Дверь - Юля Лемеш

– Они тоже кусаются ядом?

Сварт слушал с интересом и меня понесло.

– Гораздо хуже. Те, кто на машинах ездят, в день убивают тыщ по двадцать народу. А еще есть бандиты с оружием. Есть маньяки, которые мучают и убивают детей. Есть военные, те кучами убивают. А самое страшное – у каждого правительства есть бомба. Нажал на кнопку и полмира насмерть, а остальные корчатся в мучениях. Но бомбы либо во время войны сбрасывают, либо если выгодно. Это все ерунда. Есть еще много видов жуткого оружия. Но это тоже ерунда. Болезни убивают ничуть не меньше. Их знаешь сколько? У мамы две книги есть, вот такие толстые, в них одни названия болезней записаны. Мелкими буквами. А еще у нас воздух стал вредным для здоровья. И ученые предрекают смерть всему живому. И еще они говорят, что солнце остынет. А есть такие, кто верит, что в две тысячи двенадцатом мы перестанем существовать вообще. И еще мы сначала животных приручаем, ну как ты своего щенка, а потом выбрасываем на улицу. Они там плодятся и мы их ядом травим. Или отстреливаем. Еще у нас есть порнуха. Это когда людей убеждают, что сексом нужно заниматься на глазах у всех.

Он явно не понял, про что я говорю, а я решила не развивать эту тему дальше. Лучше я про другое скажу, пока мне рот не заткнули.

– Но самое поганое…

У Сварта уже глаза были размером как блюдца от удивления.

– Самое мерзкое, что мы разрешили посадить себе на шею чиновников, которые над ними же и издеваются и обирают. Слушай, а ты можешь мне придумать такое лицо, ну чтоб оно тебе нравилось, а?

– Потом. А чего хорошего в вашем мире?

Обиженная отказом, я даже не сразу сообразила, о чем меня спрашивают.

– Да то же что и у вас. Природа красивая. Животные, птицы, только их с каждым годом все меньше. И потом, сам понимаешь, людей много. Почти все жадные. Леса вырубают, а живности теперь жить негде. Вот и мрут. Целыми видами. Жуть, правда?

Дальше мы шли молча.

С каждым шагом я шла быстрее. Мне хотелось увидеть друзей. Рассказать им про радуги, про то, как это было красиво. Они же наверняка нас ждут. Точнее сказать – поджидают. Надеюсь, они не станут убивать Сварта. Только оглушат немного. Обездвижат. А потом мы будем долго разговаривать, подружимся и уж так и быть – доберемся до острова и уничтожим пашаву.

– Ты что несешься, как будто за тобой гонятся? – подозрительно поинтересовался Сварт.

– Ну, как же?

Я вдруг растерялась. Нельзя же признаваться, что я знаю про освобождение моих друзей. Поправила лямки рюкзака и объяснила причину спешки.

– Сварт, ну как ты не понимаешь, они же устали в воде, соскучились…

– Ты ничего не путаешь? Они – заложники. Они – гарантия того, что ты будешь меня слушаться.

– Глупый какой! Я и так тебя слушалась, пока ты драться не начал. Я понимаю, тебе пришлось много пережить. Тебя все обижали и все такое. Но если ты подружишься с моими друзьями, тебе сразу станет легче. Они замечательные, правда! Они никогда не бросят друга в беде, а еще с ними интересно!

При каждом слове лицо Сварта вытягивалось от удивления.

– Ты спятила.

– Ничего подобного!

– Ты определенно спятила. Ты бы мне еще предложила родителями обзавестись! Зачем мне друзья? У меня их никогда не было. Зато у меня враги знаешь какие? Мало у кого такие враги есть.

У него даже глаза затуманились от счастья обладания врагами. Вот дурак какой, нашел чему радоваться.

– Если не было – откуда ты можешь знать, нужны друзья тебе или нет? – осторожно спросила я.

Сварт перестал светиться от счастья от воспоминаний о врагах. Почесал мочку уха. Между прочим, гадкая привычка – чесаться при девушке.

– Оттуда. Как только заведешь друга, он тебя тут же предаст. Нас знаешь, как учили? Мы тогда совсем маленькие были, от горшка два вершка, и поначалу сдуру начали знакомиться. Радовались друг другу как идиотики. Знаешь, как это бывает? Смотришь на другого мальчишку и думаешь – ему так интересны твои мысли, ему просто не терпится с тобой поиграть. И он тоже примерно так думает. А потом появляются другие мальчишки и вы либо играете вместе, либо деретесь. Но все это весело и, ложась спать, думаешь, вот завтра снова будет день и произойдет что-то хорошее. А еще там был один мальчик, он быстро за главного стал. Ну, как бы всех сильнее и проворнее. Мерзкий тип, между прочим. Я точно знаю. Ничего он не был сильнее, просто старше нас всего на пару месяцев. Дылда такая. Смешно смотреть. Чуть что – в глаз бил. И что потом? Потом начались занятия. Первое задание – выведай у своего друга все его секреты. Второе задание – придумай, как эти секреты можно использовать против друга. Третье задание – практика.

