Пленники Барсова ущелья - Вахтанг Ананян

- На, поешь винограду.

Зверек, похрюкивая, ел все, что ему давали, но больше всего он любил виноград.

Когда ежик наелся, все двинулись в путь. Больные шли с трудом и до новой своей квартиры добрались поздно. В темной впадине одной из стен Шушик тут же устроила для своего любимца гнездо, густо выложив его сухими листьями. А мальчики стали раскладывать постели, обосновываясь в новом жилье. Топором отшельника они нарубили дров, очистили глиняный кувшин, и наполнив снегом, поставили его на огонь.

За последние дни Шушик уже немного окрепла и могла потихоньку заниматься домашней работой. Сейчас она собиралась готовить суп.

Подсчитав запасы продовольствия, ребята пришли к выводу, что они сумеют растянуть их примерно на месяц. Конечно, не исключена была возможность поступления кое-каких “продуктов” и со стороны. Почему, например, не попробовать добыть из-под снега еще немного винограда? Тем более, что и погода хорошая.

- Я иду в Глиняные копи, - объявил Гагик. - Принесу глины и сделаю чайник. Не чайник, а просто куколку.

Никаких возражений не последовало. Чай в этот холод был необходим.

- Сделаешь и чашки, - заказал Ашот. - А мы пошли. Вставай, Асо!

И они отправились в сад.

Самым трудным было найти лозу и поднять ее из-под снега, а уж если поднимешь, кисти так и повиснут у тебя под носом. Знай рви!

Нет, его еще много, очень много! Подумать только, какой здесь был урожай, если и барсуку хватило, и зайцу, и птицам, и столько еще осталось!

…Хотя все вокруг было покрыто глубоким снегом, но Гагик легко нашел Глиняные копи по стоящим возле них голым карагачам. И вскоре с большим комом глины в руках он уже спешил назад, в пещеру.

- Из этого выйдет один горшок, - сказал он входя, - а чашки я сделаю завтра. Ноги мерзнут. Сегодня я больше не ходок. Ох, Шушик, да ты опять дрожишь?

- Да, что-то нехорошо мне. Раздуй огонь, - попросила девочка.

- Сейчас. Он и мне, кстати, нужен - жаркий-прежаркий: буду посуду обжигать. А ты крепись, Шушик. Устроились мы хорошо, теперь ты скоро поправишься.

Подбодрив подружку, Гагик раздул огонь и занялся гончарным ремеслом. Ашот и Асо почему-то запаздывали, и к их приходу он уже обжигал какую-то новую кособокую посудину, которую громко именовал “чайником”.

Деревянной рогатинкой, похожей на ухват, Гагик вытащил ее из огня и с восторгом разглядывал.

- Шушик, смотри! Я же говорил, что это будет не чайник, а кукла! - И, подмигивая, шепотом добавил: - В селе говорят, будто у Гагика из рук золото сыплется. Ну и олухи! В пот кидает, когда слышишь такое. Неудобно даже…

Шушик тихонько улыбалась.

Ашот и Асо, стоя на пороге, давно прислушивались к болтовне Гагика, но он сидел спиной к ним и, не замечая этого, продолжал развлекать девочку своей хвастливой болтовней.

- Теперь, Шушик-джан, я такой тебе чай буду заваривать, что его аромат услышат в Айгедзоре, по запаху определят, где мы, и придут за нами. Смеешься, моя милая? - Он сделал паузу и затем поучительным тоном продолжал: - И холода не бойся, дорогая. Холод уничтожает микробов, вот почему никто из нас и не заболел ничем заразным. И еще чем хорош холод? Тем, что он не позволит разгуляться на твоем беленьком личике веснушкам. А ведь как только наступят теплые дни, твое милое личико сделается похожим на яйцо перепелки… В-третьих… Ох, да вы тайком слушаете мои мудрые речи? - воскликнул Гагик, услышав у входа приглушенный смех.

Асо опустился на колени и с трогательной заботливостью разложил перед девочкой черные и янтарные кисти.

- А сиделке? - протянул руку Гагик. - Всего-то? Целых два часа я ее развлекаю, как настоящий цирковой клоун!

Быстро съев свою порцию, Гагик торжественно объявил:

- Войны, начавшиеся в моем желудке, прекратились. Наступило временное перемирие. И благодаря кому? Светлой душе - отшельнику. Хоть бы голову из своей могилы высунул, услышал бы мою благодарность и снова спрятался.

- Ух, какие ты ужасные вещи говоришь!. - взмолилась Шушик. Ей и в самом деле стало страшно.

Ашот и Асо принесли довольно много винограда, и теперь, окружив костер, ребята пощипывали его, отдыхали и тихо беседовали.

- Я предлагаю выработать режим дня, - сказал Ашот. - Пока светло, мы будем добывать топливо и пищу. Как только стемнеет и работа вне дома будет закончена, займемся чем-нибудь полезным. Например, каждый из нас будет сообщать о какой-либо своей находке или о наблюдении, сделанном в Барсовом ущелье. Мы будем обсуждать, исследовать, изучать то, что покажется наиболее интересным. Кроме того, ночи становятся длинными. Значит, каждый из нас перед сном расскажет какую-нибудь историю или сказку. И время скорее пройдет, и кое-чему мы друг у друга научимся.

