Квартирник у Маргулиса. Истории из мира музыки, которые нас изменили - Евгений Шулимович Маргулис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я вдруг неожиданно, в первый раз в жизни, ну, не в жизни, а у нас на «Квартирнике», ощутил себя почему-то на таком большом зверином рок-концерте. Могу объяснить почему. В конце августа, когда мы затевали программу «Квартирник», я, естественно, начал обзванивать своих знакомых и друзей с предложением поучаствовать в акустике. Позвонил, конечно же, Максу: «Макс, у меня есть идея снять такие акустические домашние концерты, как это было раньше». Он говорит: «Я пока не могу, потому что мы акустику не играем, я должен подумать и порепетировать». Они порепетировали. И то, что они играют, называется «акустика». Да здравствует «Ногу свело»!
Максим Покровский: Спасибо. Это не оправдание, но я просто вообще забыл, что здесь акустика. Это абсолютно честно. Но если мы вам сейчас своим звуком не сильно здесь все разгромим, если тарелки с полок не посыпятся…
– Да нет, не посыпятся. Но на самом деле обычно ты понимаешь, на что настраивается музыкант, приходя к тебе домой. И до этого был концерт Макса Леонидова, которые пришли с гитарками, кто-то не принес, зная, что у меня есть гитары. Они закончили концерт, и дальше, конечно, повалили вот эти чудовища, таща за собой усилители, гитары. Я понял, что кирдык! Но я не думал, что кирдык будет таким. Но мне это нравится, не знаю, как соседям. Соседи, как вы? Ну и слава богу! Макс, велком!
М. П.: Окей, спасибо вам за терпение и за лояльное к нам отношение. Вторая песня в нашем концерте дала название целому альбому, недавно на нее вышел видеоклип. Прошу любить и жаловать – «Съешь мое сердце»!
(Песня «Съешь мое сердце».)
– Вопрос! Вы же позиционировались раньше как панк-группа. Но для панк-группы вы слишком хорошо играете, слишком хорошо…
М. П.: Ну это действительно очень серьезное упущение, что в последнее время стали неплохо играть. Я постоянно недоволен своей игрой, абсолютно искренне говорю, что я, наверное, худший басист в Москве, но…
– Не-не-не-не… я знаю пару людей, не волнуйся.
М. П.: В общем, мы как панк-группа себя и сейчас не перестаем называть. Но это как бы есть пост-панк. Я очень люблю формулировку «поп-панк».
– Споем?
М. П.: Прошу любить и жаловать, одна из наших любимиц – «Масло»!
(Песня «Масло».)
– Слушай, а у меня такое ощущение, что ваших клипов снято больше, чем у всех подобных коллективов. Я прав или нет?
М. П.: Да, у нас их больше 30. Причем в последнее время мы снимаем их не очень много. Вот самое-самое, что есть в последнее время, – активность повысили, в предыдущие годы было не очень много клипов.
– Ну, слушай, по-моему, у Киркорова штук 15.
М. П.: Он другим берет.
– «Лилипутская любовь» которая: скажи, я путаю или не путаю – такое ощущение, что было два разных варианта?
М. П.: «Лилипутская» один. Аа! Мы говорим про видео или про текст?
– Про текст.
М. П.: «Лилипутская любовь» было чуть ли не три варианта на русском языке и один, по-моему, на украинском языке. «Любой, милий, я не дам…» Да, да, да.
– А сейчас какой будет вариант?
М. П.: Сейчас будет основной, первый, потому что я не вспомню второй. Второй русский я не вспомню.
(Песня «Лилипутская любовь».)
М. П.: Знаешь, хотел сказать такую вещь: очень часто рассказываю, но никогда не скрываю, что на концертах очень часто случаются внештатные ситуации. Ну, мы, например, работаем с плейбеком. А плейбек – это те партии, которые играются автоматически. Они звучат, например, в песне «Съешь мое сердце», в «Масле», естественно. Когда что-то случается с плейбеком, когда я могу не перестроить с минор ре или обратно, потому что иногда я не отдаю между песнями гитару Димке. Я говорю все время так: «Один удар, то есть одна внештатная ситуация, я держу нормально, два – это нокдаун. – Ну, два, я имею в виду одновременно или с разницей в полпесни, песню. – Три – я все!». Я не знаю, видит это публика или нет, но я в нокауте, и мне для того, чтобы восстановиться, я имею в виду морально, нужно песни четыре-пять, чтоб прошло. Вот ты сейчас меня отправил в нокаут!
– Почему?
М. П.: Это очень мило. Я реально думал о том тексте и забыл этот.
– Ну это абсолютно не важно. Во всяком случае, это настолько естественно, потому что у каждого артиста бывает забывание слов. Но тут ничего не поделаешь. Я, кстати, прочитал рецензию на выступление группы «Тараканы» у нас в «Квартирнике», и какой-то умник написал там совершенно гениально, мне это понравилось, что «Тараканы» уже не те, у Маргулиса они играют под фонограмму».
М. П.: У меня в детстве был один друган, очень хороший, любил говорить в таких случаях: «Мальчик, у тебя попа грязная». Ааа!
– Что-то забыли?
М. П.: Женя, я просто хотел сказать, что пытаюсь приблизить наш концерт к обычному концерту, собственно, он такой и есть. У нас между двумя следующими песнями нет перерыва, это нормально? Мы их так и залудим прямо.
– Как скажешь. Ты можешь танцевать. Мне без разницы. Потому что, как сказал Игорян: «Та че там, у нас цифры!» У нас тоже цифры. Подрежем.
М. П.: Ну, может, разговор там чуть-чуть сольем, я не хотел бы. Ок!
– Ну, посмотрим, как пойдет.
М. П.: Ок, хорошо. Но если что, то ты можешь тормозить. Ну, раз тут у нас пошло забывалово слов и все такое, то нет проблем. В конце концов, если ты схватишь меня за гриф, гитару за гриф, и я не смогу играть, то опять же это будет подтверждение, что «Ногу свело» играет у Маргулиса не под фонограмму.
– Да ладно?
(Песни «Наши юные смешные голоса», «Хару мамбуру».)
– Максик, ты живой?
М. П.: Знаешь, как ни странно, то, что концерт рядовой…
– Ни фига себе, рядовой! Ты посмотри, какой рядовой?
М. П.: Просто, когда есть пространство, как ни странно, тратишь меньше сил. А когда начинаешь извиваться червем на одном метре…
– Послушай, ну это квартирник! Докажи на одном квадратном миллиметре, что ты – великий! Ты доказал? Он же доказал! Макс Покровский!
(Аплодисменты.)
М. П.: Знаешь, я хочу сказать, не в качестве алаверды, что Маргулис – великий. Каждый из участников коллектива «Машина времени» – великий, и, в частности, Макаревич – тоже великий. Без тоже, просто великий. Времена меняются, люди остаются. Второго Маргулиса нет, и нельзя себе представить второго Макаревича. Нет и нельзя себе представить, равно как, еще раз, всех наших коллег. Я не знаю, сумели ли мы доказать, что что-то значим, здесь, на этом квартирнике, потому что мы по крайней мере не доказали, что мы – акустическая группа. Но мы доказали, что мы упертая, электрическая. Я очень хочу доказать вам, что у вашего покорного слуги странствия по этой замечательной планете не прошли даром. Что на этой планете живут очень много друзей, не только враги. А вообще, пока врагов не встречал. Поэтому разрешите
