Пещера мечты. Пещера судьбы - Владимир Мальцев

Так как вечерело и становилось весьма холодно, приходилось интенсивно думать. И один дефект конструкции в этой двери мы таки нашли. Не расскажу, какой — по моим сведениям, его так и не исправили — но после его понимания обороть замок удалось с легкостью. И мы оказались внутри еще до наступления ночного холода. Легально и со взломом в одно и то же время.

Балашихинским ребятам очень хотелось все нам показать, а нам — все осмотреть и все сфотографировать. Что и говорить, дыра достойная. Так что в результате получился самый длинный выход в моей практике — в пещеру мы попали через пятнадцать часов после подъема, были внутри несколько более суток, обратно добирались пешком и непросто. Потому что тропу мы помнили только приблизительно, а переход каньонов без тропы — занятие еще то. До Кап-Кутана добрались, держась на ногах только за счет крепости выражений на каждом шаге. И это была только часть сей эпохальной экскурсии — она заняла столько времени, что пришлось без перекура высепуливать лагерь, сбрасываться и отъезжать в Самарканд. Обходиться без сна пришлось суммарно часов семьдесят. Похоже, что решающим фактором, который сделал такой подвиг возможным, оказались гости в нашем лагере. Это была экспедиция англичан, привезенных Юрием Дублянским,[16] который сам был на Кугитанге впервые. Мы с ними уже встречались за несколько дней до того, и уже с немалым удовольствием послушали их речи о «специалисте», привезшем их показывать район, о котором не имеет ни малейшего представления. Хотя в некоторых областях спелеологической науки он действительно специалист-прима. Просто почему-то решил себя попробовать в шакальском жанре. Итак, в наше отсутствие они пошли на экскурсию в нижние этажи Кап-Кутана Главного, а карт новых интересных районов этих этажей, доклады о которых и привлекли их внимание на последнем международном конгрессе, у них не было. В результате они обнаружили наш водопровод в Б-подвальский лагерь и решили, что по нему-то до этих районов и можно добраться. На чем и провели более чем километровую ползучую экскурсию по мерзейшим костоломным шкурникам, без единой красивости в окрестностях. Хотя могли бы и немного подумать — красивости растут в более или менее обводненных частях пещеры, так на кой леший туда водопровод? В общем, приходим мы из Геофизической в свой лагерь, а они, как и положено цивилизованным людям, метрах в ста от него разожгли свой примус, пьют чай и матерятся на свой лад. Мы, понятно, с устатку, хорошее развлечение ох, как нужно, тем более — послевысепуливального балдежа на поверхности и пугания мурмулей[17] не предвидится. Поржали, конечно, над их экскурсией, но чувствуем — мало. Нужно добавить. И тут Степа сориентировался.

— Мужики, а я слышал, что вы завтра собираетесь в Геофизическую?

— Угу. Нам Ташев даже запасной ключ дал.

— Вот я именно об этом. Там мурмули замок сломали, а мы доломали. Сегодня новый поставят. Так что ваш ключик теперь не подойдет. Но это ерунда — мы там метрах в десяти новый вход откопали, можете воспользоваться. Устроен он так-то и так-то, а в конце плитой придвинут, чтобы всякие не лазили — отодвинете плиту и лезьте.

Естественно, о том, что плита тонн на двести, он умолчал. И вот только теперь, после Степиных слов, мы приободрились и почувствовали в себе силы на дальнейшие подвиги.

Как и положено пещере с таким характером, моя вторая и последняя экскурсия туда оказалась не менее анекдотичной. С тех пор прошло уже несколько лет, и, учитывая особенности человеческих взаимоотношений на Востоке, я уже могу все рассказать, не опасаясь последствий для моих друзей.

