Королева сплетен - Мэг Кэбот

Да. Возможно. Одно время. Сейчас? Не думаю.

– Он относится к тебе, как старший брат к забавной младшей сестренке-несмышленышу, – продолжает она.

Вот здорово. Как Блейн относится к Викки. Хотя это лучше, чем ненавидеть.

– Думаю, он тебе многое о себе рассказывает. – Она находит один из моих многочисленных путеводителей и разглядывает его. – Интересно, он рассказал тебе о предложении, которое ему сделал дядя?

Я изображаю полное неведение. А что мне еще остается? Не могу же я признать, что подслушала. Хотя именно так все и было.

– Предложение?

– Ну, ты должна была слышать. Работа в Париже в филиале весьма солидной фирмы месье Тибодо. Он будет зарабатывать гораздо больше, чем сейчас. Неужели он тебе не рассказал?

– Нет, – говорю я, и на этот раз не лгу.

– Странно, – удивляется Доминик. – Он вообще ведет себя странно.

– Что ж, такое случается, – говорю я для поддержания разговора. – Знаешь, когда вдруг на тебя сваливается огромная сумма денег, люди ломаются. Посмотри на Блейна.

– Блейна? – Доминик озадачена.

– Ну да. Блейн Тибодо. – Доминик все еще не понимает, и я поясняю. – Его группа подписала контракт со студией звукозаписи, и девушка Блейна ушла от него. Она сказала, что теперь он слишком богат для нее. Когда доходит дело до больших денег, некоторые люди просто… пугаются.

Доминик озадачена. Мой путеводитель совершенно забыт.

– А что, студии звукозаписи так много платят?

– Ну конечно. И потом Блейн только что продал одну из своих песен для рекламы «лексуса».

– Правда? – Доминик прищуривается и кладет путеводитель на стол. – Как интересно. – Но тон ее говорит как раз об обратном. – Так ты не знаешь, почему Люк ведет себя так странно?

– Понятия не имею. – Я и впрямь не знаю. По крайней мере, почему он ведет себя странно по отношению к Доминик. Если, конечно, она не обвинила его во лжи, как я.

– Ладно, – говорит она и направляется к двери. – Спасибо. И удачи с платьем. – Ее губы кривятся в подобии улыбки. – Похоже, она тебе понадобится.

Ладно, если Люк предпочитает именно таких женщин – высоких, тощих, с искусственно увеличенной грудью (а я бабулиной жизнью клянусь, что это так) и одержимых деньгами, тогда флаг ему в руки.

Хотя, конечно, я могу понять, почему он предпочитает быть с такими, нежели с теми, кто называет его лгуном. Даже если это так и есть.

Вот Доминик такого бы никогда не сделала. Она для этого слишком хитрая. Настолько хитрая, что смогла втянуть меня в безнадежное предприятие, закончить которое к утру просто нереально. Во всяком случае, так, чтобы всем понравилось. К тому времени как внизу начинаются тосты – я слышу звон бокалов, потом затишье, потом взрыв смеха, я все еще отпарываю кружева.

И понимаю, что без них еще хуже.

Может, пришить кружева обратно и признать свое поражение или лучше паковать вещи и уносить отсюда ноги? Тут дверь снова открывается, и без стука входит Шери. В руках у нее тарелка с едой.

– Прежде чем ты откроешь рот и сделаешь все еще хуже, – сердито заявляет она, ставя тарелку на тумбочку рядом с книгами и лампой, – хочу сообщить тебе, у меня начались критические дни, а я забыла взять тампоны. Вот и решила поискать их у тебя – ты всегда собираешься, как на Эверест, будто неделями не увидишь цивилизации, хотя едешь всего на день. Так я и нашла твой ноутбук с дипломной работой. Ты оставила его открытым прямо на кровати. Я просто не могла не заметить его. Я подумала, что это твой дневник, а поскольку у меня ПМС, мне было необходимо его прочесть, ты же понимаешь.

Я смотрю на нее в изумлении.

– Знаю, нельзя было этого делать, – продолжает она, – но я все равно прочитала. Так я и поняла, что ты еще не получила диплом. Люк мне ничего не говорил. Вообще-то странно, что незнакомцу ты доверила эту тайну, а мне – своей подруге с детского сада – нет.

Я чувствую, что подо мной что-то дрожит. Сначала думаю, что это пол, но потом понимаю – это колени.

– Так Люк тебе ничего не говорил? – упавшим голосом переспрашиваю я.

– Нет. – Шери плюхается на кровать, не обращая внимания на разбросанные повсюду кружева. – И как тебе в голову пришло обвинить в этом именно его? Кажется, он просто в восторге от этого. И от тебя тоже.

– О господи. – Хватаясь за живот, я опускаюсь на кровать прядом с Шер. – Что я наделала?

– Профукала все, – говорит Шери. – Учитывая, что ты в него влюблена.

Я жалобно смотрю на нее.

– А что, это так заметно?

– Для тех, кто знает тебя восемнадцать лет? Да. Для него – возможно, и нет.

Я поднимаю полные слез глаза к потолку:

– Я такая идиотка!

– Да, – соглашается Шери. – Так и есть. Ну почему ты сразу не сказала мне о дипломе?

– Я знала, что ты разозлишься, поэтому и не сказала.

– Так я и разозлилась.

– Ну вот. Я же знала.

– Лиззи, да пойми же, – продолжает она, – если образование обошлось тебе бесплатно, это еще не значит, что можно относиться к нему расточительно. История моды? Ну что за специальность?

– Ну, по крайней мере, мне не пришлось убивать крыс! И в ту же секунду я жалею об этих словах, потому что глаза Шери наполняются слезами.

– Я же объясняла тебе, мне пришлось убить мистера Джингла. Ученый должен уметь дистанцироваться.

– Прости. – Я обнимаю ее. – Прости меня. Сама не понимаю, что со мной.

Шери не обнимает меня, она оглядывает комнату и говорит:

– Что ты собираешься делать с этим платьем?

– Не знаю, – с грустью признаю я, обозревая искалеченное платье. – Сейчас оно выглядит еще хуже, чем раньше.

– Ну, не знаю. Я не видела, каким оно было раньше, но трудно представить, что могло быть хуже.

Глубокий вздох вырывается из моей груди.

– Я все исправлю, – говорю я, имея в виду не только платье Викки. – Еще не знаю как, но все исправлю. Даже если мне придется всю ночь трудиться.

– Ладно, – говорит Шери, поднимается и идет за тарелкой на тумбочке. – Вот. Мир.

Она ставит тарелку мне на колени. А на тарелке всякая снедь с праздничного стола – ветчина из дичи, овощи в сырном кляре, винегрет, разные сорта сыра и…

– Это фуа-гра, – Шери показывает на коричневую массу на краешке тарелки. – Ты хотела попробовать. Хлеба я не принесла, поскольку надеюсь, ты еще придерживаешься низкоуглеводной диеты – круассаны и бутерброд с шоколадной пастой не в счет. Вот вилка. И вот еще.

Она открывает дверь и у нее в руках оказывается ведерко со льдом.

– Моя диет-кола! – У меня снова на глазах выступают слезы.

– Да, – кивает Шери. – Это было в холодильнике. Я подумала, что тебе пригодится, раз уж ты собираешься нести ночную вахту. А именно это, – она еще раз осматривает останки свадебного платья, – похоже, тебе и предстоит.