Ветер, кровь и серебро - Виктория Александрова

Она открыла глаза и впервые за эти два дня взглянула на него осмысленно. Странно, наверное, и неправильно, но Хельмут всё же улыбнулся ей — это вообще было единственным, что он мог для неё сделать. Кристина никак не отреагировала на эту улыбку, кажется, ни один мускул на её лице не дрогнул.

— Хельмут, что мне делать? — спросила она тихим, севшим, осипшим голосом и тут же откашлялась.

Он не ответил. Он уже тысячу раз сказал ей, что делать — взять себя в руки, побороть всепоглощающее горе, задушить его и впустить в своё сердце надежду на лучшее.

— Уже второго мужа хороню, — вдруг усмехнулась Кристина, и эта усмешка испугала Хельмута. — Того и гляди, скоро чёрной вдовой прозовут…

— Он жив, слышишь? — твёрдо и уверенно заговорил он, сжимая её руку. — Я это чувствую, я это знаю, он жив, он не мог умереть так просто, в чужой стране и от какого-то там заболевания лёгких… А если тело так и не доставят, то я тем более не поверю.

Она не ответила, покачав головой.

Хельмут почувствовал приступ раздражения. Бесило, помимо всего прочего, ещё и то, что никакие слухи из Фарелла нельзя было проверить точно: с появлением у них нового короля все торговые связи прекратились, обозы и караваны оттуда до Нолда не доходили и купцы не приносили вестей. Единственным выходом было написать Фернанду и потребовать доказательств… И получить в ответ забальзамированный труп Генриха, что наверняка доведёт Кристину до ещё большего отчаяния, а то и до самоубийства — с неё станется.

— Почему ты не хочешь верить в лучшее? — спросил Хельмут, пронзительно взглянув на неё. — Почему ты не оставляешь в своей душе места для надежды?

За окном пронзительно прокричал ворон, и этот крик разорвал ночную трепещущую тишину.

— Когда пришла весть, что отец погиб, а Эори захвачен, я тоже сначала не поверила, — отозвалась Кристина, выдержав небольшую паузу. — И в итоге… ты же знаешь, это оказалось правдой. Тогда-то я и поняла: если до последнего верить в лучшее, то, не сбывшись, эта вера тебя убьёт.

Глава 12

— Ну и что тебе здесь делать, скажи, пожалуйста?

Кристина замерла у двери, из-за которой донёсся возмущённый, но уже явно уставший голос Хельмута. Она шла к лекарю, чтобы взять флакон настойки пустырника — последние пару дней она только на ней и держалась, пила её едва ли не чаще, чем принимала пищу, из-за чего постоянно зевала и ходила сонная. Однако иначе жить было просто невозможно: казалось, что разум Кристины висел на тончайшем волоске, который был готов вот-вот порваться, и тогда её бы снова бросило в бездну отчаяния, горя и страха. Невозможно было сосредоточиться ни на чём, а ведь близилась война, и нужно как-то решать накопившиеся в связи с ней вопросы… Но как решать, если постоянно хотелось просто упасть ничком на пол и бесконечно рыдать?

Кристина и так слишком долго позволяла себе ничего не делать. Два дня она просто просидела в полнейшей апатии, безуспешно заливая тоску и боль вином, потом — два дня подряд беспробудно спала. И вот теперь пыталась вернуться к жизни, словно бабочка, прожившая какое-то время в коконе и теперь пытающаяся выбраться и расправить крылья.

Она остановилась и прислушалась.

— Ты велел мне привести армию, — донёсся до её слуха голос баронессы Хельги Штольц — высокий, почти как у ребёнка, — я и привела.

— Не привести, а прислать… — Хельмут шумно вздохнул. — Я думаю, с этим бы прекрасно справился капитан гвардии.

— Боже, я пропустила твои именины! Только не делай вид, что ты не рад меня видеть, — рассмеялась Хельга. — И вообще, даже не спросишь, как там Эрнест без тебя?

Её брат отчего-то промолчал, и Кристина испугалась, что он просто бросился на неё с ножом. А что, с него станется… Поэтому она несмело приоткрыла дверь, предварительно постучав для вежливости, и осторожно вошла.

Хельмут сидел на небольшой заправленной кровати, приложив ладонь к лицу, а Хельга стояла у окна, опершись о подоконник, скрестив руки на груди и всё так же посмеиваясь. Кристина не видела её достаточно давно, но, как ей показалось, баронесса Штольц мало изменилась за время, прошедшее с их последней встречи. У неё были голубые глаза, очень похожие на глаза Хельмута, чуть вьющиеся рыжие волосы до талии и множество веснушек на щеках, которые невозможно было скрыть даже пудрой. Хельга была на год старше Кристины и не намного выше; треугольный вырез на фиолетовом платье, расшитом золотистыми узорами, эффектно подчёркивал её довольно-таки объёмную грудь, на пухловатых руках виднелись искусные золотые браслеты. Хельга действительно была красивой женщиной с хорошим вкусом, однако… Однако это ни капли не оправдывало её чересчур легкомысленного характера.

Кристина тоже совершенно не понимала, зачем баронесса Штольц приехала в Эори вместе с армией своего брата. Она должна была осознавать, насколько это опасно — война могла начаться в любой день, в любой момент… А у неё не будет никакой возможности защитить себя: естественно, Хельга, как и большинство женщин, сражаться не училась. Она что, хочет заболтать врага до смерти?

Баронесса Штольц улыбнулась Кристине и присела в реверансе, та в ответ сдержанно кивнула.

— Миледи, добрый вечер, — улыбнулась Хельга. — Простите, но не могли бы вы сказать моему брату, что я вольна распоряжаться своим временем так, как хочу? А то он совсем меня не слушает…

— Господи, да делай, что хочешь! Я, в конце концов, не имею права тебе ничего запрещать! — в сердцах воскликнул Хельмут и бросился прочь из комнаты. Кристина не успела его остановить, не успела ни слова ему сказать — дверь громко захлопнулась, и они с баронессой Хельгой остались наедине.

— Я признательна, что вы приехали и доставили к нам армию, ваша светлость, — холодно сказала леди Коллинз-Штейнберг. — Дорога, я думаю, была непростой?

— Да, возникли трудности с переправой через Энгербах, — отозвалась Хельга. — Главный мост оказался сломан, пришлось ехать к Вайзеру в поисках другого… Зато теперь в вашем распоряжении тысяча человек: мечников, копейщиков и лучников… Ну и я, разумеется, тоже. — И она будто оскалилась, отчего Кристину передёрнуло.

— Хельмут прав, вам лучше вернуться домой, — сказала она твёрдо. — Бой в открытом поле врагу нам дать наверняка не удастся, он пойдёт на замок штурмом и, возможно, возьмёт в нас осаду. В Бьёльне сейчас куда безопаснее.

— Миледи, не переживайте. — Оторвавшись