Революция чувств - Зоя Кураре

Не повезло. В желудке у Ковбасюка послышались жалобные стоны, заглушавшие голос финансового разума. Большая аудитория, полностью удовлетворяющая изголодавшиеся ораторские амбиции молодого политика Олега Рогова, мгновенно осиротела.

– Я хочу есть! Точнее сказать – жрать! – безапелляционно заявила жирная крыса, у которой ремешок на поясе заметно ослабел.

– Петр Антонович! Терпение! Я тоже хочу есть, но сначала дело. Вот документ из Киевска пришел, здесь говорится, что…

– Олег, давай поговорим в кабинете. Кто нам мешает совместить полезное с бутербродами.

Рогов понял, Ковбасюк информацию не воспринимает, пока его рот пуст. Олег смиренно повел Петра Антоновича в рабочий кабинет, где его секретарь на скорую руку соорудила высокую горку из бутербродов с колбасой и копченым сыром.

Ковбасюк жевал, не останавливаясь, жирная крыса протягивала маленькие, пухленькие ручки к немаленькой горке бутербродов и методично отправляла их по очереди в прожорливый рот, как в топку. У Петра Антоновича пищевая зависимость, утверждал его знакомый диетолог. Ковбасюк видел тарелку с едой и забывал обо всем на свете, пока на ней оставалась хоть одна хлебная крошка. Он ел, и ему еще больше хотелось есть. Олег Рогов не знал о приговоре диетолога, однако страсть Ковбасюка к еде его страшно раздражала. Человек-желудок хороший финансист, поэтому в сознании Олега Рогова он амнистировался автоматически – с ним стоит работать.

– Петр Антонович!

– Му-гу, – отозвалась жирная крыса, отправляя очередной бутерброд с копченым сыром в пищевую топку.

– Нам с вами предстоит организовать митинг в поддержку Виктора Андреевича Юбченко, директива из Киевска пришла. В столице на центральной площади собралось около ста тысяч наших сторонников. Сегодня состоится сессия Верховной Зрады.

– Скажи честно, Олег, тебе не страшно? Ты понимаешь, куда мы влезли?

– с огромной грустью в голосе, сказал Ковбасюк.

– Уже влезли. Что говорить! Мы в самом эпицентре революционных событий!

– А если разразится военный конфликт, еще неизвестно кто победит. Дадут нам с тобой по самое не хочу. Ой, волнуюсь я, Олег, ой, как я волнуюсь, – Ковбасюк демонстративно икнул, пора остановиться, но Петр Антонович потянулся за очередной порцией хлеба и колбасы.

– Значит так. На митинге должно присутствовать не менее десяти тысяч человек, если будет больше, получим премию. Три тысячи транспарантов, маленькие флажки в руки, шарфы оранжевые, лозунги типа: «Юбченко победит!», «Долой продажную власть», «Мы за честные выборы». Главное, Петр Антонович, составить бюджет и в кратчайшие сроки утвердить его в центральном штабе.

– А какими цифрами мы располагаем? – поинтересовался Ковбасюк – Думаю, бюджет нам никто урезать не будет. Бизнес спешит финансово поддержать оппозицию, понятно почему. Как говорится, на всякий инвестиционный случай. Сначала бизнес вкладывает во власть, а потом новая власть дает своим спонсорам возможность нормально работать, – рассуждал Олег Рогов.

В ответ Рогов услышал, как желудок собеседника без тени смущения освобождается от лишнего воздуха, который с копченым сыром и колбасой попал в пищеварительный тракт Петра Антоновича. Ковбасюк громко и аппетитно отрыгнул.

– Может, воды? – предложил Олег Рогов.

– Не-а, – икнул в ответ Ковбасюк, – само пройдет.

– Задача поставлена, цели ясны, я жду от вас, Петр Антонович, бюджет.

Ковбасюк замотал головой, понял, сделаю. Кто бы сомневался в способностях великого финансиста?

Петр Антонович вышел в темный коридор. В кабинете Олега Рогова тепло, сытно, как у начальника, а в коридорах цирка наоборот. Здесь царит сырость и темнота, а в воздухе пахнет четвероногими артистами. Передвигаться темными коридорами цирка Ковбасюк не любил. Переодически питомцы цирка выбирались из клеток. Недавний инцидент с поросенком оставил в душе финансиста неприятные ощущения, как от горчицы, которая, по мнению Петра Антоновича, могла испортить любое блюдо из свинины. Ковбасюк внимательно присмотрелся, в коридоре тихо. Он смело шагнул вперед. Первая половина пути пройдена финансистом без особых приключений, но как только он завернул за угол, здесь его поджидала крупная и рогатая особь женского пола. Коза смело разгуливала по служебным помещениям цирка, строгие правила пребывания животных на территории задорожского цирка Юльке не писаны, она всегда делала то, что считала удобным. Сейчас коза аппетитно доедала герань на подоконнике и косилась на откормленного Ковбасюка, как на потенциального конкурента, претендовавшего на ее вкусную зелень.

