Дом, где исполняются мечты - Татьяна Алюшина

Маркиза напомнила о существовании и другого мира звонком Инге.

— Да! — ответила внучка.

— Можно полюбопытствовать, где вы пропали? — с неким намеком поинтересовалась Фенечка.

Инга посмотрела на Стрельцова, тот понял ее немой вопрос и без улыбки, даже как-то настойчиво посоветовал:

— Скажи как есть.

Она посомневалась пару секунд, повопроша-ла взглядом: «Ты уверен?» Игнат был уверен, что и подтвердил утверждающим кивком головы.

— Инга, ау! — позвала Фенечка.

— Мы в гостиничном номере у Игната Дмитриевича, — ответила Инга и зажмурилась.

— Нечто подобное я и предполагала, — довольно произнесла Фенечка. — Надеюсь, вы там не за жизнь разговариваете?

— Фенечка! — попрекнула чуть слышно Инга.

— А что Фенечка? — возмутилась маркиза. — Вы же не строительно-монтажную смету обсуждаете уже пять часов!

— Сколько? — открыв глаза, опешила Инга.

— Ну, слава богу! — хмыкнула бабушка. — Домой-то придете?

Инга покраснела. Вот честное слово! Посмотрела на Игната, совсем растерявшись, и, убрав трубку от уха, спросила:

— Фенечка интересуется, мы домой придем? Ужас какой-то! — не выдержав, поделилась смущением она. — Дети наверняка тоже все прощелкали!

А Игнат начал по-тихому смеяться, наблюдая за ее мучениями, притянул к себе Ингу, обнял одной рукой, забрал у нее трубку и сказал Фенечке:

— Анфиса Потаповна, мы сейчас посовещаемся и перезвоним.

— Бог в помощь! — пожелала маркиза весело.

— Они, конечно, все догадались! — прижалась к нему потеснее Инга, прячась со стыда.

— И что? — посмеивался Стрельцов.

— И как теперь с ними общаться? — Ради столь насущного вопроса она отодвинулась и посмотрела на него. — Ну ладно Фенечка, но Машка с Федей! Родители сексом занимаются, и дети об этом знают!

— Не вижу препятствий для общения, — улыбался все шире Стрельцов. — Ты привыкнешь. Просто у тебя раньше никогда не было личной жизни. Теперь вот началась.

— А как же воспитательный пример? — поинтересовалась она. — То есть, получается, родителям можно, и это нормально, а детям не разрешается.

— Да, родителям можно! — веселился еще пуще Стрельцов. — Не дергайся так, все нормально! Думаю, наши дети только порадуются. Машка мне по телефону уже удочку закидывала: «А что у вас с тетей Ингой?»

— А что у тебя с тетей Ингой? — внезапно озадачилась она непростым вопросом. — Роман?

— Не роман, — перестал смеяться Игнат и поторопил: — Давай одеваться. Есть хочется ужасно, и семью навестить пора.

У двери в квартиру Игнат прижал Ингу к себе ненадолго — успокоить и подбодрить.

— Не нервничай, все обойдется! — Он чмокнул ее в веснушчатую переносицу. — И не красней!

— Я постараюсь, — выдохнула обреченно Инга.

Ну конечно, сейчас! Обойдется! Чай, не с английскими герцогами живем, по-простому!

— У вас роман? — открыв дверь, вместо приветствия в лоб спросил Федька, улыбаясь во весь рот.

— Вы теперь вместе? — поддержала опрос общественности Машка, улыбаясь не меньше Федькиного, и оценила: — Клево!

— Дети! — воззвала маркиза к их воспитанности. — Грубый наезд — не лучшее средство добиться ответов! — Очаровательно улыбнулась вошедшим и спросила: — Так у вас роман или любовь?

— Дурдом! — возмутилась Инга, враз забыв о конфузливости стыдливой от негодования.

— Хрюм-да! — поддержал ее Степан Иванович.

— Это не ваше дело! — разбушевалась Инга, отчитывая семейство. — Ужасно нетактично задавать такие вопросы! Это просто хамство какое-то! Ну ладно дети, но ты, Фенечка! Вам не стыдно?

— Нет, — подумав, уверила Анфиса Потаповна.

— А че такого? — удивился необычайно Федька.

— Да мы знали, что у вас любовь закрутится! — просветила Машка. — Вы же так друг на друга смотрели! И потом, вы очень друг друг подходите!

— Ущипните меня! — обалдев от беспредела выступлений, попросила Инга. — Я что, в психушке? У меня амфетаминовый шок?

— Нет, — рассмеялся Стрельцов и прижал е одной рукой к своему боку. — У тебя прост шок. — И разрулил ситуацию, как и положен вожаку: — На сем комментарии и вопросы закончили. Ужинать будем?

Ужинали привычно шумно. Тема взаимоотношений Инги и Игната, закрытая им, не с суждалась, других полно было — фильм, который посмотрели дети, звонок родственников из Египта, школа и Федькины одноклассники.

Неумолимо приближаясь к вопросу, пардонь-те-с, ночевки. Теперь в жизни Инги Валерьевны, как оказалось, образовался и такой вопрос, на котором она мысленно благополучно «зависла», заранее начав мучиться неудобством возможного обсуждения.

Но Стрельцов задачку житейскую расщелкал просто и элегантно.

— Завтра поедем вчетвером в торговый центр, — постановил он. — В ресторане посидим, в кино сходим, а вечером мне улетать.

— Классно! — порадовалась Машка. — Во сколько пойдем?

— Мы, как проснемся, вам позвоним, — буднично, в рамках обсуждения досуга, сказал он.

Инга слегканца покраснела, Фенечка тихонько хмыкнула, заметив сей факт, дети не узрели ничего необычного в предполагаемом раскладе.

Игнат прав, она понятия не имела, как вести себя в семье, когда у тебя наличествует личная жизнь. Как без дребезжания душевного, в естественном режиме, объяснять сыну, что сегодня не придешь ночевать? Или знакомить его с мужчиной, появившимся в твоей жизни? Или просить маму с бабушкой присмотреть за ребенком, пока ты на свидании?

Она привыкнет! Стрельцов обещал! Она свыкнется с собой, такой новой и незнакомой, и научится не стыдиться этой самой — чтоб ей! — личной жизни!

Они проспали всего часа три. Отключились в какой-то момент, ближе к утру. Господи, какой кайф!

Не разъединяться! Обниматься, смеяться, рассказывать что-то друг другу, целоваться, вопросы-ответы, удивление-узнавание! И никуда не спешить!

Инга, переполненная открытиями новыми, позабыла смущаться, удивляться и, расслабившись, наслаждалась тем днем, что они провели вчетвером.

Они пообедали в ресторанчике, смеясь без остановки рассказам Машки с Федькой, пошли в кино, в темноте Игнат держал ее за руку, и так это было по-юношески прекрасно, что у нее нет-нет да закипали слезы в глазах.

Инга поехала провожать Стрельцова в аэропорт — добрать еще пару часов перед расставанием.

— Я уже скучаю, — пожаловалась она ему по девчоночьи, с претензией к жизни за скорую разлуку, прощаясь перед зоной досмотра пассажиров.

— Я прилечу в пятницу вечером, — поцелова Ингу, пообещал, как «на крови», Игнат.

— Ну, все, иди! — отстранилась она от него. — А то я еще расплачусь!