Богоубийца - So..The End
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Алдуин, как самый сильный из своих братьев, по замыслу Акатоша являлся самым верным кандидатом в тюремщики Абстракта. Только своему самому сильному дитя Он мог доверить такую непосильную ношу. Первые тысячи лет все шло нормально. Алдуин рос и не показывал признаков Голода и безумия. Акатош будучи уверенным в правильности своего деяния оставил своего первенца в Нирне и покинул Мир.
Однако со временем сущность стала влиять на Алдуина, извращать его помыслы, нашептывая свои правила. Благородный сильнейший дракон с некогда блестящими золотом чешуйками медленно, но верно впал во тьму. Его чешуя покрылась, словно сажа чернотой и окончательно потерял свой блеск, когда шепот невыносимого ГОЛОДА уже вовсю диктовал свои условия.
После очередного приступа ГОЛОДА, Алдуин стал подозревать что-то неладное, но уже было слишком поздно. Его поиски избавиться от этой дряни внутри своей души привели его к Древним Свиткам. Неизвестно кем созданные свитки носили в себе невероятные знания, именно благодаря одному из них Алдуин узнал о своем Отце, о космических сущностях, что убивали самих Творцов. Дальнейшие поиски прервала война против Пожирателя Миров. И когда первые языки и герои Совнгарда заточили его во времени с помощью древнего свитка, Алдуин понял, что даже абстракт — ничто по сравнению с этими свитками.
Образы давно минувших времён растаяли перед текущими событиями. Алдуин встряхнула головой, чтобы отбросить мрачные воспоминания. Сейчас она не та, точнее не тот и вообще другое существо — просто осколок памяти былого.
Такая родная ей сила ощущалась всё ближе и ближе. Женщина с удивлением отметила изменения от исходящей силы. Она ожидала, что абстракт начнет отравлять душу довакина сразу же с момента смены носителя — человеческая душа никак не могла сдерживать силу абстракта. Но ощущения не были похожи на яд абстракта, скорее наоборот, чистая и теплая волна исходила от молодой женщины, сидящей на полу посреди разрухи. Она ощутила до боли знакомое чувство… И у Ал появились весьма веские сомнения по поводу происхождения довакина.
Гуляющий среди развалин ветерок нежно покачивал белоснежные кончики локон Ильмы. Бретонка сидела на полу разрушенного зала, скрестив ноги. Проникающие сквозь пелену пыли лучи света падали на лицо Ильмы. Умиротворенное лицо довакина с закрытыми глазами идеально вписывалось в окружающую атмосферу полной гармонии безмятежности.
Ал многое хотела спросить у Ильмы при следующей встрече. И вот она сидела в нескольких метрах. А вопросы моментально улетучились из головы. Не в силах придумать ничего другого, Ал сделала шаг на встречу к бретонке.
После восстановления башни Сентинел наконец взялась за Свиток. Пыталась понять, что нес в себе этот Свиток. Она точно помнила женскую фигуру из света. И ее чарующий голос, призывающий куда-то. Перед тем как ощутить чье-то присутствие совсем рядом, она увидела скалы и красного дракона на верхушке.
«Я должна найти это место?», — не понимала Ильма.
Видение исчезло.
— Ал? — открыв глаза, удивилась Ильма.
Перед ней стояла прекрасная молодая женщина в самом расцвете красоты. С момента расставания одежда на ней поменялась. Теперь Ал больше походила на красивейшую леди, чем сама бретонка.
— Я смотрю, пока держишься, дова? — приблизилась Алдуин, внимательно всматриваясь к бретонке. Она искала любые намека на абстракта.
«Признаков абстракта пока не видно», — заключила она, не найдя ничего.
— Вроде того. Думаю, я нащупала правильный путь, — поднялась с пола Сентинел. — Хм… А ты изменилась, опять.
— Изменилась… От прекрасной и благородной формы могучего дракона ничего не осталось, — с печалью в голосе проговорила девушка.
Сентинел долго разглядывала девушку перед ней, копаясь в собственных раздумьях.
— Что-то не так? — донесся бархатный голос Ал.
— Эм… Да так, до сих пор не могу поверить в то, что ты и есть тот самый Алдуин. Ну, естественно, что ты — это не Он, но все равно. Ты и его память в тебе… это странно, — развела руками Ильма.
«Ему, тьфу ты, ей же, блин, должно быть всё так… странно!», — попыталась поставить себя на её место Сентинел.
Образ того Пожирателя Мира, громадного как ночь дракона, закрепившийся у неё в голове моментально разбился на мелкие кусочки. Вместо него появился образ темноволосой красавицы с яркими оранжевыми глазами и с завидными длинными и пышными ресницами. «Мне кажется, или раньше её глаза были другого цвета?», — приметила взгляд Алдуина бретонка.
— Ну и каково быть человеком? — наконец поинтересовалась Ильма, слегка наклонив голову в бок.
— Ох… дова, — вздохнула Алдуин. — Это так необычно и проблематично… Я уже поняла, насколько это непривычно и так медленно передвигаться на ногах. Как вы вообще ходите на этих крохотных лапах? — она продемонстрировала свои изящные сапожки на стройных ножках.
«Так вот про кого говорят ноги от ушей», — мысленно присвистнула Ильма.
— Согласна. Жить с крыльями было бы круто. Раз и уже на небе. И не нужно никого нанимать с повозкой.
«Кстати, интересно, насколько она очеловечилась?», — призадумалась Ильма. Да, в ней уже просто невозможно заметить хоть одну черту присущую драконам. «Стоп. Она же человек, то есть женщина, да и… Если теперь ей доступен весь спектр эмоций человека, а точнее женщины, то… Ох…ё…», — охнула в мыслях довакин. «Чую, немало сердец она покорит своей красотой… Да уж… Мать Его АЛДУИН!!! Дела… Надо будет рассказать дяде Шео при встрече. Вот позабавится старичок».
— Дова? — заметила еле подавляемую улыбку у Сентинел Алдуин.
— Кхм-кхм, — тут же откашлялась довакин от нахлынувших неуместных идей, все еще продолжая истерично хохотать в глубине души. — Откуда взяла эту одежду? — оценив дорогущее на вид корсетное платье, спросила Ильма.
— Придворные служанки дали. После битвы от старой одежды мало что осталось.
— Битвы?
— Да… Дова, я никогда еще не ощущала себя настолько слабой.
— Ну конечно. Теперь мерзких людишек не откусишь на один зубок, да? — на шутку Ильмы Алдуин окинула ее осуждающим взглядом и начала свой рассказ о событиях осады деревни Редклиф:
Следуя словам Ильмы, они втроем пришли в Редклиф, когда уже вечерело. Уже тогда деревня подверглась нападению демонов. Повсюду виднелись разрушенные повозки, сгоревшие дома и следы от огня на земле. Над деревней
