Без труб, без барабанов - Гилмор Гарт

Я выходил на этот уровень выносливости осторожно, постоянно избегая быстрого бега. На основании личного опыта я очень хорошо знал, что быстрый бег может быть причиной многих расстройств, например, таких, как травмы ног.

Я истратил кучу денег на туфли, концентрируясь исключительно на увеличении объема медленного бега. Я не думаю, что за это время пробегал когда-нибудь милю быстрее чем за шесть минут, хотя по мере того как я становился более сильным и выносливым, скорость бега, естественно, возрастала.

Сначала я проходил 15 миль за 1 час 45 минут. Спустя шесть недель я пробегал 15 миль за 1 час 30 минут, а 18 миль за 1 час 52 минуты. За этот же период время пробежки по трассе Вайатаруа сократилось от 2 часов 25 минут до 2 часов 15 минут. Однажды я показал даже 2 часа 12 минут. Я редко осуществлял две напряженные пробежки подряд. Если в один вечер я пробегал дистанцию в темпе шесть минут миля, то в следующий раз я шел уже в темпе семь минут миля. Я был намерен накапливать силу и выносливость, а не истощать их.

Для бега в дождь я купил себе специальную нейлоновую куртку, а когда было холодно, натирал ноги оливковым маслом. Я заботился о себе этой зимой более чем обычно, чтобы избежать мышечных травм. В прошлую зиму я нередко простуживался и болел гриппом. Это часто длилось две недели. Я начал регулярно принимать витамины. Сейчас было крайне важно не пропустить ни одного дня тренировки.

Пройдя подготовку в беге на выносливость, я включился в тренировку по холмам. Этот период продолжался шесть недель и закончился за девять недель до состязаний в Токио.

На этой стадии подготовки я планировал свое участие только на 1500-метровой дистанции. После Рима это был мой постоянный прицел. Я знал, что программа в Токио позволяет участие в дубле — на 800 и 1500 м, однако такая перспектива была для меня тогда далекой мечтой.

Я чувствовал, что мне не хватает прежней быстроты для бега на 800 м. Разумеется, многое зависело от того, какими будут мои противники из Северного полушария в сезоне 1964 года. Теоретически как бы хороши они ни были, я имел одно бесспорное преимущество. Они должны были выдержать суровый отбор в олимпийскую команду, а для этого войти в наилучшую форму уже в июле и августе и удерживать ее еще два месяца. Спортсмены из маленьких стран включаются в сборные гораздо легче и поэтому могут планировать свой пик спортивной формы точно к Играм, что же касается американцев и большинства европейцев, то у них настолько сильная конкуренция, что им нужно быть начеку гораздо раньше.

Тренировка по холмам проходила удивительно хорошо. Впервые я закончил ее без каких-либо помех. Под гору я бежал очень сильно, а на подъемах мои мышцы хорошо выдерживали возникавшее напряжение.

Тренировка на дорожке началась с разрешения проблемы, общей для нас всех. Снова мы долгое время искали подходящее место для быстрых пробежек, пока на конец не остановились на ипподроме в Александр-парк Рейсвей, где дорожка длиной 1 км была сделана из известняка. Мы уже бегали по этой дорожке летом, тогда она была слишком твердой. Теперь, однако, она из-за обильных дождей пришла в превосходное состояние.

Моя работа на дорожке началась потрясающей серией 20 по 440 ярдов в среднем за 62,5 секунды. Я рассчитывал пробежать отрезок в среднем за 65 секунд или около того и почувствовал себя по-настоящему окрыленным, узнав, что столь быстро смог войти в ритм быстрого бега. Я поддерживал в себе уверенность, выполняя огромное количество спринтерской работы на коротких отрезках.

Отбор в команду на этот раз не вызвал никаких волнений. В отличие от Римской олимпиады, когда я волновался за свое избрание, на этот раз мое участие было само собой разумеющимся. Так же обстояло дело и у других бегунов. Официальное объявление состава олимпийской команды было чистой формальностью.

Я тщательно следил за выступлениями бегунов за границей. Я был хорошо осведомлен о своих соперниках. Когда в Соединенных Штатах проводились вторые отборочные соревнования, я даже прослушал репортаж по радио, чтобы узнать сильные и слабые стороны моих противников.

Перед отъездом мы провели контрольные прикидки в Окленде, но погода не позволила нам показать удовлетворительные результаты. Дул непрерывный ветер. Я планировал пробежать полмили за 1.52,0 и начал бег против ветра. Я бежал по длинному, километровому кругу, и ветер дул мне навстречу на протяжении всей первой половины дистанции. К тому моменту, когда он начал дуть в спину, мои ноги сделались ватными, и даже с помощью ветра я не смог пробежать оставшийся отрезок достаточно быстро. Я показал 2.02,0, на 10 секунд хуже, чем запланировал.

Теперь, вспоминая об этом, я все же думаю, что мне это было полезно — хотя бы одна неудачная прикидка. Эта прикидка плюс небольшая работа на коротких отрезках удивительно быстро привели меня в лучшее состояние.

Поэтому я был вполне удовлетворен течением тренировки и не беспокоился, если цепь ободряющих выступлений прерывалась неудачей. Я сознавал свои возможности, и пока результаты были с ними в согласии, мне не было нужно ничего другого. Я твердо верил, что если предварительная работа проделана добросовестно, конечный результат будет ее логическим следствием.

Перед отлетом на Игры команда собралась в Окленде. На этом собрании меня выбрали капитаном. Я тотчас решил, что не буду проявлять слишком большого усердия. Я опасался, что мои капитанские обязанности могут помешать мне в тренировке и состязаниях. К счастью, организаторы команды справлялись со своим делом хорошо, и большой работы по налаживанию связи между спортсменами и руководством команды не требовалось.

В Сиднее мы сделали первую остановку, что было мне не по душе. Я стремился в радушный Токио, настроенный на несколько серьезных прикидок. Все же в Сиднее был устроен ряд состязаний на 660 ярдов между Джоном и мной. Я чувствовал себя вполне свежим, так как в предыдущую неделю тренировался сравнительно легко, и решил пробежать первые 440 ярдов за 53 секунды, а затем удержать темп до финиша. Если Джон захочет обойти меня, будет борьба, и я не прочь узнать, что из этого получится.

Мы оба прошли четверть мили за 53 секунды, как и планировали, и вплоть до финиша я оставался первым. Результат 1.19,0 был весьма приличный при данных обстоятельствах. Тони Блю, один из наших будущих противников в Токио, наблюдал этот бег и не мог скрыть своего изумления. Джон выглядел в этой прикидке весьма впечатляюще. Он отстал от меня на финише лишь на несколько десятых секунды.

Время пролетело быстро, и мы, еще не успевшие устать от полета, уже пробирались сквозь волнистые облака и серую пелену Токио, погруженного в свой никогда не рассеивающийся смог. Японцы сразу же дали понять, что для удобства гостей будет сделано все возможное. Обычно таможенная процедура продолжительна и утомительна, но на этот раз все формальности были сведены к минимуму. Японские девочки прикололи к нашим лацканам яркие ленты, и нас тотчас окружила толпа фоторепортеров и журналистов. Мы были в Токио.