Фима и всё. Том 1 (СИ) - Анна Гращенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тогда Александр продумывал схемы и сценарии, чтобы его ненависть была реалистичной. Подстраивал поводы обидеться, ревновать, разочароваться. Было несколько удачных попыток, хотя это были одни из самых тяжёлых для него петлей. Одновременно мерзких и грустных. Потому что Фиму его ненависть разрушала изнутри, он видел это. Несколько раз Александр действовал от обратного — старался вызвать её нелюбовь. Обращался с ней намного хуже, чем она заслуживала. Не отвечал на её чувства или сначала отвечал взаимностью, но потом изменял, особо не скрываясь. Один раз он переспал с её названной сестрой прямо у неё на глазах. И эта попытка закончилась не тем, что он горел в аду, как пожелал бы сам. А тем, что горела Фима, как и всегда.
Однако, самыми ужасными петлями были не эти. А те, в которых они были счастливы. Однажды они даже поженились и стали родителями. И всё равно его молодая жена горела у него на глазах. Он пробовал уезжать вместе с ней на другой конец мира, но магия находила их везде. Костёр настигал девушку и на жарких Гавайских островах, и в Гренландии. Тридцать семь раз любимая погибала по его вине. И четырежды он умирал до своего двадцатичетырёхлетия.
Александр перебинтовал рану, тяжело опёрся прямыми руками об раковину и спросил своё отражение:
— Что мне делать сегодня? В этот раз?
Отражение ответило ему слезящимися глазами и сопливым носом.
— Что ж, у меня есть время подумать, — пробормотал он, спускаясь к грибным блинчикам.
Он устал. Единственное желание волчком крутилось у него в мозгу: лечь и ничего не делать, пока тело не станет бессильной мумией. Сейчас самым удачным вектором ему казалось найти заклинание мумификации и наложить его на себя в каких-нибудь дальних пещерах, чтобы точно никто не нашёл. Возможно, это поможет Фиме пережить рубеж в пять с половиной лет от сегодняшнего дня. Но, зная её и то, как ловко насмехается судьба над его потугами что-то изменить, Фима пошла бы искать редкий ингредиент или решила бы стать археологом. И нашла бы симпатичную мумию, а дальше как по накатанной: ночь, улица, костёр.
Позавтракав, молодой человек вернулся в свою комнату, лёг на пол и принялся ждать. Ему стоило бы обдумать свою тактику на этот раз и ближайшие шаги, но всего пару часов назад он видел, как с его возлюбленной слезала пластами пузырящаяся кожа. В носу всё ещё стоял запах горящей плоти, а в ушах звенел её вопль. Это было страшно в первый раз. И во второй, и в третий и в сороковой. И каждый, абсолютно каждый раз виноват был он — Александр.
Из глаз брызнули слёзы, парень надавил на веки основанием ладоней и заорал что есть мочи. Неважно, услышат ли его родители. Ничто не важно, ведь только что умерла та, кого он любил больше собственной жизни. Однажды, казалось, он уже это доказал. Пожертвовал своим всем, чтобы Фима была в безопасности и в двадцать четвёртый его день рождения, и в любой другой день. Но потом он попал в эту чудовищную временную петлю. И оказался бессилен.
Он пытался её не любить. Ходил к ведьмакам, чтобы заблокировать все воспоминания о девушке. Однажды он, чёрт возьми, после этого уехал в Тибет! Но всё равно они встретились спустя несколько лет. И влюбились. А потом она умерла, а он — проснулся в двадцать четвёртое ноября две тысячи тринадцатого года.
Скрип, скрип.
Кто-то поскрёб дверь. Александр вскочил на ноги и недоверчиво уставился на выход. Впервые на старте петли случилось что-то, чего ранее не происходило. Звук повторился, теперь громче и настойчивее.
— Кто там?
Скрип, скрип.
— Отзовитесь, — позвал он снова чуть дрогнувшим голосом.
Скрип, скрип.
Александр медлил, он сомневался. С чего бы именно в сорок второй раз что-то должно отличаться? Ещё и в самом начале. Он же ещё ничего не сделал, что могло бы повлиять как-то на ход событий.
Скрип, скрип.
«А, к чёрту», — подумал парень и приоткрыл дверь.
Мелькнула рыжая тень и некто молнией прорвался внутрь.
— Лис! — радостно воскликнул Александр, глядя, как зверь прыгает по его кровати и «капает» матрац.
Он присел на край кровати, а Лис, набесившись, устроился рядом и позволил почесать себя за ухом. Он щурил глаза и часто дышал с открытой пастью, демонстрируя розовый язык.
— Думал, мы не увидимся больше, — прошептал Александр и обнял друга. — Почему-то ты ко мне не заходил эти годы. Думал, обиделся.
— А то как же, хе-хе, — ответил Лис.
Александр замер. Шмыгнул носом, и в воцарившейся тишине звук этот был оглушающим.
— Какого хрена⁈ — завопил парень, отпрянув от зверя.
— Лысого, хе-хе, — ответил Лис.
Зверь не шевелил пастью, но голос его звучал не в голове Александра, он готов был поклясться в этом.
— Чего шарахаешься, как неродной? — обиделся Лис и спрятал язык.
— В смысле чего? Ты разговариваешь! — парень неопределённо махнул рукой в сторону Лиса. — Так не должно быть!
— Так себе из тебя колдун, раз такая мелочь, как говорящий зверь, выбивает из седла, хе-хе. Сны тем и хороши — что угодно тут воротить можно, хе-хе.
— Сны?
Александр ощутил в этот момент, как пустота зародилась в центре грудной клетки и начала разрастаться.
— Конечно, а ты как думал, хе-хе?
— Так я сплю… А ты?
— А я пробрался и рядом прикорнул, хе-хе. Это наша особая лисья магия, если ты понимаешь, о чём я, хе-хе. Буду помогать тебе, раз уж сам никак не проснёшься, хе-хе.
— И… — Александр помедлил, не уверенный, что хочет знать ответ на свой вопрос. — И как же?
— Всё вы люди барахтаетесь да барахтаетесь, хе-хе, — Лис снова принялся прыгать по кровати, будто среди складок одеяла прятались полевые мышки. — Нет чтоб поплыть по течению хоть разок, хе-хе.
— По течению? Ну нет, я должен что-то сделать, исправить. Иначе зачем это всё?
— Чтобы тебя извести, хе-хе, да из игры вывести.
— Лис, я не смогу так всё оставить.
— Так ты же исправил, хе-хе, — Лис замер и посмотрел на Александра необычайно серьёзно. — Там, в реально мире.
— Это было ужасное решение, — Александр принялся ходить по комнате взад и вперёд. — Я не поступлю так снова.
— Не поступил, молодец, хе-хе. Зато сколько раз уже твоя зазноба страдала? Умирала же небось, а? В воздухе гарью с прошлой петли воняет.
— Это… Не то, — Александр
