Здесь царствует любовь - Дороти Гарлок

Приближался вечер, когда Слейтер, сделав изрядный круг по своим владениям, направил Эстрела к тому месту на их границах, где обычно устраивал привал Сэм и где он был убит в ту злополучную ночь. Въехав на гребень невысокого холма, Слейтер по привычке огляделся, внимательно изучая взглядом местность. Ни единого облачка пыли не было заметно на тропе, по которой он ехал, не отметили тренированные глаза ничего подозрительного и поблизости от нее. Все вокруг было недвижно, если не считать солнца, которое уже успело уползти за вершины гор. Вечер настойчиво вступал в свои права, постепенно сгущая сумерки под росшими вдоль тропинки деревьями и делая воздух более прохладным.

Он спешился. Лошадь, озабоченная поиском укрытия на ночь, скрылась в кустах. Слейтер ей не мешал. Не теряя времени, он обогнул большой валун, надеясь устроить себе ночлег рядом с ним. Испуганная дикая индюшка, метнувшись в кусты, сердито залопотала, и все вновь смолкло. Тишину нарушали лишь мягкие удары копыт Эстрела. Слейтер глубоко вздохнул, с наслаждением наполняя легкие здоровым, освежающим, как глоток ключевой воды, горным воздухом. Неожиданно его чуткое ухо уловило далекий, но явно чуждый окружающей обстановке звук. Рука автоматически переместилась на рукоятку пистолета. Резко отступив в заросли мексиканских акаций, он замер прислушиваясь.

Тьма сгущалась. Лежащие вокруг валуны, кусты и возвышающиеся надо всем этим сосенки потеряли свои очертания и казались сгустками тени. Слейтер ощупал ногой мягкую, покрытую сосновыми иголками землю и мельком взглянул на загоревшиеся уже на небе звезды. Он терпеливо ждал, дюйм за дюймом прощупывая взглядом все деревья и кусты. Контуры каждого камня и углубления были изучены настолько, насколько это только было возможно при таком освещении. Подозрительные звуки не повторялись. Он медленно убрал руку с пояса, запрыгнул на подошедшего Эстрела и осторожно проехал немного дальше.

Лошадь несколько минут шла спокойно, но вдруг ее чуткие уши дернулись и выпрямились. Почти одновременно Слейтер уловил клацанье металла и различил чью-то тень среди мексиканских акаций. Он мгновенно пригнулся к шее лошади и в тот же момент ощутил, как что-то сильно ударило его в плечо, заставив выпустить из рук поводья. Нестерпимая боль разлилась по всему телу. Он инстинктивно оперся о луку седла, сжав ее мертвой хваткой. Позади раздался еще один выстрел. Слейтеру показалось, что его подняло над крупом лошади и закружило в становящейся все более непроницаемой бархатной мгле, а движения Эстрела сделались неестественно медленными и плавными. Единственной связывающей его с миром реальностью осталась только лука седла, которую сжимали пальцы. Невероятным усилием воли он попытался собраться и отогнать обволакивающую его сознание тьму. Новый выстрел сбил с головы шляпу. Но затем наступила тишина, которую нарушали лишь дыхание лошади и удары ее копыт о покрытую сосновыми иглами землю.

Казалось, прошла вечность, прежде чем он смог остановить лошадь. Собрав оставшиеся силы, чтобы не потерять сознание, Слейтер расслабил сжимавшие луку седла пальцы, рывком высвободил ноги из стремян, сполз с лошади и, не устояв, рухнул в оказавшийся поблизости кустарник. Последняя его мысль была о Саммер. Он не должен умереть… Ее нельзя оставить одну…

Когда сознание вернулось к Слейтеру, день был уже в самом разгаре. Слейтер лежал на спине. Ноги его оказались в кустах, верхняя часть туловища — на перине из подсохшей травы. Первое, что он увидел, — ярко-голубое небо, по которому лишь кое-где плыли небольшие пушистые облака. Шевельнуться он решился не сразу и довольно долго лежал без движения, прислушиваясь к мирному похрустыванью жующего траву Эстрела. Слейтер осторожно повернул голову в его сторону.

