Пси - Александр Горбов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Трава, как думаешь, Джакалик не расстроится, что я начал раньше?
Салмон вытащил пистолет. Приставил к голове ближайшего человека.
— Незабываемо! Обожаю это чувство!
Глухо рявкнул выстрел. Тело пошатнулось и рухнуло на пол.
Андрея перекрутило внутри. Одно дерево вспыхнуло до самой макушки. Осветилось пламенем и опало жирными хлопьями пепла.
— Здорово, да?
Психот захохотал.
— Хочешь попробовать? Давай, это потрясающе!
Новое видение опрокинуло Андрея. Лес горел. Деревья исчезали, пожираемые гневом психотов. Грядущее, ненаписанное, со всеми горестями, чудесами, надеждами распадалось. Пожар уничтожал завтрашний день людей, отбирая будущее и у самих психотов.
— Ну как знаешь. А я ещё одного замочу.
Салмон отвернулся, выбирая новую жертву.
Кровоточащая рана прозрения мучила Андрея. Он уже знал, на что сейчас решится. Нельзя допустить бойни! Ради самого себя он должен сохранить будущее.
Пальцы сами сложились «пистолетиком». Андрей поднял руку, направляя на Салмона.
— Прости меня.
Медленно и беззвучно, психот упал. Андрей подошёл и закрыл глаза мертвецу.
— Прости, Салмон. Я не могу позволить вам этого.
Пси-масса, впервые в жизни покорная, укрыла ренегата с головой от других психотов. Не прячась, он двинулся вокруг стоящих на коленях заложников. Посолонь, не видимый ни людьми, ни психотами.
Следующей он встретил Ингрид. Подошёл сзади, вдохнул знакомый запах психеи. Приставил пальцы к затылку. Зажмурился, чтобы не видеть.
Он почувствовал капли, текущие по щекам. Провёл рукой, вытирая слёзы. На пальцах размазывалась кровь, но Андрей не заметил.
Ангел возмездия шёл по кругу, выкладывая за собой цепочку мёртвых психотов. В эфире испуганные голоса звали друг друга и гасли один за другим. Пока не остался единственный — тот, кто привёл всех на погибель.
Джакалик, растерявший былую уверенность, в ужасе бросился наутёк. Андрей сбил его с ног, ударив плетью пси-массы. Сковал невидимым «щупальцем». Подошёл, сбросив покрывало маскировки.
— Нет! Что ты делаешь? Прекрати! Ты всё испортил!
В ответ Андрей покачал головой.
— Нельзя убивать беззащитных людей, Джакалик.
— Предатель! Мы распотрошим тебя! Отрежем…
— Не кричи. Никто не услышит.
«Щупальце» сильней затянулось вокруг психота.
— Нет! Нет! Не делай этого!
Джакалик извивался червём, не в силах разорвать объятья пси-массы.
— Зачем ты превратил нас в зверей? Мы не хотели никого убивать.
— Меня заставили! Мне приказали, «чёрные»! Им нужен повод для репрессий. У них моя семья, я должен был…
— Если тебя принуждали, почему ты получал от этого удовольствие?
— Отпусти меня!
Пальцы сами сложились «пистолетиком».
— Нет!
— Ты сам научил меня. Бах!
«Выстрел» пси-массой получился слабый, но бывшему вождю этого хватило. Глаза закатились и Джакалик уставился в потолок белками в красных прожилках. Из угла рта потекла слюна. Ноги задёргались, выбивая па страшного танца.
Добивать Андрей не стал. Оставил павшего лидера на полу, как сброшенный памятник жестокой гордыни. Отвернулся и пошёл прочь. На ходу вытащил пистолет из кармана и бросил на пол.
За стеклянными дверями торгового центра валил снег. Разъярившийся ветер швырял ледяные хлопья в лицо, толкал в грудь, пытался сдёрнуть капюшон. Андрей, не обращая внимание, шёл через стоянку. Впереди моргнул фарами красный микроавтобус. Дверь распахнулась и наружу выпрыгнула Алиса. В глазах стояли злость и тревога.
