Прийти, увидеть, покорить (СИ) - Блесс Эйвери

— Зачем тогда было его спасать?

— По-вашему, парню надо было дать умереть?

Доктор не нашел что ответить. Я уже понял, кто эти двое, которые не дают мне провалиться в сон. За что сейчас был им благодарен. Вот только несмотря на то, что сознание мое прояснилось, сил чтобы открыть глаза и продемонстрировать окружающим, что я очнулся, не было.

В шатре стало тихо. Скорее всего, лекарь ушел. Мое сознание тут же попыталось погрузиться в темную, спокойную пучину отрешенности от действительности и мне больших усилий стоило удержать его на плаву. Прислушиваясь к окружающим меня звукам, я попытался хотя бы за один из них зацепиться. Мне нельзя больше терять сознание. Надо разобраться во всем, что происходит. А еще узнать, что делал зикалурский отряд на нашей территории, а также, куда мы сейчас направляемся.

Ника, конечно же, молодец, спасла нас и взяла командование выжившими на себя, вот только она не из нашего мира, поэтому, по незнанию, может наделать много ошибок, или в полной мере не учесть грозящую людям опасность. Да и, в конце концов, она девушка, пусть и воин. А это значит, подвержена многим слабостям. Одной из которых являлась неуместная на войне жалость. Иначе, зачем ей было спасать раненого зикалурского воина. А ведь эта ошибка может стоить всем нам жизни. Так как он или сбежит к своим, после чего приведет к нам своих дружков, или сам нападет, после того как окончательно выздоровеет и наберется сил, в момент, когда все будут спать, не ожидая нападения внутри лагеря. А еще вынюхает, что у нас и как. Ни один из этих вариантов меня не устраивает. Мне надо как можно быстрее встать на ноги и допросить всех пленных. После чего можно будет отправить их души к богам. А те уже пусть сами решают, что с ними делать дальше. Достойны ли они оказаться в нирване или отправятся на перерождение, дальше очищать свою карму.

Мои размышления прервало нежное и легкое прикосновение к моим волосам. Почувствовав, как женские пальчики убирают пряди с моего лица, я полностью отдался этим ощущениям. Никогда не думал, что такая простая ласка, может оказаться столь приятной. Ника действовала очень осторожно. Я даже не ожидал встретить от всегда резкой, а иногда и откровенно грубой девушки, столь трепетное отношение. Да еще и к кому? К тому, на кого она никогда не обращала внимания как на мужчину. Что же поменялось сейчас?

— Виджей, Виджей. Что же ты нас так подводишь? Ты же всегда был таким сильным. Мне казалось, никто, ничто и никогда не сможет тебя сокрушить. А тут ты уже четверо суток пугаешь нас своим бессознательным состоянием. Пора бы уже приходить в себя. Мне нужна твоя помощь. Сама я не справлюсь со сложившейся ситуацией.

Разговаривая со мной тихим голосом, молодая женщина заботливо обтирала мое горячее от повышенной температуры тело влажной тканью, принося мне облегчение. С каждым ее прикосновением, мне становилось все лучше и легче. Мне кажется, я даже уже могу открыть глаза. Вот только делать этого не хочу. Уверен, как только Ника увидит, что я очнулся, вся ее нежность и забота испарятся, уступив место холодной настороженности, а то и обычной отстраненности.

Вот мою голову немного приподняли и положили к себе на колени, после чего поднесли к моим губам чашу с ароматно пахнущим травами напитком.

— А теперь пришло время выпить лекарство. Знаю, оно невкусное, но ты же хочешь выздороветь.

Я, с некоторым удивлением и растерянностью, слушал Нику, не понимая, почему она со мной обращается как с несмышленым ребенком? Ну пусть не со мной, а с моим, вроде как, бессознательным телом, но все равно. Ранен же я не в голову и слабоумием не страдаю.

Но возмутиться не успел. Мне открыли рот и начали вливать в меня горький травяной настой. Несмотря на отвратительный вкус, жажда взяла свое и глоток за глотком я выпил все. И только когда чаша опустела, понял, что лежу уже не с закрытыми глазами. Мой взгляд встретился со взглядом удерживающей мою голову девушки. Несмотря на мои опасения, заметив, что я очнулся, молодая женщина не отстранилась и даже не нахмурилась. Наоборот, ее лицо озарила радостная улыбка.

