Ганибалл - Томас Харрис

Меж бровей на широком тугом лбу Барни появилась глубокая складка.

– Можно мне вставить тут словечко, мистер Верже, раз уж вы меня спрашивали? – Однако в разрешении он не нуждался. – В психушке доктор Лектер откликнулся ей, когда она прекрасно владела собой, стояла там, вытирала малафейку с лица и делала порученное ей дело. В письмах он называет ее воином и подчеркивает, что во время перестрелки она того ребенка спасла. Он восхищается ею, уважает ее отвагу и четкость действий. Он сам говорит, что не собирается здесь появляться. А единственное, что он не способен делать, это лгать.

– Вот вам точный пример того самого таблоидного образа мышления, о котором я упоминал, – сказал Дёмлинг. – Доктор Лектер не способен чувствовать ничего, подобного восхищению или уважению, не питает ни к кому ни теплых чувств, ни привязанности. Это романтическая иллюзия, свидетельствующая о том, как опасно быть малообразованным.

– Доктор Дёмлинг, вы меня, видимо, не помните, да? – спросил Барни. – Я дежурил в Отделении как раз, когда вы пытались поговорить с доктором Лектером. Многие пытались, но именно вы, помнится, ушли из отделения в слезах. Потом он опубликовал в «Американском психиатрическом журнале» рецензию на вашу книгу. Я не удивился бы, если бы вы расплакались из-за этой рецензии.

– Достаточно, Барни, – сказал Мэйсон. – Позаботьтесь, чтобы мне подали ланч.

– Полуиспеченный автодидакт – что может быть хуже? – прокомментировал доктор Дёмлинг, когда Барни вышел из комнаты.

– А вы не говорили мне, что интервьюировали доктора Лектера, доктор, – сказал Мэйсон.

– Он тогда был в кататоническом состоянии, от него ничего нельзя было ожидать.

– И вы из-за этого расплакались?

– Это неправда.

– Вы не принимаете в расчет то, что говорит Барни?

– Он так же обманывается, как и девушка.

– Да Барни небось сам от Старлинг заторчал, – заметил Крендлер.

Марго рассмеялась – тихонько, но достаточно внятно, чтобы расслышал Крендлер.

– Если вы хотите, чтобы Клэрис Старлинг стала привлекательной для доктора Лектера, он должен увидеть, что она в беде, – сказал Дёмлинг. – Пусть он увидит нанесенный ей вред, и пусть этот вред покажется ему таким же, какой мог бы нанести он сам. Если он увидит, что она ранена – пусть только символически – это возбудит его, как если бы он увидел, как она мастурбирует. Когда лиса слышит, как пищит кролик, она бросается к нему, но вовсе не затем, чтобы прийти на помощь.

ГЛАВА 52

– Я не могу сдать вам Клэрис Старлинг, – сказал Крендлер, когда Дёмлинг ушел. – Я могу в большинстве случаев сообщать вам, где она находится и чем занимается, но не могу контролировать задания Бюро. А если Бюро само решит сделать из нее приманку, они дадут ей прикрытие что надо, можете мне поверить.

Чтобы подчеркнуть важность того, что говорит, Крендлер потряс указательным пальцем в ту сторону, где во тьме лежал Мэйсон.

– Вы не сможете вмешаться в их действия. Не смогли бы даже перекрыть это прикрытие и перехватить Лектера. Коп на стрёме вмиг ваших людей обнаружит. И второе – Бюро не начнет никаких активных действий, пока он не вступит с ней в контакт снова или пока они не получат свидетельство того, что он где-то поблизости – он же и раньше писал ей, но никогда близко не появлялся. Им понадобилось бы человек двенадцать минимум, чтоб, выставив ее как приманку, поставить наружное наблюдение. Это дорого обходится. Вот если бы вы не вытаскивали ее из огня, когда ее поджаривали за ту стрельбу на рыбном рынке… Трудновато будет снова заварить ту кашу и навесить на нее те же обвинения.

– Если бы да смогли бы… – произнес Мэйсон, вполне сносно, если учесть все обстоятельства, справившись со звуком "с". – Марго, взгляни-ка в ту миланскую газетку, «Коррьере делла Сера», субботний номер, он вышел на следующий день после убийства Пацци, посмотри раздел «Объявления страждущих», первый абзац. Прочти нам.

Марго поднесла страницу поближе к свету – шрифт был мелкий, печать плотная.

– Объявление по-английски, адресовано А. А. Аарону. Текст: «Сдайтесь властям в ближайшем полицейском участке, враги близко. Ханна». А кто это – Ханна?

– Так звали лошадь, которая была у Старлинг в детстве, – ответил Мэйсон. – Это – предупреждение Лектеру. От Старлинг. Он объяснил ей в своем письме, как с ним связаться.

Крендлер вскочил на ноги:

– Черт возьми! Она же не могла ничего знать о Флоренции! Если она об этом знает, то наверняка знает, что я вам все эти бумаги показывал.