— Что случилось? Где все наши?
Девушка метнулась к нему через эфир. Андрей не стал запираться — открыл память, давая заглянуть в произошедшее.
— Ты!
Руки Алисы сжались в кулаки.
— Ты-ы-ы-ы! Предатель! Выродок! Падаль!
Воздух потемнел между ними. Щупальца пси-массы железными стрелами врезались в Андрея. Чтобы пронзить, разорвать, уничтожить.
— Умри, сволочь! — Алиса кричала, посылая в него удар за ударом.
Сегодня был его день. Андрей уклонился, с лёгкостью отбивая атаки. Отшвырнул чужую пси-массу не отвечая.
— Алиса! Стой! Я всё объясню!
— Сдохни!
На её лбу вздулись вены, тёмно-синие черви под бледной кожей.
— Ненавижу!
Чертовка снова бросилась на бывшего любовника. Тактика сменилась: вместо грубой силы, она старалась оплести, сдавить, задушить. Как многоглавая змея, обвивала кольцами, готовая впиться и заглотить целиком.
Не сейчас. Как титан из древних мифов, Андрей поднимался. Разрывал путы, вгонял тяжёлые кулаки в чужую ментальную плоть.
— А-а-а-а-а!
Её крик стал визгом. Не в силах побороть, Чертовка истерично молотила противника выбросами пси-массы, всё больше теряя контакт с реальностью.
Великаном шагнул к ней Андрей. Шлепками отогнал плети пси-массы. Нырнул в сознание девушки, пытаясь достучаться. Заставить выслушать, объяснить.
Изнутри Алиса была полна тьмой гнева, клубящейся над пустотой. Ураган бушевал в ней, сметающий любые доводы и слова. Убить! Уничтожить!
Андрей нырнул глубже. В центре вихря, пылая костром, к самому небу поднимался столп. Чистый, прозрачный, целиком состоящий из ненависти.
Обжигая ладони, он схватил его. Смял. Оторвал от земли. Вышвырнул из её сознания. Не надо больше ненависти. Хватит!
Они стояли друг напротив друга, разделённые падающим снегом. Ярость в её глазах угасала, превращаясь в прах.
— Андрей…
Девушка пошатнулась. Схватилась рукой за машину, не удержалась и упала на землю.
— Алиса!
В три прыжка он оказался подле неё. Подхватил на руки, обнял.
Психика Чертовки расползалась. Лишённая стержня ненависти, опадала сама в себя. Как рушится башня, из которой вынули ключ-камень.
— Девочка, нет, подожди. Сейчас помогу. Чуть-чуть потерпи, маленькая…
Она улыбнулась. Слабой детской улыбкой.
— Мне не больно. Всё.
Андрей баюкал её как ребёнка. Что-то шептал, пытался помочь, отдать пси-массу, вытащить из пропасти. Бесполезно. Алиса впала в каталепсию. Не двигаясь, не реагируя ни на слова, ни на зов через эфир. На побелевшем лице застыло выражение покоя. Он долго сидел, держа её как хрустальную куклу. Пока снег на её губах не перестал таять.
Тело Чертовки Андрей положил в микроавтобус. Казалось, Алиса заснула, ожидая поцелуя принца. Но сказка кончилась уже давно, и хорошего финала не будет. С переднего сиденья Андрей взял жёлтую куртку Салмона и укрыл мёртвую царевну с головой.
Приближался вой полицейских сирен. Хлопья снега обернулись пургой. Психот-ренегат накинул капюшон и, не оборачиваясь, ушёл в метель.
Конец второй части
Второй апокриф
Сейчас
Из стены метели выныривали машины, проносились мимо и снова исчезали в белоснежной пелене. Никто не останавливался, чтобы подобрать продрогшего человека. То ли не замечали, то ли считали его подозрительным. Андрей устал держать руку поднятой, замёрз и до коликов хотел есть. Но даже не думал принуждать водителей остановиться. Сама мысль о ментальном насилии вызывала приступы тошноты.
Очередной грузовик
