Крылатый человек - Альфред Ван Вогт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну что же, начнем наше путешествие.
Они побрели через плато. Идти было нетрудно, сказывалось малое притяжение планеты. Женщина спросила:
— Что вы хотели сказать об эзвалах?
— Ничего. Если бы я вам что-нибудь сказал, вы бы их уничтожили.
— Вам надо было привести реальные факты, а не теоретические построения. В Совете здравомыслящие люди.
— Весьма здравомыслящие, — иронически подхватил Джемисон.
— Я не верю, что у вас есть факты. Хорошо, кончим на этом.
7
Через два часа солнце стояло высоко в небе. Все это время они пробирались по извилистому плато, лавируя между расщелинами, которые вели вниз, в раскаленные недра спутника.
Гигантская пропасть, ранее расплывчатая из-за расстояния, теперь предстала во всем своем величии. Она простиралась во все стороны неприступной, отвесной стеной.
Джемисон с трудом произнес:
— Стыдно признаться, но мне ее не одолеть.
— Я ведь вам говорила, — это голод. Мы умрем от голода.
Джемисон на секунду задумался и спросил:
— Эти травоядные — они ведь едят молодые побеги деревьев?
— Да, у них длинные шеи. А что?
— И это все, что они едят?
— Еще траву.
— И больше ничего? — Джемисон становился настойчивее.
Барбара вскинула голову:
— Сбавьте тон. Для чего вам все это?
— Извините за тон. Что они пьют?
— Они лижут лед, что скапливается у рек. Там замерзает вода, которая образуется во время таяния снегов. Вспомнила, еще они любят соль. Совсем как земные травоядные.
— Соль! Это — то, что нам нужно! — воскликнул Джемисон. — Давайте вернемся, мы проходили солончаки. Нам нужно набрать соли.
— Вернуться! Вы сошли с ума!
— Послушайте, Барбара. Я сказал, что не смогу спуститься. Но выход на самом деле есть. И от голода я не умру — я достаточно скопил жира на канцелярской работе. Но все — таки нам необходимо убить животное. Для этого нужна соль. Надо вернуться.
Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, потом Барбара отвела взгляд и сказала:
— Не знаю, что вы задумали, но все равно это безумие. Вы никогда не видели здешних травоядных. Они напоминают жирафов, только значительно выше. Зря вы надеетесь приманить их солью и убить. Это вам не удастся. Хорошо, мы вернемся. Не все ли равно, где умирать. Дай бог, чтобы нас учуял грапп. Это лучше и быстрее, чем смерть от голода.
— Нет ничего страшнее женщины, решившей умереть во что бы то ни стало.
— Не думайте, что мне этого хочется!
— А как же ваш ребенок?
По выражению ее лица он понял, что не промахнулся. В ней нужно было пробудить любовь к жизни. Ее помощь была необходима.
От разговора с ней по дороге к солончаку Джемисон, сам того не ожидая, получил большое удовольствие. Он не пытался убедить ее в чем либо, говорил о проблемах человечества, об освоении чужих миров, о взаимопонимании различных рас, о том, как много решений было принято в результате разумного обсуждения.
— Вот наконец и солончаки! — прервала его Барбара.
Джемисон распихал по карманам куски соли, и они побрели обратно. Возвращение проходило в молчании. У Джемисона болел каждый мускул, каждый нерв. Отчаянно хотелось спать, но спать было нельзя, сон означал смерть. Джемисон взглянул вниз, и у него закружилась голова. Помутившимися глазами он посмотрел на женщину, на лице которой читались муки голода.
— Держитесь! — вскрикнул он. — Еще немного!
Они подползли к краю пропасти, слишком глубокой, чтобы они могли спуститься вниз. Казалось, им оставалось только лечь и умирать от голода, глотая ртом живительный воздух. Наконец Барбара прошептала:
— Что же нам делать? Неужели тут нигде нет спуска?
Но Джемисон уже нашел выход.
— Спуститься мы можем в любой момент. Смотрите, — он подтащил ее к краю, — внизу спасение. Там стадо травоядных.
Слева немного ниже их виднелась долина. Спуск в нее был в нескольких сотнях фунтов от них, он весь по — рос лесом, и вторгался в долину подобно клину. Около него паслось стадо в сотню голов.
Они постепенно приближались к лесу.
— К ним можно подкрасться.
— А потом выбежать и насыпать им на хвост соли? У нас же ничего нет!
— Сначала, — сказал Джемисон как бы про себя, не оборачиваясь, — нужно подобраться к краю леса, при — чем так, чтобы животные нас не заметили. Мне потребуется ваш нож.
— Ладно, делайте как хотите. Вам к ним и на четверть мили не подойти.
— Я и не собираюсь. Если бы вы получше разбирались в жизни, то давно бы поняли, как просто убить зверя. Эта проблема давно решена на всех мирах. Пошли.
