Деревенский инквизитор - Денис Валерьевич Куприянов

* * *

— Двери, двери и снова двери, — пробормотал Шечерун, глядя на очередную массивную створку. — Я уже начинаю их ненавидеть. Если они открыты, значит, стоит ждать за ними беды, а если заперты, это добавляет головной боли, поскольку приходится думать, как именно их открывать. Где этот призрачный болтун? Мы стоим тут уже минут пять и не знаем, что именно нам нужно делать.

— Я здесь, — призрак Гарамокла вновь материализовался посреди отряда. — И знай, если бы ты был моим учеником, я непременно превратил бы тебя в лягушку, не считаясь с твоими знаниями и умениями. Не люблю непочтительных.

— Если бы я был твоим учеником, — проворчал в ответ чернокнижник. — То давно придумал бы способ, как превратить тебя самого в уродливую бородавчатую жабу. Да ещё и закинул бы для верности куда-нибудь на соседний континент или на необитаемые острова, чтобы никто не мог тебя расколдовать.

— Успокойтесь наконец! — рявкнула Энейла и обратилась к хозяину подземелья. — Что мы должны сделать? На дверях какая-то надпись, но мы не можем её разобрать.

— Эх, молодёжь, — Гарамокл показательно закатил глаза. — Чему вас только учат! Это же стародревнеэльфийский. Во времена моей молодости это наречие и письмена изучали во всех школах.

— Если верить моему наставнику, — задумчиво проговорил дракон. — Потребовалось не меньше пятисот лет, чтобы убрать эти высшие эльфийские языки из всех программ образования. Уж слишком они были сложными и малопонятными даже для самих эльфов.

— Ладно, раз уж вы такие безграмотные, в данном случае немного помогу вам, — смилостивился призрак и подплыл к дверям. — Здесь записана загадка. Условие очень простое: подойдите к двери, скажите правильный ответ и толкните её. Если угадаете верно, пройдёте дальше, а если нет, можете возвращаться к выходу, осознавая всю глубину своего скудоумия.

— Правила понятны, — согласно кивнула Энейла. — Давай сюда свою загадку.

— Жаль, что вы не владеете этим наречием, — недовольно пробормотал хозяин подземелья. — В своё время я угробил целых три дня на подбор правильных слов, чтобы они зазвучали в ритме старинных пророческих баллад… Играл с метафорами, добавлял двусмысленности… А теперь придётся передавать смысл грубой и невнятной прозой… Итак, здесь написано следующее, — призрак постарался придать себе суровый вид. — Есть боль матери, рожающей дитя, есть боль ребёнка, которого избили и лишили любимой сладости, есть боль вора, сломавшего зубы об эту сладость, и есть боль палача, казнившего вора и нечаянно попавшего топором по своей ноге. Дайте ответ, чья боль сильнее?!

— Зубная, — без церемоний выдал Шечерун. — Когда у меня разнылся зуб, я смог бы, наверное, принести в жертву весь город, лишь бы избавиться от боли.

— Я бы поспорил, — возразил Трулизем. — Я прекрасно помню роды своих жён, и, судя по их воплям, все они в тот момент были готовы уничтожить целый мир.

— А мне кажется, что этот вопрос — философский, — задумчиво предположила Энейла. — Почти все описанные боли временные, сиюминутные, кроме боли ребёнка, которая может сохраняться в душе и длиться годами. Уж не об этом ли идёт речь?

— Ничего не знаю о философии, — выдал Ринуальд, нарезавший круги вокруг отряда и насвистывавший весёлую мелодию. — Но в своё время на тренировке мне мечом пробило ногу. Не знаю, допустимо ли сравнивать это с ударом топора, но боль была лютая и не проходила очень долго. Может, имеется в виду длительность страданий?

— Мы, демоны, многое знаем про сильную боль, — подал голос Канцлер. — Но я не вижу тут ни одного варианта, который бы меня устроил. Все они какие-то банальные.

— Это моё любимое испытание, — в голосе призрака промелькнули нотки триумфа. — Лишь четверо из моих учеников справились с ним.

— Сразу видно, что ты любил учить молодёжь, — неожиданно произнёс староста, обычно предпочитавший молчать, и своей фразой резко оборвал весь спор. Члены отряда повернулись в его сторону и тут же застыли в недоумении. Старый Жмых спокойно открыл двери и, пройдя внутрь следующего коридора, остановился в ожидании остальных кладоискателей.

— Но как? — первым опомнился Шечерун. — Я же не слышал ответа.

— Потому что его нет, — спокойно продолжил староста. — Я думал, вы всё сразу поймёте. Это же самый обычный вопрос, не имеющий правильного ответа. Поэтому вместо того, чтобы выбирать из предложенных вариантов, нужно было просто подойти к двери и, промолчав, толкнуть её.

— Старик, — поражённо прошептал Гарамокл. — Мне казалось, что подобные мудрости преподают только в тайных монастырях или великих академиях магии.

— В ваше время, может, только там и преподавали, но сейчас я заправляю деревенскими ярмарками, и к нам на огонёк часто забредают всякие странствующие мудрецы и философы, готовые на публике развязать спор на любую тему. Так я и узнал о подобных загадках с подвохом. Ах да, этот самый вопрос про боль я слышал не меньше дюжины раз, пока ни понял, что ответа на него нет и не предвидится.

— Тот случай, когда даже старик нам пригодился, — облегчённо вздохнула Энейла. — Значит, продолжаем путь. Эй, призрачный болтун, сколько там ещё сюрпризов осталось?

— И снова эта непочтительность, — несмотря на призрачное тело, в голосе Гарамокла отчётливо слышалась обида. — Впрочем, чему я удивляюсь? Похоже, за прошедшие века общество значительно изменилось, и в моду вошли грубость и хамство. Ладно, пожалуй, могу сообщить вам, что впереди осталось всего одно испытание. Последнее, однако самое сложное.

* * *

— Ворота! — на этот раз первым голос подал Ринуальд. — Здоровенные! Похоже, что мы действительно добрались до цели!

— Не спеши! — осадил друга Шечерун. — Меня смущает, что я не вижу никаких зловещих надписей, чудовищ или показушных препятствий. Зато прямо возле двери стоит довольно увесистый алтарь. А вспоминая слова нашего проводника о том, что предыдущее испытание прошло всего четыре ученика, а до финала добралось лишь двое…

— Сразу видно логику профессионального чернокнижника, — искренне обрадовался Гарамокл. — Ещё ничего не зная, ты сразу догадался о сути главного испытания. Оно довольно простое: нужно всего лишь принести жертву на алтаре, и тогда дверь в сокровищницу откроется. Но, думаю, ты уже сам понял, что жертвоприношение должно быть кровавым, поэтому тебе и твоим спутникам надо выбрать того, кто согласится отдать свою жизнь за то, чтобы остальные смогли насладиться моими сокровищами. Ну или можно назначить жертву принудительным путём.

— Облом, — пробормотал паладин, огорчённо разведя руками. — Боюсь, что с этой задачей мы точно не справимся, — и, бросив косой взгляд на чернокнижника, поспешил уточнить. — Или ты реально зарежешь кого-нибудь из нас во славу тёмных богов?!

— Не глупи, — недовольно прошипел Шечерун. — Я, может, и якшаюсь с демонами, но не до такой степени, чтобы