Однажды в Челябинске. Книга первая - Петр Анатольевич Елизаров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И в самый разгар негодования игроков «Магнитки-95» по поводу меня Абдуллин выудил из ящика бутылку виски «Jack Daniel’s»:
— А как насчет…
— Не тронь! — пробудился Озеров. — Это для меня.
— Да брось ты, бухач в одного — первый признак алкоголизма. Не ты один осведомлен в этой теме, — отметил Павел Мухин.
— Тут другое, — замялся Данил.
Митяев сразу все понял:
— Давай-ка выкладывай: что тебя гложет?
Выхода нет. Озеров как на духу поведал хоккеистам, что забился с одним влиятельным челом выдуть бутылку виски залпом сегодня в клубе, но, поскольку его прошлые употребления ни к чему хорошему не приводили, он опасается последствий, потому и совершил с бутылкой небольшие манипуляции.
— Думаешь, прокатит? — спросил Волчин.
— У меня нет другого выхода. Я слово дал. На кону честь и достоинство.
— Я бы на твоем месте вылил всю бутылку на голову этому выскочке, который с тобой забился, — оценил ситуацию Брадобреев. — Вот это честно и достойно. И со стороны зачетно смотрится.
— А я за Дэна. Кто не рискует, тому грош цена, — поддержал знакомого Кошкарский.
Волчин продолжал нудить:
— Я бы для чистоты спора сначала убедился, что в бутылке именно виски, а уже потом стал бы смотреть, как ты вливаешь в себя ее содержимое. Если этого не будет, твой соперник просто болван.
— Я договорился — бутылка будет якобы из бара.
— Еще один лишний элемент в цепочке тайны в виде бармена только все испортит. А если он перепутает бутылки?
— Часто я задумываюсь, как такой ботан и зануда вообще оказался в хоккее? — поднял тему Никита Зленко.
— Мы с тобой играем вместе с четырех лет — медленно ты, однако, думаешь.
— Хорош собачиться! — заткнул их Митяев. — Это же находка: и спортсмен, и отличник. Он, наверное, один такой во Вселенной.
— Не давайте Митяеву больше пить. Ему достаточно — он уже дифирамбы ботаникам поет. Своему-то школьному помощнику тоже, небось, льстишь как дышишь? — выступил Гайтанов.
— Да, Арсен, низко ты пал… Волчина да в задницу целовать, — добавил Бречкин.
— Только сомкните сегодня ночью глаза, я вам устрою…
От двусмысленности сказанного Абдуллина прорвало на безудержный смех.
— Если кто забыл, — вмешался Малкин, — мы говорили о Даниле.
— Да, — вспомнил Арсений Митяев, — я про него тоже хотел сказать. Эта сумасшедшая идея с переливанием… не лишена смысла, — его взгляд упал на задремавшего Ваню Пирогова. — А-а-а, Пирогов!!! Пожар!!! Подъем!!! — заорал Митяев, дабы пробудить второго вратаря, который очень испугался сигнала тревоги. — До отбоя еще далеко. Как думаете, когда Елизаров вернется?
— Чего это ты удумал?
— Давненько нас не проверяли. А если сейчас ворвется Степанчук и застанет нас в таком виде?
— Ближе к телу, — поторопил Волчин.
— А где Зеленцов? — нарочно злил капитана Митяев, отвлекаясь и прикидываясь слегка пьяным.
— Твою мать, приколист!
— Короче, ищем пустую тару: бутылки из-под чая, сока, газировки. Меняем все жидкости местами и сидим дальше. Лишние бутылки летят в окно.
— Так нельзя, — забастовал Озеров, — это кощунство.
— Ты первый переступил черту, — напомнил Пашка Брадобреев.
— Душок в номере будет, — резонно отметил Чибриков.
— Форточку откроем.
— Денис, постоишь на стреме.
— А почему я?
— Ты все равно не играешь. Хоть какая-то от тебя будет польза, — объяснил Митяев — обидевшийся Акмальдинов отправился дежурить в коридор. Арсений продолжил. — Дэнчик, сколько там у тебя бутылок осталось?
— Вы вообще без тормозов.
— Не прикидывайся, что ты только узнал об этом, — подмигнул ему Кошкарский.
— На что только не пойдешь ради острых ощущений, — объяснил Митяев.
— Только «Джека» не берите, — попросил Озеров.
— А если кому-то захочется настоящего чайку? — озадачился Малкин.
— Шутки за 300 и кот в мешке, Тоша, — вскочил ногами на кровать Митяев, чтобы руководить всем процессом свысока.
— Я про Елизарова, — уточнил Антон.
— Паша же купил. Положи на видное место, брат, чтобы попробовал, если на слово не поверит. Он все равно не шарит в алкоголе. Смурин, ты ответственный за чай у нас.
— Заметано.
— Запах перегара ни с чем не спутаешь, — вставил Волчин.
Процесс поиска подходящих емкостей и неуклюжего переливания жидкостей внезапно прервал забежавший в комнату Акмальдинов со словами:
— Там… это… наших бьют!
***
Зеленцов уже сбился со счета, сколько раз тянул за ручку закрытой двери. И наконец-то ему улыбнулась удача: дамы вернулись, а он уже во всеоружии, то есть с выкрученной до упора харизмой, гостинцами и, конечно же, укромно припрятанным контрацептивом. Правда, цель Никиты сразу же упорхнула в столовку, где в то время отсиживались и другие хоккеисты — хорошо, что многие не посвящены в легкую интрижку Зеленцова, однако косых взглядов все равно не избежать. Зеле нужна лишь маленькая победоносная война, которая уже успела мобилизовать его интеллект и обаяние. Однако после взятия непреступной крепости в лице Светланы он с высокой долей вероятности потеряет к ней всякий интерес. Зато выйдет из начатого пацанами соревнования безоговорочным победителем. А моральная сторона вопроса его заботит несильно. Зеленцов, конечно, поступает по-скотски, но пацаны в его возрасте, наделенные хоть одним атрибутом внешней привлекательности (лицом, глазами, руками, мышцами, гибким языком и всяким прочим), за редким исключением видят в каждой представительнице прекрасного пола лишь объект интимного интереса. А когда ты еще и пытаешься переплюнуть в этом деле других самцов, успешное соблазнение вообще становится делом принципа.
Светин ухажер влетел в столовку, не обратив внимания на стоящего на стреме гопника. Не заметил он и Короткова с Глыбой и Филипповым, которые посчитали, что он желает к ним присоединиться. Потеснившись за столом, парни удивились, когда Зеленцов предпочел подсесть к девчонкам, кажется, с их этажа.
— Посмотри-ка на него, — завистливо выдал Антон Филиппов. — Сейчас обработает девок, мама не горюй.
— Вот что бывает, когда долго не чпокаешься. Ты готов броситься на первое попавшееся — неважно, бревно она или богиня, — поведал Никита Глыба, с аппетитом уплетая второе блюдо.
— Ублюдок видит дырок больше, чем очко унитаза, — Дима Коротков довершил порицание одноклубника.
— Чего только они находят в этих Зеленцовых, Митяевых, Брадобреевых?
— Ты не удовлетворен женским вниманием к своей персоне?
— Не то чтобы…
— Да ты зажрался, братец!
— Надо свою нишу занять — вот и все.
— Мы же ничем от них не отличаемся,
