Кай из рода красных драконов 3 (СИ) - Бэд Кристиан

Вот тут уже и мы выскочили из кустов. Чиен опередил всех — ему давно хотелось подраться. Он понёсся к голове отряда, но навстречу ему с рычанием кинулся один из волков.

Крылатые волки, лишившись всадников, обычно сразу теряют интерес к человеческой драке. Но этот был, видно, очень привязан к своему всаднику и решил защищать даже мёртвого.

Я прыгнул наперерез зверю, отсекая его от фехтовальщика. Волка было жалко, и я вызвал белое сияние на руках. Если оно отпугивает тварей, может, и волка сумеет успокоить?

Вспыхнуло неожиданно сильно, и зверь шарахнулся. Но только я размечтался о мировой, как на него налетел Мавик и вцепился в загривок.

Волки с рычанием покатились по выбитой до земляной корки караванной тропе! Соперник Мавика был крупнее, но мой волк держал его крепко, сковывая движения и ловко уклоняясь от вражьих зубов.

Впереди раздались крики и звон мечей! Наши напали на стражников! А я, вместо того, чтобы рубиться, пытался разнять волков!

Трюк был почти невыполнимым. Чужак огрызался, и заставь я Мавика разжать зубы, туго стало бы нам обоим.

Пришлось выбрать удачный момент, когда оба волка выдохлись и замерли — Мавик так и не отпустил врага — и прикончить чужого зверя мечом.

Хлынула кровь, Мавик отпрыгнул, тяжело дыша.

Второй волк найманов жалобно заскулил и припал к земле. Он всеми силами показывал нам, что сдаётся, что он тут не при чём — это человек заставлял его драться.

Я подошёл к зверю, протянул руку, чтобы погладить, и он зажмурился, вжимаясь в землю.

— Ну что, сбежишь от нас в горы? — спросил я. — Устал воевать, бедняга?

Волк заскулил, стал пятиться в сторону леса.

— Ну, лети, — сказал я. — Чего уж теперь.

Волк отпрыгнул от меня неуклюже, боком. И понёсся в сторону зарослей. Он словно позабыл, что умеет летать.

Мавик обнюхал труп соперника, вразвалочку подошёл ко мне. Морда у него была довольная-предовольная.

Я похлопал зверя по шее. Шум впереди отряда показывал, что бой уже завершился без меня. Но волк-то не виноват, он старался меня защитить, значит — молодец.

Наши стали оттаскивать с дороги трупы стражников и развязывать пленников.

Майман подошёл ко мне, пошевелил сапогом убитого крылатого волка.

— Редкое дело, — сказал он. — Очень редко волк защищает наездника после его гибели. Но ещё реже — бросается в бой, если не под седлом.

Он оценивающе оглядел Мавика и подвёл итог:

— Зверь молодой. Он сумел принять второго хозяина. Тебе повезло, заяц.

— Ну, а у вас какие успехи? — спросил я, направляясь к пленникам.

Они были больше растеряны неожиданным спасением, чем обрадованы.

— Куда нам теперь идти? — сердито спросил один из парней. — Нас вели в крепость. Если мы вернёмся домой — пригрозили вырезать всю семью.

— Добрые какие, — усмехнулся Чиен, стряхивая с меча кровь. — Бегите в горы!

— Вас вели не на работу, а на корм драконам, — пояснил я.

— Нам сказали… — начал спорить со мной парень.

— Вас обманули! — рявкнул Чиен, перебивая его. — Пока враги не покинут нашу землю, они будут хватать людей и кормить ими своих тварей!

— Я не верю! — огрызнулся парень. — Вы, воины, убиваете стражу, а мстят потом нам! Если бы вас не было…

— Тебе так хочется стать едой? — удивился я. — Иди к крепости, посмотри сам, что там за работа!

— Не спорь с ним! — девушка дёрнула парня за рукав. — Ты видел белое сияние от его рук! Это посланник Тенгри!

Парень застыл, уставившись на меня. Даже рот приоткрыл.

«Тьфу ты, господи, — подумал я. — Осталось только мне поверить в свою божественную сущность. Остальные уже готовы!»

Из придорожных кустов возникла наша разведка, раздался сигнальный свист, и я велел пленникам:

— Уходите в лес! Быстро! Патрульный колдун летит!

Девушки с визгом бросились к кустам.

Волки Маймана однако не суетились. Они основательно, не спеша зачищали место сражения.

— Драконы далеко? — спросил я у вожака волков.