— Вы правы. Я тоже считаю, что эта смерть приятнее голодной. Около травоядных всегда околачиваются граппы, они подбираются к ним вечером, а утром убивают. Кстати, мясо травоядных довольно жестко. Сейчас как раз темнеет, значит граппы близко. Скоро они нас учуют и тогда…
— Если потребуется, мы сами к ним придем. Жаль, что я тут никогда не был раньше, тогда все давно было бы в порядке. Но пока наша цель лес.
Его внешнее спокойствие было маской. Когда они достигли леса, он качался от усталости и голода и едва держал нож, когда подкапывал корни высокого коричневого дерева.
— Кажется, этот корень, так же тверд, как сталь, и упруг. Его можно свернуть в кольцо, — сказал он. — На земле это дерево используется в промышленности.
— Да, — ответила она. — Если вы делаете лук, то эта трава может служить тетивой.
— Нет, это не лук. К ним ведь нельзя подойти и на четверть мили.
Он выдернул дюймовый корень, отрезал двухфутовый кусок и заострил его концы (с очень большим тру — дом, так как дерево скользило в его руках).
— Ну вот. Теперь подержите концы вместе, я их свяжу.
— А — а — а, — протянула она, — теперь я поняла. Животное заглотнет кольцо, в желудке трава разорвется, и острые концы проткнут желудок.
— Этот метод известен на сотнях планет, на Земле его применяли эскимосы.
Джемисон подобрался к поляне и принялся разбрасывать кольца.
— Мы не можем положиться на одно кольцо, — сказал он.
Мясо было чуть жестким, но все же очень вкусным. Приятно было ощущать, как к телу возвращается энергия. Джемисон проглотил последний кусок и встал, глядя на заходящее солнце.
— Если есть по четыре фунта в день, то шестидесяти фунтов нам хватит. Вообще — то вредно есть одно мясо, но за две недели вряд ли что с нами случится. Больше охотиться мы не сможем.
Джемисон вырезал филейную часть животного, лежавшего на траве, и упаковал мясо в два тюка, обвязав его травой. Получилось нечто вроде рюкзака. Барбара смотрела на него иронически.
— Вы просто сумасшедший, — сказала она. — Ночь мы как-нибудь переживем в пещере, но когда нас найдет грапп — ему вы тоже скормите деревяшку?
— А почему бы и нет! — резко ответил Джемисон.
— А потому, что зубы у них тверже металла, а когти — алмаза, желудок же не разрезать и ножом. Именно из-за них здесь нет разумной жизни. У нас есть пища, голодная смерть нам не грозит. Что ж, пусть нас убьет грапп — это произойдет мгновенно. Выбросьте из головы эту глупую идею — выжить. Грапп настигнет нас в любой пещере, в любой щели и убьет. Естественных пещер здесь нет, все пещеры это метеоритные воронки, перекрученные движением коры спутника. Нужно найти такую пещеру, чтобы в ней ночью сохранился воздух. Когда подуют холодные ветры, костюмы нам не помогут. Нужен костер.
Дерева вокруг было предостаточно. Они собрали большую кучу веток и стащили ее в пещеру, на первый этаж. Потом спустились сами, сначала — Джемисон, а потом, весьма грациозно — Барбара. Джемисон ухмыльнулся — молодость есть молодость.
Они перетаскивали топливо на второй этаж, когда вход в пещеру перекрыла черная тень. Джемисон оглянулся — во тьме блеснули клыки и горящие глаза чудовища. Тонкий красный язык нервно облизывал губы в предвкушение добычи, слюна капала на стоящих внизу людей.
Джемисон почувствовал, как его дернули к провалу, и он тут же очутился на куче веток внизу. Не задерживаясь, они принялись протаскивать ветки на следующий этаж. Скрежет гигантских когтей, расширявших отверстие, и рев чудовища подгоняли их. Едва они кончили и спрыгнули вниз, как увидели в отверстии второго этажа морду чудовища, освещаемую полуторафутовыми глазами. Внезапно скрежет прекратился, и наступила тишина.
— В чем дело? — спросил Джемисон.
— Он закупорил вход, ему не добраться до нас за те несколько минут, что остались до спячки, но нам не выйти. Грапп хитер на выдумки. За травоядными он не охотится, только преследует. Просыпается он на несколько минут раньше их и этим пользуется. То же он хочет проделать с нами. Ведь выйти мы не сможем, тут нам и конец.
Всю ночь Джемисон не сомкнул глаз. То он засыпал, то ему что-то чудилось, тогда он вскакивал и метался по пещере. Тьма, как камень, придавила их к земле. Ни малейшего проблеска света. Блеклое искрящееся пламя костра было бессильно против этой тьмы и беспомощно против холода.