Лабиринт простых сложностей - Галина Владимировна Романова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вы знали, что он ее отец?
– Да. Он не скрывал, когда приходил к Ангелу и подолгу у нее просиживал. О многом болтал.
– Зачем он приходил?
Хмельнова еще раз глотнула из бутылки, забыв предложить воды и Саше.
– У них какие-то свои были дела, – спрятала она взгляд. И очень твердым голосом заявила: – Я в них не вникала. И вам не удастся меня к этим делам подвязать. Я потому и съехала, что у них там все зашло слишком далеко и стало масштабным.
– Наркотики? – с кивком поинтересовалась Хмельнова.
– Я не знаю. – Саша выдержала ее взгляд и попросила воды.
Хмельнова достала из сумки еще одну бутылочку и протянула ей. Саша скрутила пробку и выпила почти все. Поблагодарила, поставила бутылочку, где воды оставалось на донышке, рядом со своим правым локтем.
– Я не буду отвечать на эти вопросы. Это были их дела, с них и спрос. Мне бы со своими проблемами разобраться.
– Итак, на чем мы остановились? – Хмельнова потрогала повязку, чуть прикрыв глаза, и совершенно точно подавила стон, так ей было больно. – Вы стояли за дверью и ждали Аллу. Чтобы убедить ее забрать ваш мотоцикл в счет погашения долга за квартиру. Почему не поднялись к ней в квартиру, чтобы обсудить это?
– Зачем? Вдруг она передумала с меня деньги так срочно трясти, а я, получалось бы, сама навязалась. Зачем? – она искренне изумилась. – Стояла и ждала. Потом за дверью послышалась возня какая-то, стон. Я дверь открываю, а дочка Сержа с ножом, в крови вся. А Алла на полу, у ее ног. Тоже вся в крови. Я Новикову отключила, дверь заперла и деру. Вышла из подъезда так же, как и вошла: через окно алкашки этой. Она все время была в отключке. Даже не знаю, просыпалась когда, нет.
– Кто еще пользовался этим входом?
– Я, Серж… – она наморщила лоб, пожала плечами. – Остальных не знаю. Не видела.
– Вы часто пользовались этим окном как дверью?
– Когда надо было срочно пешком домой заскочить, там срезать получалось прилично. О камерах я не думала. – Она снова, не моргнув, выдержала подозрительный взгляд Хмельновой.
– То есть вы, Золотов и тот, кто напал на нас с вами, знали этот маршрут? Скажите, это мог быть Иван Бугров?
– Ваня? – ее глаза широко распахнулись, а лицо расплылось в добродушной улыбке. – Да вы что! Ванька – он как большой теленок. Ангела любил до судорог. Она из-за него и историю с нашей лесбийской любовью выдумала. Чтобы его на расстоянии вытянутой руки держать. И не позарился бы он на ее тайник. Зачем? У него своего богатства хватает.
Ответ Хмельновой не понравился. Она задумалась, переворачивая страницу за страницей в папке. Потом подняла на Александру усталые глаза.
– Тогда кто? Кто еще мог воспользоваться этим окном в тот день, когда на нас напали? Кто еще знал про этот вход?
– А записи с камер?
– Пусто! И еще хотела бы уточнить, гражданка Крутова. – Еще пара глотков из бутылки ей не помогли, лицо стало почти серым, из-под повязки на лоб скатилось несколько капель пота. – Как так вышло, что мы с вами практически одновременно попали в квартиру Баловневой? Это же не простое совпадение, нет? Я в них не верю.
– Правильно делаете, Маргарита Сергеевна. Я издалека увидела ваши машины, подъезжающие к гаражу, и удрала. Паника такая была… – ее губы снова задрожали, а взгляд поплыл слезами. – Думаю, надо бежать. А куда с пустыми руками? Все, что скопила, отдала Сахаровой. Вот и решила, что сыграю на опережение. Я и представить не могла, что вы тоже решите посетить квартиру Ангела.
– Ваш задаток не был найден в квартире Сахаровой.
– И что? Меня там не было! Значит, Новикова забрала! – попыталась возмутиться Саша, тут же снова хватаясь за бутылочку с водой.
– При Новиковой денег не было обнаружено на момент задержания. Как вы их забрали, Саша? Когда?
Крутова допила воду, закрутила крышку на бутылке, поставила ее на стол и тут же запросилась в камеру:
– Не могу больше. Вы все время меня путаете. Устала. Да и вам требуется отдых. А то еще чего доброго в обморок шарахнетесь, а мне снова отвечать. Вы же готовы всех собак на меня повесить. И да, без адвоката ко мне больше не суйтесь.
Глава 33
– Она врет, капитан, – сделала вывод Хмельнова спустя час, внимательно просмотрев записи допроса. – Я ей не верю.
– Почему? – отозвался он меланхолично. – История вполне убедительная. К тому же кто-то снял шторы в квартире Баловневой. Это был тот, кто напал на вас и на Крутову. Ее парень не мог на вас напасть, он в это время был на допросе здесь – в отделе. Сама Крутова шторы снять не могла. Она сидела в камере. Это был кто-то еще. Кто?
– И кто, по-твоему?
Она уже собралась уходить. Стояла с сумочкой у порога.
Вообще-то ее здесь вообще не должно было быть. Из больницы ее выписали, но появляться на службе строго запретили. Но Крутова повторяла одно и то же день за днем:
– Говорить буду только с Хмельновой…
Вот и пришлось ей на время прервать свой больничный. Маргарита искренне надеялась, что ее жертва будет не напрасной, чувствовала она себя еще ой как неважно. И она надеялась. Но признательного показания от Крутовой она так и не дождалась. По сути, Крутовой даже предъявить было нечего. Разве что непорядочную сделку по покупке квартиры. Но и тут дальше уколов совести пойти не могло. Генеральная доверенность, выданная хозяйкой квартиры – Сахаровой, – была действительна. Никаких оговорок в ней не было. У нотариуса не осталось более утаиваемых им документов, в коих бы значилось, что в случае невыплаты оставшейся суммы сделка аннулируется. Оспорить генеральную доверенность было некому. У Сахаровой не было родственников. А тот, кто мог бы сделку оспорить, так как квартира завещалась ему, был на этот момент мертв.
– Шторы сняла Новикова. Больше некому. И в квартире после смерти Баловневой наверняка она прибралась, – выпалил капитан, глянув на нее виновато. – Вот не верю я в ее невиновность, товарищ подполковник. Вот все крутится вокруг нее, хоть убейте!
– Хватит нам уже убийств, капитан.
Хмельнова привалилась спиной к двери. Прикрыла