Мэйсон вздохнул, подумав, достаточно ли Крендлер умен, чтобы стать полезным ему политическим деятелем.

– Да она и не знала ничего. Это я поместил объявление в «Ла Национе», «Коррьере делла Сера» и «Интернэшнл Геральд Трибюн», на следующий день после того, как мы начали атаку на Лектера. Таким образом, если бы мы промахнулись, он мог бы подумать, что она старалась ему помочь. И у нас еще осталась бы возможность его захомутать – через Старлинг.

– Никто не откликнулся?

– Нет. Может, Ганнибал Лектер и откликнулся – все-таки. Может, он поблагодарил ее за это – по почте или лично – кто знает? Впрочем, послушайте-ка, почта ее по-прежнему перлюстрируется, а?

Крендлер кивнул.

– Непременно. Если он ей напишет, вы увидите письмо раньше, чем она.

– А теперь слушайте меня внимательно, Крендлер. Объявление это было заказано и оплачено так, что Старлинг ни за что не докажет, что сама она его не помещала. А это – преступление. Она тут переступила черту. Вы сможете легко свернуть ей шею за это, Крендлер. А вы прекрасно знаете, ФБР заботится о своих, как о куске дерьма, если кого выгоняют. Хоть на собачий корм их пускай. Ей даже разрешение скрытно носить оружие не выдадут. Никто не станет следить за ней – кроме меня. И Лектер узнает, что ее выперли и что она теперь одна-одинешенька. Только сначала мы кое-что другое попробуем. – Мэйсон смолк – перевести дух, затем заговорил снова: – Если это не сработает, сделаем, как Дёмлинг говорит – устроим ей «беду» из-за этого объявления… такую беду – черт, да вы ее запросто надвое переломите. Только я вам вот что посоветую: ту половинку, где пизденка, – сохраните. С другого-то конца она слишком уж серьезная, черт бы ее побрал. Ох, Господи, прости, я не хотел чертыхаться!

ГЛАВА 53

Клэрис Старлинг, бегущая сквозь осыпающиеся листья в лесопарке штата Вирджиния, в часе езды от дома… Парк – любимейшее место, ни души не видно вокруг в этот осенний день – рабочая неделя, а у нее выходной, в котором она так нуждалась. Она бежала по знакомой дорожке, вьющейся в заросших лесом холмах, близ реки Шенандоа. Воздух на вершинах холмов прогрет лучами раннего солнца, зато в долинах – неожиданный холодок, а иногда – теплый воздух в лицо, а ноги холодит ветерок, и все в одно и то же время.

В эти дни земля у Старлинг под ногами, казалось, утрачивала прочность, когда она шла пешком, но становилась несколько более твердой, когда Клэрис бежала.

Старлинг, бегущая в ярком свете дня, сквозь яркие пляшущие блики света, сквозь осенние листья, дорожка испятнана солнцем, а местами исполосована тенями деревьев: раннее солн-це еще не успело высоко подняться. Впереди перед нею три оленя бросились наутек – две самочки и самец – одним великолепным, радующим душу прыжком очистив ей дорогу, их белые подхвостья сверкали в лесной мгле, когда они мчались прочь. Радость, радость – Старлинг и сама запрыгала.

Неподвижный, словно фигурка на средневековом гобелене, Ганнибал Лектер сидел посреди опавших листьев на склоне холма над рекой. Ему были видны сто пятьдесят футов беговой дорожки; свой полевой бинокль он прикрыл самодельным козырьком из картона, чтобы линзы не отсвечивали на солнце. Сначала он увидел оленей – они бросились прочь с дорожки и проскакали мимо него вверх по холму, а затем, впервые за семь лет, он увидел Клэрис Старлинг всю целиком – во плоти.

Та часть лица его, что не была закрыта биноклем, не изменила своего выражения, только ноздри широко раздулись от глубокого вдоха – будто он мог уловить ее аромат на таком расстоянии.

Вдох этот принес ему запах сухих листьев, с чуть заметным привкусом корицы, сырой палой листвы под ними и нежно-терпкого лесного перегноя, запашок кроличьего помета откуда-то издали, резкий мускус разодранной беличьей шкурки из-под опавших листьев, но только не аромат Клэрис Старлинг – его он распознал бы где угодно. Он видел, как бросились наутек перед нею олени, видел, как они удалялись прыжками – он видел их еще долго после того, как они исчезли у нее из виду.

Она же оставалась в его поле зрения меньше минуты: бежала легко, не борясь с землей под ногами. Минимум припасов на день в небольшом рюкзачке высоко за плечами, бутылка воды. Раннее солнце освещало ее сзади, в лучах света размывались очертания лица, казалось, что кожа ее осыпана цветочной пыльцой. Следуя за нею, его бинокль поймал яркий отблеск солнца на воде, и несколько минут Ганнибал Лектер видел только цветные пятна. Клэрис Старлинг исчезла из виду: дорожка теперь вилась вниз по склону, и последнее, что он видел, был ее затылок: волосы, стянутые в «конский хвост», подпрыгивали, точно белое подхвостье оленя.