Танкист. Капитан - Константин Георгиевич Калбанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все факторы вкупе позволили Нестерову остаться незамеченным и скользнуть теперь уже в сторону радиста. С этим разобраться по-тихому не получилось. Атаковать как первого оказалось невозможно, да и нужен он ему. Поэтому Виктор нанёс удар сверху вниз в надключичную впадину, провернул и выдернул нож с оттяжкой. Удар достаточно сложный в исполнении, но весьма эффективный, буквально парализующий противника, который умирает через пару минут от потери крови из-за повреждения артерии.
Всё же странный этот Эфир. По факту, ранен и умрёт далеко не сразу, но он учёл тот факт, что рана смертельная и засчитал убийство.
Как Виктор ни старался, но оставшийся самосовец его обнаружил и тут же попытался достать из Томпсона. Зря. Вот если бы просто палил, чтобы нашуметь, тогда совсем другое дело. У его товарищей ещё появился бы какой-то шанс. А так… Едва выдернув нож из тела радиста, Виктор метнул его в третьего преследователя. Клинок прошуршал между листьями и впился в тело противника.
Захрипев тот рухнул на колени, выронив автомат и схватившись за грудь, но Виктор и не подумал на этом останавливаться. Вот если бы Эфир счёл того убитым, то совсем другое дело. Нестеров рванул из кобуры пистолет, и хлопнул выстрел. С семи метров он закатал пулю точно в лоб.
Покончив с этим, поспешил к радисту и ничуть не заботясь о том, что причиняет ему страдания, в первую очередь затолкал ему в рот его же панаму. Потом перевернул на живот и всё так же жёстко связал руки и ноги. К моменту, когда он закончил с его упаковкой, тот был уже мёртв. Но это мелочи, когда у тебя в наличии имеется «Аптечка».
Едва ожив радист громко засопел, явно переживая волну удовольствия. Вот так оно всё кучеряво получается. Только что был готов сойти с ума от невыносимой боли, а теперь захлёбывается от наслаждения.
— Жить хочешь? — спросил его Виктор.
К слову, все они, и старший в том числе, не имели возрождений. Виктор всё ещё мог их поднять, времени прошло не так много. Но это в его планы не входило.
Пленник что-то промычал пытаясь ответить и энергично закивал.
— Вот и ладно. Тогда я сейчас выну кляп, а ты постарайся не шуметь. Понял?
Опять кивок. Виктор освободил его рот, будучи готовым вырубить его при малейшем поползновении на нарушение договорённости.
— Сколько вас было?
— Пятеро, — с готовностью ответил пленник.
— Какой сигнал должны подать Бертран и Алехандро?
— Один крик ночной птицы если обнаружат следы и двойной если не обнаружат и встретятся.
— Как должны ответить вы?
— Один крик птицы.
— Ты умеешь
— Да.
— Какое у вас задание?
— Идти по следу и по радио сообщать направление в котором вы пойдёте, а сеньор капитан позаботится о том, чтобы перекрыть путь к границе.
— Хорошо. Сидим, ждём.
Вскоре послышался двойной крик ночной птицы, и повинуясь знаку Виктора, пленник ответил своим товарищам. После чего Нестеров вновь затолкал ему в рот кляп и привязал к дереву. Оно бы Ясенева приставить, чтобы он присмотрел за ценным кадром. Но не хотелось бы терять время.
По большому счёту опасность сейчас представляет только эта парочка, с противоположной стороны холма. Что же до двух сотен самосовцев, то их теперь не составит труда отправить по ложному следу. Так что, возвращение если и не будет увеселительной прогулкой, то уж точно не представляет большой опасности.
Глава 21. Непредсказуемый
— Выходите, товарищ поручик, — отойдя от дверного проёма, произнёс конвойный.
И судя по его тону, Виктор уже не подследственный. Интересно, что успело произойти за ту неделю, что он сидит на гауптвахте в Эль Рудаль, где находится штаб ЧВК? Не сказать, что дознаватель особо злобствовал. Признаться, на фоне того, что правительство ДВР, «варяги» и «товарищество никарагуанского канала», в частности, старались не поддаваться на провокации, он ожидал куда более жёсткого подхода. Опять же, разговоры разговорами, но когда даже спецура в лице Питона крутила пальцем у виска, это ведь что-то да значит.
Однако, едва услышал тон, которым к нему обратился конвойный, отчего-то сразу решил, что гроза миновала и его пронесло. Мало того, появилась стойкая уверенность, что скоро он окажется за воротами и отправится принимать обратно свой взвод…
Как только в их руках оказался радист, выход к своим стал всего лишь вопросом времени. Виктору удалось убедить самосовцев, что беглецы оставили явственный след в сторону границы, после чего попытались его запутать и направились в другую сторону. Как результат оцепление сместилось к западу, а они благополучно миновали его восточней. При этом разминулись и с костариканскими пограничниками.
Пленного радиста они так же переправили через границу. Питон при виде этой глупости покрутил у виска. Виктор должен был закрыть с ним вопрос так, как всегда поступали с пленными на территории противника. А вместо этого притащил свидетеля, создав себе же головную боль.
Вот только иначе Нестеров поступить не мог. Когда добивал костариканского пограничника, в этом был практический смысл, тот мог поднять тревогу и не факт, что удалось бы вырвать Риту из плена. Здесь ничего подобного не было. Враг, на руках которого кровь и, скорее всего, его приговорят к смертной казни? Возможно. Но он был пленный и у Нестерова была возможность его вывести к своим…
Виктора вывели из здания гауптвахты и проведя по внутреннему двору комендатуры провели в крыло где располагались дознаватели. Привычный маршрут, которым он ходил уже несколько раз, но теперь не отпускало ощущение, что это уже в последний раз.
— Ну чего замерли, Виктор Антипович. Проходите, садитесь, — оторвавшись от бумаг, предложил майор Ворохов.
Вот значит как. Его почтил своим вниманием сам начальник особого отдела ЧВК. Нестеров переступил через порог и прикрыв за собой дверь, подошёл к рабочему столу
— Здравствуйте, — поднявшись, протянул руку особист.
— Здравствуйте, Всеволод Иванович, — ответил рукопожатием Виктор и опустился на стул.
— Ну и учудили же вы, Виктор Антипович, — покачал головой майор.
— Так уж вышло.
— А почему вы притащили того самосовца с собой. Ведь могли избавиться, отправить Маргариту Ивановну через речку, а сами переправились бы в другом месте. В результате всё