— Ох, безграмотный заяц, — рассмеялся он. — Разве этот свист означает, что в воздухе колдуны?

— А разве нет? — удивился я. — Но тогда что?

— По тропе идёт ещё один отряд. А это — дело не такое спешное. Можно не суетиться.

Майман жестом подозвал разведчиков.

— Чего сигналят? Опять еду гонят?

— Не похоже, — покачал головой старый и кривой на один глаз воин. — Найманов не меньше дюжины. И столько же пеших, не стражников, а воинов. Идут и сзади, и спереди, и по бокам. А в середине — кого-то несут на носилках, накрытых тяпкой.

— Это паланкин, — поправил Чиен. — Так носят колдунов, которые не умеют летать на драконах. Мастеров чёрного слова. Лучше бы нам пропустить этот отряд. Внутри паланкина — очень опасная тварь.

— А что если это обещанный нам мастер? — выдохнул я. — Ведь прислать нам обещали вовсе не Шасти!

Интерлюдия

В дороге удовольствий мало, даже если ты не идёшь, а едешь.

Носильщики то и дело спотыкались, встряхивая паланкин. Блеяли птицы-верблюды, сбивая сладкую утреннюю дрёму. Долгое путешествие от столицы до завоёванных дикарских гор близилось к завершению.

Маленький караван шёл всю ночь. Мастер тёмного слова, четвёртый сын сестры императора, Синеликой Исид, юный колдун Нишай планировал войти в город ранним утром.

Парень сладко потянулся на мягкой кошме, открыл глаза. Хотелось выпрыгнуть из деревянных носилок, завешенных чёрным шёлком, пробежаться, размять тело. Но путешествие своими ногами было ему не по чину.

Нишай достал зеркальце, расчесал длинные чёрные волосы. Выпил немного воды, взял дорожный сосуд для отправления естественных надобностей.

Завтракать не хотелось. Вчера он опять перебрал с магическими тинктурами, забавляя себя видениями. Дорога скучна, но сегодня она наконец закончится.

Мучаясь от безделья, Нишай начал представлять, что сделает с главным колдуном Шудуром, когда соберёт на него компромат, очернит перед императором и тот взмахнёт вялой рукой, сплошь покрытой татуировками: «Убей его!»

Подробности виденных в детстве казней мелькали в воображении, разжигая костёр мести. Шудур давно зажился в этом мире. Пора бы ему отдать душу Эрлику.

Однако солнце скоро опалило верхушки кедров, и юный мастер печатей начал размышлять, как наказать нерасторопных рабов, несущих паланкин.

Он дёрнул шёлковую занавеску, высунул голову и… увидел город.

И с неудовольствием подавил раздражение. Прибытие совсем не означало желанного отдыха. А вот поглазеть на новое приобретение императора было любопытно, и Нишай сдёрнул шёлковое покрытие, чтобы увеличить обзор.

Завоёванный город оказался всего лишь тёзкой Вайги. Сплошные грязные юрты да исходящий незримым маревом каменный круг колдунов. Ни тебе приличной чайханы, ни шатров с девственницами.

Юный колдун притворно вздохнул. На самом деле он терпеть не мог тупых девственниц, чья воля была совершенно стёрта печатями. Куда интереснее было зажать в хозяйственном углу юрты хорошенькую служанку!

Позади громко заблеяли птицы-верблюды, тащившие полагавшиеся колдуну атрибуты власти и сундуки с вещами. Раздались крики погонщиков.

Нишай нахмурился, злясь на себя за мальчишеское возбуждение, и прогнал мысли о служанках. Думать следовало об интригах. О том, зачем проклятый Шудур решил его разыграть?

Что за «приречная долина»? Почему Шудур врал Нишаю в глаза, утверждая, что тот уже прибыл и торчит где-то под городом?

В чём тут сокрыто коварство главного колдуна?

Нишай потёр ладонями лицо. К коварству придворных ему было не привыкать. Мать с раннего детства наставляла его никому не верить, давала малые дозы ядов, учила запретной магии.

Смерть подстерегала везде. Ведь Нордай, сын императора Адджера Страшноголового был… «странным» парнем. И если крышу у него снесёт окончательно, именно Нишай, сын сестры императора, по праву станет наследником.

Это было приятно, но очень опасно. Ведь кроме Нишая имелись ещё и племянники, и ближники императора с желанной драконьей кровью. И молодой магически одарённый конкурент сильно мозолил глаза бездарным воякам.