Красавчик. Книга четвертая. Кавказ подо мною - Андрей Готлибович Шопперт

ранеными. Да, жаль, с ним нет сейчас князя Витгенштейна, тот бы что-нибудь придумал. Ну, как Петер говорит, за битого двух небитых дают, в следующий раз будет вести захват таких селений осторожнее. Для него же очевидно теперь, что в основном их потери это глупая удаль молодёжи. Проявить себя хотела, вот и нарывалась на стрелы. Главное, как неоднократно повторял Петер в армии — это дисциплина.

Утром стали резать живность. Три с лишним тысячи человек кормить надо. Долго мясо не сохранить, но на пару дней запас взять надо. Даже если по пять фунтов на человека брать, то на три с половиной тысячи это ого-го сколько. Кроме того выгребли у местных всё зерно, в том числе и овёс. Забрали всех лошадей и волов, которых навьючили поклажей.

А пастушок тот обманул. Никакое это не богатое село. Серебра не нашли, золота тем более, немного тканей добыли, да ковров. Вот и вся добыча, а молодых воинов потеряли. Обидно. Ничего, теперь зато раз уж забрались так далеко на запад, то можно не в Решт возвращаться, а пойти на север. В один из городов Ардебильского ханства — Киви.

Событие шестьдесят первое

В обороне пролежать — победы не видать.

Хорошо защищён тот город, который окружён стеной из мужчин, а не стеной из кирпича.

Ликург Спартанский

Подполковник Алексей Петрович Ермолов слушал переводчика и головой мотал. Эти воины, мать их, решили идти брать Шушу. Это чёрте сколько вёрст по горам. По чужой территории. На серьёзную крепость, которую недавно с тридцатитысячной армией не смог взять шах Ирана предыдущий.

— Салим эфенди, а я не ошибаюсь у тебя тысяча воинов? — усмехнулся подполковник.

— Да, тысяча воинов, но у них нет вообще войск, мы их всех разбили два раза полностью, уничтожили их за полгода. Всех. Все их войска. Там некому будет защищать Шушу. — Бек, который руководил войском кумыков или шамхальства Тарковского, грозно вскочил и подбоченился. Маленький, сухой, лёгкий, наверное, как щепка, если с него кольчугу стянуть, он стоя был ростом с сидящего Ермолова. — И у тебя, у нас, пятьдесят пушек.

— Пушчонок, нормальных тринадцать, да и то коротковаты стволы.

— Тринадцать! А у них ни одной. А ещё две с лишним сотни стражников из Дербента с ружьями, а ещё ополчение Шекинского ханства. Их больше четырёх сотен. Скажи полковник, что тебе сказал Петер-хан? Он тебе сказал не ходить на Шушу? — и перстом чуть не в глаз Ермолову ткнул.

— Я подполковник.

— Вот и хорошо, возьмём Шушу, присоединим к Российской империи Карабахское ханство и станешь полковником. А возможно и генералом.

Какой солдат не мечтает стать генералом.

— Смотри, Ермол-ага, я не великий правитель, но запомнил разговор Петера-хана и нашего шамхала Мехти. Петер-хан говорил, что тут армянское население, а правят персы или неправильные татары и если кто-то пойдёт на и осадит Шушу, то население поддержит этого правители, если он сам не будет неправильным татарином. Ты русский, я кумык. Армяне восстанут и помогут нам овладеть крепостью. Что теперь скажешь? — и опять пальцем чуть не в глаз.

Ермолов при том разговоре присутствовал, но не верил … Нет, не так. Он знал, что Пётр Христианович прав, но помогать русским согнать перса с трона — это одно. А воевать вместе с русскими против азербайджанцев крестьяне армянские вряд ли будут. Это другое совсем. Тем более пользы от крестьян вооружённых деревянными вилами и короткими ножами никакой. Но говорить Салим-беку этого Алексей Петрович не стал. Он развернул карту и поводил по ней пальцем.

— Хорошо. До Шуши далеко и по дороге несколько больших сёл и даже города есть. Ближайшее селение или небольшой городок это Евлах, до него три версты. Давай перейдём мост и посмотрим, что у нас получится. Если возьмём Евлах, то пойдём на юг на Барду. Другой дороги к Шуше нет. По итогам захвата этих двух селений и решим, стоит ли нам идти дальше.

Время было уже вечернее, и решили, что на ночь глядя даже Александр Македонский не ходил города захватывать. Утречком. Едва рассвело, Ермолов взял с собой десяток стражников из Дербента и мост пересёк. Ничего не случилось, из засады на них никто не напал. Дальше проехали. Дорога чуть поднималась в гору и вскоре в лучах восходящего солнца им этот Евлах предстал. Кура там делала приличный изгиб, и маленькое поселение это находилось внутри этой излучины. Несмотря на ранее утро крестьяне с мотыгами были в полях, что пёстрыми прямоугольниками раскинулись возле саманных домов.

Тут нечего и некого было завоёвывать. Три десятка домов, которые даже плетнём не огорожены, не то, что городской стеной. Вокруг каждого домика небольшие в половину роста человека стеночки имелись из камней на глиняном растворе, но это не крепости. Выстрел 122-х мм пушки три таких стеночки за один раз снесёт.

— Эх, придётся идти на Шушу. Если остальные селения, что указаны на карте такие же неприступные крепости и все войска — это крестьяне с мотыгами, то кто нам сможет помешать до Шуши дойти, — вернувшись на ту сторону моста, поведал Алексей Петрович Селим-беку.

— А я говорил тебе, полковник, что ты скоро станешь генералом. Поехали, нужно найти старосту этого селения и потребовать от него и всех крестьян принести присягу царю Александру. — Обрадовался шемхалец мелкий.

— Может Петеру-хану? А потом уже, когда и если Шушу возьмём, то всё ханство … Так и хана надо будет другого ставить. — Предложил, подумав подполковник.

— Петеру? А мне всё равно. Пусть будет Петеру-хану. Только нужно потребовать сразу дань от них.

— Да, ты точно генерал Селим-бек, тебе бы управляющим каким быть.

— Я хорош во всех делах, увидишь это, когда будем брать крепость Шушу!

Глава 22

Событие шестьдесят второе

Это очень просто мои дорогие: потому что политика гораздо сложнее, чем физика.

Альберт Эйнштейн

Слон колыхался под задницей. Так себе звучит. Ехал Петер через реку на Слоне. Не складно. Вообще, путешествовать на шайре, это на любителя. Особенно для холерика, каковым Пётр Христианович и являлся. Шайр он идёт. В прямом смысле этого слова. Он идёт себе и идёт. Арабы там всякие или Орловские рысаки они скачут, рысь, галоп, карьер, аллюр, намёт — куча всяких способов быстрой скачки на лошадях. Ничего этого шайр не умел, и