- И только? - разочарованно протянул Гагик.

- Этого мало?

- Не мало, но надо же все-таки принести какую-то пользу нашему социалистическому хозяйству, - явно подделываясь под тон Ашота, заявил Гагик.

- Ты не шути, пожалуйста! Если есть у тебя что сказать, говори. - Ашот понял насмешку, таившуюся в словах товарища.

- Не люблю я, как некоторые, длинные да красивые речи произносить. Я - человек дела!

И, сказав так, Гагик решительными шагами подошел к порогу пещеры. Однако здесь он остановился, пробормотав себе под нос:

- Ох, уже стемнело! Асо, - обратился он к пастушку, - ножик с тобой?

- Как всегда, - отозвался мальчик.

- Небось, привязан к поясу?

- Да, я привязываю его, чтобы не потерять.

- Ага… получается, что волей-неволей я вынужден и тебя с собой взять, хотя нужен-то мне не ты, а твой нож.

Асо, тихонько посмеиваясь, последовал за Гагиком.

- Саркис, а ты чего молчишь? - вороша в костре головешки, спросил Ашот.

- О чем же мне говорить? Давай-ка очистим этот медный котел, пусть Шушик в нем готовит.

- А чем его чистить? Землей?

- Зачем землей? Вспомни: от чего окисляется медь? От соединения с кислородом. Значит, теперь с помощью огня мы их разъединим. Понял?

- А, огнем? Понял! Способ хороший!

Ашот с Саркисом подняли котел и, перевернув его вверх дном, положили на пылающий костер. Однако они продержали его на огне так долго, что дно котла начало прогибаться внутрь.

- Скорее, Саркис! Он, кажется, расплавится.

Обжигаясь, мальчики вытащили котел из огня.

- Обойдемся, - махнул рукой Ашот. - Глиняный горшок лучше - он и чище и обед, приготовленный в нем, вкуснее.

Усевшись рядом, Ашот и Саркис умолкли. Бывшие враги давно уже помирились, и прежнего недружелюбия между ними не было. Однако, оставаясь наедине, они чувствовали какое-то смущение и не находили общего языка. На людях, в коллективе, им было лучше, проще.

Молчала, глядя на трещавший костер, и Шушик. На коленях у нее лежал учебник географии. Иногда она заглядывала в него, потом поднимала голову к потолку и, закрыв глаза, беззвучно шевелила губами. Должно быть, что-то заучивала.

В пещере царила неприятная, томительная тишина. Не выдержав ее, Ашот поднялся:

- Пойду погляжу, что этот сумасшедший делает.

Он остановился на пороге и облегченно вздохнул. Слабо светили звезды. В их мерцающем блеске, на фоне белого снега, невдалеке маячили две черные тени. Это были Гагик и Асо. Они приближались, волоча за собой что-то тяжелое.

Подойдя к пещере, мальчики отряхнули с ног снег и вошли. Каждый тащил по связке прутьев какого-то шерстистого кустарника с твердыми, но гибкими ветвями, покрытыми рыже-красной корой. Гагик усадил Асо и поло жил перед ним связку прутьев.

- Бери по одному и заостряй с конца, - распорядился он.

Асо начал работать. Заостренные прутья Гагик втыкал в землю на расстояний трех-четырех пальцев один от другого.

Пещера, в которой ребята находились, была, к счастью, одной из редких в Армении пещер с земляным полом, быть может нанесенным горными потоками. Как бы то ни было, но это создавало для такого опытного “корзиночника”, как Гагик, большие удобства.

- Ну, для чего все это? - спросил Ашот, долго наблюдавший за работой Гагика.

- А для того, чтобы убить время. Будет, по крайней мере, чем заняться в длинные зимние вечера. Я, например, так люблю плести корзины, что готов впустую их делать: сделать и выкинуть! Хотя - зачем выкидывать? Перед весной, когда за нами придут, мы сможем сказать: “Простите, а наш груз?”

- Брось! - махнул рукой Ашот. - Разве из этого дьявольского ущелья можно будет забрать корзины?

- Силы у тебя есть, Ашот, а вот голова что-то плохо работает. Корзины мы будем просто сбрасывать с нижней кромки скал. Скатятся они вниз и выстроятся перед повозками! Корзины из этих прутьев - это ведь самые ценные: они крепче любых других. И ко времени сбора винограда они вовсе не будут лишними.

Гагик говорил, а пальцы его проворно перебегали от прута к пруту.

- Кроме того, - продолжал он, - когда мы сдадим все корзины, ты, Ашот, поймаешь за полу этого скрягу, председателя Арута, и скажешь: “Просим прощения, а наши трудодни?” Смеетесь? Напрасно! Мы можем и жить тут и трудодни зарабатывать. Вот попробуем, сами увидите.