В памяти постепенно начали восстанавливаться события вчерашнего вечера, завершившиеся прозвучавшими в темноте выстрелами. Слейтер обругал себя безмозглым дураком. Позволил кому-то выследить и подстрелить себя из кустов! Хотя… как это могло произойти? Он нахмурился. Случайно такие вещи не удаются. Похоже, что сделал это тот, кто знал о его маршруте. Действительно, место нападения перед узким ущельем, которое он едва ли мог миновать, было выбрано более чем удачно. Тропки, по которым он обычно ездит, конечно, известны его людям, но чужих, которые могли это знать, можно пересчитать по пальцам.

С сознанием вернулась и боль. Две пули пробили левое плечо, пройдя под ключицей, третья прошла под мышкой. Если бы этот сукин сын, который стрелял в него, взял несколько дюймов ниже или правее, Слейтер бы был сейчас трупом. Хорошо, что он успел вцепиться в луку седла. Слейтер медленно повернулся, опираясь на правую руку, осторожно сел и, с трудом поворачивая задеревеневшую шею, огляделся по сторонам. От потери крови мысли текли вяло, перед глазами все расплывалось. Однако было ясно, что Эстрел увез его не так далеко от того места, где он собирался остановиться на ночь. Почувствовав слабость, он опять лег на спину, устремив взгляд в небо.

К новой попытке действовать его побудила мысль о том, что стрелявший может возобновить свои преследования. Слейтер опять сел, подождал, пока закачавшийся вокруг него мир встал на свое место, заставил себя подняться на ноги и сделал шаг по направлению к лошади. Подойти к ней удалось, но забраться в седло сил уже не хватило. В глазах поплыли огненные круги, голова чуть не взорвалась от боли. Слейтер медленно сполз на землю и вновь погрузился в сплошную тьму.

Снова он открыл глаза лишь на закате. Видимо, сказалась прохлада, которую принес с собой легкий ветерок. Он лежал ничком, уткнувшись лицом в траву. В голове стучали бесчисленные молоточки, левое плечо горело. Пролежав довольно долго без движения, Слейтер ощутил сильную жажду. Он ощупал правой рукой карман и, обнаружив фляжку с водой, мгновенно ее опустошил. Вспомнилось, что от потери крови раненым всегда страшно хочется пить. Слава Богу, что речка где-то неподалеку.

Тупая боль в голове и режущая в плече мешала думать. Но делать что-то надо. В седло он, конечно, не заберется, но достать привязанную к нему сумку с едой можно попробовать. Спазмы в желудке подтолкнули к действиям. Он подполз к Эстрелу и вытащил из седельной сумки несколько лепешек и кусок мяса и с жадностью съел их. Отвязывая одеяло, Слейтер вдруг подумал, что это будет уже вторая ночь с тех пор, как он уехал из дома. Или уже третья? Саммер скоро начнет волноваться. Просто необходимо собраться с силами и забраться на лошадь.

Стало совсем темно. Он сидел на траве, завернувшись в одеяло. Опыт подсказывал, что надо что-то делать с раненым плечом, пока не началась лихорадка. Ползком Слейтер добрался до речки, сделал нечто вроде компресса на раны из смоченной в воде лепешки, наполнил флягу и также ползком вернулся к одеялу. Каждый удар сердца отдавался мучительной болью в голове, а в плечо будто кто-то воткнул горящий факел. Он согнул и разогнул пальцы. Слава Богу, они сохранили достаточную гибкость. Шея затекла, но головой все же можно пошевелить. Это немного успокаивало. Иначе он не смог бы даже воспользоваться оружием, если вдруг возникнет такая необходимость.