– Сделай из друга врага?

– Ну да. Как ты догадалась?

– Предположила.

Судя по его рассказу, это была не учеба, а помесь концлагеря и инквизиции. Первый мальчик понял, что за опоздание накладывается зверское наказание. А тот, кто пришел на урок первым – получает лишний кусок хлеба. Тогда он ночью написал в обувь своим бывшим друзьям. А потом – пошло-поехало. Кому захочется быть замороженным по самый нос во льду? А как вам уборка навоза руками? Мальчишки с утра до утра выдумывали, как испортить чужое домашнее задание. Как оставить соседей без обеда. И червяки в тарелке были не самым худшим изобретением.

– А в старших классах нас учили выживанию и борьбе с врагами. Как я тебе уже говорил, умирать приходилось не по одному разу.

Поняв, что полностью завладел моим вниманием, Сварт поведал, как это было.

– На третью ночь я решил, что доживу до рассвета. Волки шли по следу. Я то на дереве отсиживался, то по реке плыл. Но ведь это были не совсем обычные волки. И когда начался рассвет, они загнали меня в сухое русло ручья. Все выглядело неопасным, но я провалился в вырытую ими яму. Представляешь, они сделали обманку – прикрыли яму ветками и присыпали землей. Умные, заразы. Несколько поколений служат в школе. Натренировались на учениках.

– Ну и чего страшного? Ты провалился, да? Но ведь от этого не умирают.

– Они оставили в яме самого изгоя. Полосатого волка. Голодного…

– Он тебя съел? – понимая глупость своего вопроса, спросила я.

– Да нет. Если бы съел, меня бы тут не было. Колдовство, даже черное, не умеет возрождать живую плоть из волчьего помета.

Посмотрев на меня, он решил пояснить.

– Просто горло мне разорвал и все. Вот, видишь, шрам какой остался.

Шрам был страшенный, незаметный под длинными волосами, он выглядел как след от бензопилы.

– А еще там солнца совсем не было. Днем небо туча черная закрывала, но на ночь ее убирали.

Мне и этих подробностей хватило, чтобы возненавидеть его школу, но Сварт решил усилить впечатление.

– Ты заметила, как я элегантно одет?

Оглядев его с ног до головы, я решила, что у нас он бы сошел за потасканного гота. Нет, не совсем так. За гота, который специально придумал себе наряд средневекового колдуна, побывавшего во многих сражениях. Конечно, ветер, развивающий полы плаща – это эффектно. Но прорехи на штанах – перебор. И помесь сюртука с жилеткой тоже так себе фасончик. А сломанные поля на шляпе? Зачем так коверкать хорошую вещь?

– Мы, когда постарше стали, одевались только по столичной моде, – спесиво заявил Сварт, – Только самое модное.

– А у вас еще и столица была? – искренне удивилась я.

– Она до сих пор есть, но ты меня снова перебиваешь. Так вот, поскольку из школы нас не выпускали, мы придумали, как можно узнавать про столичную моду.

– С помощью магии?

На это раз меня не стали обвинять в перебивании и даже снисходительно улыбнулись.

– А вот и нет! В свободное время мы приходили на берег реки, что течет под скалой, каждый с длинным шестом, а на шесте крюк такой острый…

Я молчала, недоумевая – как шест может помочь узнать новые тенденции модного сезона.

– Как только мимо проплывал очередной покойник, мы его вылавливали и раздевали. Тот, кому улыбнулась удача, забирал себе одежду, а если размер не подходил, то выменивал ее на что-то более подходящее.

– Жесть. Значит, все, что на тебе – с трупа снято?

– Естественно.

– И часто вам так везло?

– Когда как. Если в столице эпидемия какая – то улов был отменный. Или если казни массовые. Но с казненных толком не поживишься. Палачи все лучшее себе сразу забирают.

Можно было не сомневаться – Сварт люто ненавидит палачей, умудряясь при этом им завидовать.

– Похоже, у вас чаще всего помирала аристократия, – решила я.

– Так и есть. Богачи они же слабые здоровьем. В нашей школе они бы и дня не выжили, – презрительно сказал Сварт.

– Знаешь, твою школу взорвать нужно. Чтоб камня на камне не осталось. И волков на тушенку пустить.

– Вот видишь, ты уже начала рассуждать как наши учителя, – весело усмехнулся Сварт.

У откоса Сварт заподозрила неладное. Дохлого ворона не было. Не было и Тоника с учителем и Пикселем. От них даже веревок не осталось. Словно они вознеслись в облака.