— Привет. Ты как?

Оказалось, после того как мне удалось утолить жажду, у меня не только сил прибавилось, но, даже голос прорезался. Пусть хриплый, но все же.

— В сравнении с моим противником, в спине которого я заметил знакомый мне ножик, так очень даже хорошо. Спасибо, что так вовремя пришла на помощь. И вроде бы надо тебя отругать, за то, что ослушалась, но не стану. Теперь я твой должник.

Вместо того, чтобы улыбнуться моей шутке, Ника окинула меня обеспокоенным взглядом.

— Все так плохо, раз сравниваешь себя с трупом? Мне стоит позвать вашего лекаря?

Я не хотел, чтобы девушка, ни уходила кого-либо звать, ни даже спускала мою голову со своих колен. Уже одна ее близость была для меня лучшим лекарством. Поэтому я и постарался ее тут же заверить, что все хорошо.

— Нет-нет. Все нормально.

В этот момент полог шатра открылся и вовнутрь зашел Ману с подносом полным еды.

- Госпожа, я принес ваш ужин. Я знаю, вы опять скажете, что не голодны, но вам надо поесть. Иначе, кто нас будет защищать, если произойдет еще одно нападение. У вас же сил не будет меч поднять, что там говорить о том, чтобы еще и сражаться.

Все то время, пока хейджада, не замолкая, сервировал стол, девушка продолжала удерживать мою голову у себя на коленях. При этом она еще и запустила в мои волосы свои пальчики, которыми нежно массировала мне затылок. От этой незамысловатой ласки, хотелось зажмуриться от удовольствия. Вот только все закончилось, когда евнух повернулся.

— О-о-о, господин, вы очнулись? Да возрадуются небеса. Будут ли какие-то распоряжения?

На несколько мгновений задумавшись, я тут же отдал приказ.

— Сооруди мне ложе, на котором я мог бы расположиться в полулежащем положении. После чего вызови Аджита. Хочу узнать, что произошло в горах, сколько человек выжило и куда мы направляемся.

Почувствовав, как Ника напряглась, а ее пальчики, секунду назад поглаживающие мой затылок, замерли, я перевел удивленный взгляд на девушку.

— Что-то не так?

— Ты мог бы и у меня все это спросить.

— У тебя?

Мне не хотелось обижать Нику. Она действительно молодец. Но времени на игры у меня не было. Сейчас мне нужны были голые факты без налёта женских эмоций или предположений. Вот только я не уверен, что получу все это нее.

— Да. После боя с зикалурским отрядом, именно я взяла на себя командование твоими выжившими людьми.

О последнем я уже и сам догадался. Но одно дело догадываться, а другое знать наверняка. Мне понадобилось всего несколько мгновений, чтобы принять решение.

— Рассказывай.

Прикрыв глаза, я приготовился слушать. А ведь это была не уступка с моей стороны. Мне самому хотелось узнать, как Ника справилась с ситуацией, какие отдавала распоряжения и какие выводы сделала. С Аджидом же смогу поговорить чуть позже. Ведь мне, помимо всего остального, также было интересно узнать, как мои люди восприняли действия девушки и почему они отдали командование в ее руки.

То, что я услышал от Ники, меня не порадовало. От Зикалурской стороны чего-то такого и следовало ожидать. Все же им в руки попало мощнейшее средство давления на соседей. Любой бы правитель воспользовался тем, что ему дает появление богов на их территории, чтобы расширить свои земли. Именно поэтому я и отправился инспектировать границу и крепости, чтобы проверить их на боеготовность. Вот только не думал, что власть в Зикалуре захватят жрецы и что действовать они начнут столь быстро и агрессивно. Но на то они и приспешники Мэндэ. Пуджари* (храмовые служители) этого бога, всегда, насколько я знаю историю, требовали только полного подчинения своим правилам и возмущались потере влияния на своих последователей, которых с каждым поколением становилось все меньше. Ведь жестокие боги, ничего кроме наказания, если не выполнять их наставления, не обещали. В случае же послушания, приверженцы Мэндэ могли, разве что, рассчитывать на очищение кармы и при следующем перерождении у них появлялась возможность родиться в семье принадлежащей к более высокой варне. Но многим этого было мало. Жить-то, а не только выживать, хотелось и сейчас. Вот и возвращался народ к вере своих предков, отказываясь поклоняться своим «спасителям».