Был такой период, когда и мы думали подключиться к играм с коммерциализацией пещер, но вовремя дали задний ход, перенеся, так сказать, эту болезнь в легкой форме. В разгар этой эпопеи, Ташев пригласил нас на переговоры, на которые мы и поехали делегацией в составе — я и Глебов. Быстро выяснилось, что время на одну экскурсию у нас будет, а раз так, Ташев предложил Геофизическую. Вдвоем фотографировать неудобно, и мы быстренько вызвали телеграммой Гришу Пряхина из Самарканда — одного из наиболее интересных и колоритных среднеазиатских спелеологов. К тому же — Гриша в нормальной обстановке, когда без беготни, в Геофизической тоже еще не был. Гриша примчался немедленно. Ташеву на всякий случай решили его пока не показывать — мало ли как пойдут дальнейшие переговоры, а агентурное прикрытие всегда пригодится.

К началу экскурсии выложился не вполне приятный сюрприз — приехала группа каких-то студентов, и нас попросили заодно и им показать пещеру. Так что наши планы побродить одним оказались под угрозой. Ключи от пещеры нам, естественно, не дали, да мы и сами не просили, так как жесткий подход в этом вопросе реально нужен. Всех нас сопровождал сотрудник КГРЭ с ключами, при большинстве экскурсий выполнявший роль гида. Наша задача заключалась в том, чтобы отделаться от студентов, и решить ее можно было двумя способами: либо перевалить их на оного сотрудника — Елдаша (как ни странно, но это его имя, а не кличка), либо поводить их немного самим, после чего отправить назад в Гаурдак, а самим остаться.

Первый вариант отпадал уже просто потому, что Елдаш неважно себя чувствовал и никакого желания лезть в пещеру не имел. Второй, похоже, тоже отпадал — Ташев, если бы мы попросили ключи у него, наверное, дал бы, но если бы узнал, что нам их дал Елдаш — здоровья у того стало бы существенно меньше. Постепенно договорились — Елдаш нам оставит-таки до завтра ключи, мы доберемся в Гаурдак не позже одиннадцати утра и вернем их до прихода Ташева на работу. А для того, чтобы Ташев не узнал расклад косвенными методами, перед студентами будет разыграно театрализованное представление, что они уезжают, а мы уходим пешком в Промежуточную.

Человек предполагает, а Бог располагает. Когда мы под утро выскреблись с нижних этажей в главный зал и развернулись напоследок сфотографировать этот колоссальный объем, хаотически забросанный камешками размером с небольшой дом, я подметил, что поставленный на камень штатив не издал характерного звука. На камне лежал пенополиуретановый коврик. Которого заведомо не было, когда мы шли вниз — отдыхали на этом же камне. Означало это ровно одно — какая-то команда только что прошла в пещеру, воспользовавшись открытой дверью, и находится теперь где-то внутри. Заодно это означало, что пока мы их не найдем и из пещеры не выкурим, запирать нельзя. Оставлять вход открытым — тоже нельзя.

Не думаю, чтобы пещеры Кугитанга когда-либо еще видели такие темпы поисково-спасательных работ. Ребят спасло (не от отсидки в запертой пещере, а от нашей обиды за подведенного Елдаша) только то, что они были совсем чайниками, но чайниками изобретательными. Тоже студенты, причем из МГУ. Не зная пещеры и не имея карт, они решили маркировать пройденный путь не пошлыми бумажками и веревочками, которых там и так полно, а предметами собственного туалета и экипировки — тут пенка, дальше штаны, еще дальше — свитер… Когда шмотки закончились, они стали базировать на перекрестках своих женщин, уже практически раздетых. Процесс поиска, сопровождаемый сбором шмотья и женщин, вполне примирил нас с действительностью, но времени прошло все-таки немало. Поминутно рассчитанный обратный маршрут рушился. Настал день, наверху жара. Пятнадцать километров по утренней прохладе и по жаре — как говорят в Одессе, две большие разницы. Более того, на шоссе мы вышли только ко времени обеденного затишья, когда хрен какой транспорт поймаешь.