– Mo…e-ё…ё, – заблеяла коза.

Неприятный опыт общения с цирковыми артистами подсказал Петру Антоновичу, что не стоит связываться с рогатой стервой. Нужно торопится, шеф ждет бюджет. Да и Ковбасюку необходимо учесть в новом бюджете на проведение митинга собственный интерес. А тут коза.

– Э, подруга, дай дорогу, пошла вон, а ну давай, брысь, брысь отсюда, – что надо говорить козе, Петр Антонович Ковбасюк наверняка не знал.

Коза злобно замотала головой и угрожающе подпрыгнула, ударив перед собой очаровательной парой копыт.

– Мо…ёё…ё, – заблеяла на неприятеля она.

Все, кто посягал на ее зелень, считались потенциальными врагами. «Маленькая, а боец, – подумал финансист, – такая не то, что коридор в цирке перекроет, такая все стадо поведет за собой». Время шло. До заветного кабинета и волшебного компьютера, составляющего универсальные бюджеты, в этом политическом сезоне оставалось каких-то двадцать метров. Как их преодолеть, когда на твоем пути стоит настоящая коза?

Петр Антонович Ковбасюк ругался и по матушке и по батюшке. Злыми и очень, громкими словами штабная крыса поминала российского дрессировщика товарища Владимира, который совершенно не следил за питомцами. Рогатые бродили коридорами цирка, объедали герань, пугали штабных работников, что делало совершенно невозможным выполнение их служебных обязанностей.

Петр Антонович – прирожденный дипломат, когда его деятельность касалась денег. Он мог составить так финансовый документ, что у компьютера дебит с кредитом сходились вопреки основным математическим законам. Но в темном коридоре цирка Ковбасюк чувствовал себя совершенно незащищенным. Боевой нрав козы и ее сплетенные в замысловатый узор рога пугали его утонченную крысиную натуру. Необходимо срочно придумать креативное решение, чтобы избавится от любительницы чужой зелени. Решение снизошло свыше. Вспомнив, что дрессировщика зовут Владимир финансист начал новый этап в общении с цирковыми артистами:

– Дорогая Юлия Владимировна, ваши любимые друзья очень ждут вас. Волнуется ваш дрессировщик. Не могли бы вы, дорогая Юлия Владимировна, пройти в свою конюшню, это опасно – ходить темными коридорами цирка. Вы дама, вы очень известная цирковая артистка, которой каждый день рукоплещут зрители города Задорожья. Даю честное слово финансиста, сегодня самый большой горшок со свежей геранью я доставлю к вам в стойло, простите, в номер, где вы изволите проживать. Я готов составить бюджет с учетом ваших ежедневных потребностей. Я понимаю, что представляет собой государственное финансирование, когда о свежей зелени вы можете только мечтать, – несмотря на филологическую скудность речи Ковбасюка, его в данном конкретном случае, как прорвало. Вместо жонглирования цифрами, он виртуозно оперировал словами.

К концу длинной речи задорожского финансиста коза успела съесть практически всю герань. Дожевывая последние листья, она с недоумением смотрела на жирного мужика в темном коридоре цирка, на его нервные движения короткими крысиными лапками и цинично рассуждала, сколько зелени нужно иметь, чтобы раскормить свое тело до таких неприличных размеров. Странно, что он находится в цирке, подумала коза Юляка, на арену очень жирных мужиков не выпускают. Может клоун? Нет, мужик похож на жирную крысу, не клоун. Касательно свежей герани и обещаний, в них коза не поверила, она не верила мужикам, все они козлы. Сначала обещают, а потом… Дрессировщик на арену цирка выманивает Юльку морковкой, а после представления съедает ее сам. Козлы! Юлька обидчиво вильнула обрубленным хвостом и с гордо поднятой головой пошла в сторону цирковой конюшни. И чего финансист называл ее Юлией Владимировной, разве дрессировщик Володька ее родной отец? Коза искренне недоумевала. Странно! Нужно завтра внимательней к дрессировщику присмотреться. Владимир стольким цирковым мужьям рога наставил, вылитый козел.

Ковбасюк радовался, как ребенок, ему удалось победить Юлю. Путь свободен. Петр Антонович вприпрыжку преодолел заветные метры пути до своего кабинета. Стол, компьютер. Работать, думать, считать, обсчитывать и получать удовольствие от жизни. Удовольствия? За час я составлю бюджет, рассуждал Петр Антонович, а потом удовлетворю другие насущные потребности. Ковбасюк набрал знакомый номер телефона: