Красавица и герцог - Куин Джулия

— Ш-ш, — прошептал Джек. — Подожди… Я обещаю…

— Я не боюсь.

Губы Джека растянулись в кривой улыбке.

— Это я боюсь.

Грейс хотела спросить, что он хочет этим сказать и почему улыбается, но Джек медленно качнулся вперед, осторожно раскрывая ее плоть, и Грейс ошеломленно замерла, захваченная новым, удивительным ощущением. Джек был внутри ее. Поразительно, как один человек может проникнуть в другого? Они соединились, слились. Грейс не нашла другого слова, чтобы описать это ни на что не похожее чувство.

— Тебе больно? — шепнул Джек.

Грейс покачала головой:

— Нет. Мне это нравится.

Джек глухо застонал, рванулся вперед, и по телу Грейс прошла новая жаркая волна. Восхищенно выдохнув имя Джека, Грейс впилась пальцами в его плечи, ее захватил древний страстный ритм любви, теперь их тела двигались в унисон, сплетаясь и расплетаясь, вздымаясь и опадая, и вот…

Грейс вздрогнула и выгнулась дугой. У нее вырвался стон, почти крик. А когда она наконец пришла в себя и вновь обрела способность дышать, то не могла поверить, что все случившееся не сон. Неужели возможно пережить такое блаженство? Пережить не один раз?

И вдруг Джек резко отпрянул и со стоном перекатился на бок. Коснувшись его плеча, Грейс почувствовала, как содрогается его тело. Хриплый крик блаженства, сорвавшийся с его губ, отозвался в ее сердце.

Несколько мгновений Джек лежал неподвижно, пытаясь выровнять дыхание. Потом он повернулся, притянул Грейс к себе, обнял и, шепча ее имя, поцеловал в макушку.

— Грейс, Грейс, — повторял он, целуя ее.

Снова и снова… пока Грейс не провалилась в сон.

И даже во сне она слышала голос Джека. Ласковый голос, шепчущий ее имя.

Джек точно угадал мгновение, когда Грейс заснула. Вначале он не был уверен — она дышала так тихо, свободно раскинувшись на постели.

Но стоило ей уснуть, и Джек тотчас это почувствовал.

Он в последний раз поцеловал Грейс в висок и, вглядываясь в ее умиротворенное лицо, прошептал:

— Я женюсь на тебе, Грейс Эверсли. Кем бы я ни был, я ни за что не отпущу тебя.

Глава 19

Дорога в Батлерсбридж… Джек хорошо ее помнил. Деревья, птицы, яркая зелень травы, колышущейся под порывами ветра… Картины детства, давно забытые звуки… Ничто не изменилось, все осталось прежним. Знакомые пейзажи должны были нести покой и безмятежность.

Но ничего подобного Джек не испытывал.

Когда утром он открыл глаза, постель оказалась пуста. Грейс уже ускользнула к себе в комнату. Конечно, он был разочарован. Любовь и желание переполняли его, ему хотелось сжать Грейс в объятиях.

И все же Джек понимал, что она не могла поступить иначе. Женщине в этой жизни приходится куда труднее, чем мужчине, даже если женщина обеспечена и независима. Грейс должна была заботиться о своей репутации. Томас и Амелия никогда не осудили бы ее, но кто знает, как повел бы себя лорд Кроуленд, если бы Грейс обнаружили в постели Джека? А уж о герцогине и говорить нечего…

Она с великой охотой воспользовалась бы случаем разрушить жизнь Грейс.

Путешественники (ко всеобщему облегчению, без герцогини) встретились в обеденном зале гостиницы за завтраком. Джек знал: стоит ему увидеть Грейс, и все тотчас догадаются о его чувствах. Будет ли так всегда? — невольно задумался он. Будет ли он и годы спустя испытывать тот же ошеломляющий восторг при встрече с Грейс?

Это даже не желание, а много больше, признался себе Джек.

Это любовь.

Любовь с большой буквы «Л», любовь с завитушками и сердечками, с цветами и прочими финтифлюшками, включая ангелочков и… да-да, несносных маленьких купидонов, без которых никак не обойтись.

Любовь. Никакого сомнения. При виде Грейс Джека охватила радость. Он готов был поделиться своим счастьем со всеми. С незнакомцем, сидевшим позади него, и со знакомым, расположившимся напротив. Окружающий мир вдруг засиял яркими красками, и Джек мог легко читать в сердце каждого.

Это было поразительно. Невероятно. Грейс взглянула на него, и что-то неуловимо изменилось в нем. Он стал лучше.

Как Грейс могла подумать, что он позволит кому-то разучить их?

Этому не бывать. Он не допустит.

За завтраком Грейс не избегала его, они не раз обменивались взглядами и тайными улыбками, понятными лишь им двоим. Но у нее хватило благоразумия не уединяться с Джеком, и за все утро они не обмолвились и парой слов. Впрочем, едва ли им удалось бы побыть вдвоем, даже если бы Грейс забыла об осторожности. За столом Амелия взяла подругу под руку, да так и не выпустила.

Должно быть, бедняжка нуждается в поддержке, решил Джек. Обе дамы весь день провели в экипаже в обществе герцогини. Он бы, наверное, тоже цеплялся за руку товарища, если бы ему пришлось пройти через подобное испытание.

Джентльмены ехали верхом, наслаждаясь прекрасной погодой. Лорд Кроуленд пересел было в карету, когда путешественники остановились напоить лошадей, но уже через полчаса снова взгромоздился в седло, благоразумно решив, что утомительная тряска верхом — меньшее из зол.

— Вы оставляете дочь на растерзание герцогине? — мягко заметил Джек.

Граф не сделал даже попытки оправдаться.

— Я не говорил, что горжусь собой.

— Внешние Гебридские острова, — вмешался Томас, заставив лошадь идти рысью. — Уверяю вас, Одли, вот ключ к вашему счастью. Внешние Гебриды.

— Внешние Гебриды? — повторил Кроуленд, недоуменно переводя взгляд с одного всадника на другого.

— Они почти так же далеко, как Оркнейские острова, — весело добавил Томас. — А название звучит намного забавнее.

— У вас там собственность? — заинтересовался Кроуленд.

— Пока нет, — отозвался Томас, искоса глядя на Джека. — Пожалуй, вы могли бы восстановить какой-нибудь женский монастырь. Могучую крепость с несокрушимыми стенами.

Джек усмехнулся. Картина ему понравилась.

— Как вам удалось прожить с ней так долго?

Томас задумчиво пожал плечами:

— Понятия не имею.

«Мы разговариваем так, будто все уже решено, — понял вдруг Джек. — Будто герцогский титул уже перешел ко мне». И Томас, казалось, нисколько не возражал. Во всяком случае, он явно смирился с мыслью, что ему предстоит потерять герцогство.

Джек оглянулся на карету. Грейс уверяла, что не сможет выйти за него замуж, если он станет герцогом. Но без Грейс ему ни за что не справиться с этой ролью. Титул налагает слишком много обязанностей, о которых Джек имел самое смутное представление. Поразительно, какое это тягостное дело — быть герцогом. Но ведь Грейс знает, что делать. Она пять лет прожила в Белгрейве. Разумеется, ей известно, как управлять замком. Она помнит имена всех слуг до единого, и даже дни рождения.

Из нее вышла бы превосходная герцогиня.

Но Джек вовсе не хотел становиться герцогом.

Действительно не хотел.

Он без конца ломал над этим голову, приводя массу доводов, почему ему никогда не стать хорошим герцогом, вместо того чтобы честно признаться себе, что он просто не хочет быть им.

Не хочет, и все.

Джек повернулся к Томасу. Тот смотрел на солнце, прикрыв глаза рукой.

— Должно быть, уже за полдень, — заметил лорд Кроуленд. — Может, нам стоит остановиться и пообедать?

Джек безразлично пожал плечами. Ему было все равно.

— Ради дам, — подчеркнул Кроуленд.

Все трое мужчин разом повернули головы и взглянули на карету.

— Там не особенно приятно, — проговорил граф, едва ли не заискивая.

Джек вопросительно изогнул бровь.

— Герцогиня, — пояснил Кроуленд и содрогнулся. — Амелия умоляла, чтобы я позволил ей ехать верхом.

— Это было бы слишком жестоко по отношению к Грейс, — возразил Джек.

— Так я и сказал Амелии.

— Значит, вы сбежали из кареты? — скупо усмехнулся Томас.

Кроуленд задиристо вскинул голову.

— При других обстоятельствах я не стал бы жаловаться.