Независимая Украина. Крах проекта - Сергей Бунтовский

Странное «независимое государство» Украина, образованное на волне распада Советского Союза в августе 1991 года, обречено. Больше всего оно напоминает неорганичные, искусственные порождения Версальского миропорядка по итогам Первой мировой: Чехословакию 1920–1930-х годов и Польшу тех же лет. А чем-то – и Речь Посполитую на исходе XVIII в. Все эти аналоги, как известно, подверглись распаду и разделу.

В самом деле, самостийностая Украина (СУ), образованная в границах Украинской советской социалистической республики (УССР), обрела независимость не в результате национально-освободительной борьбы, как, к примеру, Индия или Ирландия. Нет, все случилось в итоге криминально-чиновничьей революции, когда советская бюрократия решила сдаться в холодной войне и пограбить богатства Советского Союза. А для этого она решила разделить СССР на некие «независимые государства»: на своеобразные гангстерские зоны влияния. Одной из таковых и стала так называемая СУ. На деле не существует никакого национального украинского единства: УССР как целостность сформировалась именно в Советском Союзе. Именно ему Украина обязана высоким научно-промышленным, аграрным и культурным уровнем развития, достигнутым к концу 1980-х годов. Но единой украинской нации нет. Сие – фикция. На СУ проживают де-факто несколько народов, почему-то окрещенных «украинцами». У них различаются даже языки и фамилии. Одно это создает сильнейшие предпосылки для дезинтеграции.

Во-первых, нынешние Херсонская, Николаевская, Одесская области плюс Крым есть не что иное, как Новороссия, что включает в себя и часть нынешней «суверенной Молдавии» – Приднестровье. А на востоке Новороссия включает в себя Кубань и Ставрополье. Эти земли были отбиты у турок в восемнадцатом веке никакой не Украиной, а Российской империей. Обитает здесь смешанное население. В основном – восточнославянское, говорящее на смеси украинских (малороссийских) простонародных наречий с великорусскими словами. Условно говоря, они – новороссы. Но здесь же (если вы поездите по Одесской области) вы услышите молдавскую, гагаузскую, болгарскую речи. Оказавшаяся в составе СУ сия часть Новороссии – промышленно развитая часть, край верфей (Николаев), важнейших портов, научно-исследовательских центров, курортов.

Особая территория – области Запорожская, Донецкая, Днепропетровская, Луганская и Харьковская. Ярко выраженный индустриальный и научный стержень УССР. Ее металлургия, уголь, ракето– и авиастроение, моторостроение, машиностроение разных видов были гордостью СССР. Да и сегодня именно эта часть СУ не дает этой стране окончательно издохнуть от нищеты: Донецкая и Днепропетровская области обеспечивают четверть (!) доходов всего украинского бюджета. Здесь живет типично малорусское (восточно-украинское) и великорусское население. В городах говорят по-великорусски: на языке Пушкина, а не Тараса Шевченко. А от звучающего в здешних селах суржика хватаются за сердце ревнители чистоты «украиньской мовы»: он сильно от последней отличается. И эта часть нынешней СУ очень сильно тяготеет к РФ.

Собственно украинскими можно считать центральные области экс-УССР во главе с Киевом. А дальше начинается Западная Украина, некогда – часть Австро-Венгрии и версальской, панской Польши 1920–1930-х гг. Можно сказать, «львовская Украина». Самая нищая и неразвитая часть и Дунайской империи, и довоенной Польши. Язык оной части СУ также сильно отличается от украинского литературного. Здесь много полонизмов, заимствований из немецкого, идиш, словацкого и даже венгерского. Мне, служившему здесь в армии в первые полгода, приходилось понимать местных с некоторым трудом. Местные фамилии также отличны от остальной Украины. На Востоке, например – это «-енки» (Кучеренко, Иваненко), «-юки» (Павлюк, Сидорчук). Или запорожско-казацкие, происходящие от боевых кличек: Перебийнис (Перебей-нос), Непийвода (Непей-вода), Затуливитер (Заслони-ветер). В западной части даже фамилии иные: Токар, Носович, Баняс, Трескот, Яремкив, Василец и т. п. Запад в обыденности принято называть «бандеровским»: именно тут наиболее сильны антимосковские настроения, здесь был очаг вооруженного сепаратизма, подавленного при Сталине и Хрущеве.

Наконец, есть еще Закарпатье (Ужгород и Мукачево), населенный этническими группами, объединенными именем «угрорусы» или «карпатороссы». Здесь – тоже большие языковые отличия, да и фамилии своеобразные. Некоторые звучат весьма похоже на великорусские (Куцын), некоторые – прямо-таки как помесь итальянского с японским (Идзьо, Бенедьо, Франко). В Закарпатье «львовскую Украину» не сильно любят. За националистическую невменяемость.

Так что никакой моноэтничности на Украине нет. Так же, как не было ее в довоенных Чехословакии (сильнейшая рознь между чехами, словаками и судетскими немцами), Польше (вражда между поляками с одной стороны – и немцами, украинцами и белорусами с другой). Восток Украины и причерноморская Новороссия яростно противятся политике насильственной украинизации, добиваются равного статуса для русского (вернее – великорусского) языка. С 2004 года СУ на выборах четко делится на «самостийную» и «русскую» части. Одна хочет в НАТО и Евросоюз, другая – в союз с Россией. (Мы берем именно массовые настроения, а не политиков, равно несимпатичных во всех частях Украины.)

СУ оказалась в некоем многомерном тупике: цивилизационном, экономическом, этническом, политическом.

Начнем с цивилизационного. Сплотить всю эту разношерстную компанию племен и народов на Украине могла бы только великая цель, некий суперпроект. Общая Мечта и Общее Дело. Но никакого Мегапроекта, способного обеспечить единство нынешней СУ, нет. Ни в Киеве, ни во Львове.

Поскольку самостийная «украинская держава» возникла не в итоге освободительной войны, а как плод криминально-чиновничьей революции, то у власти в ней пребывают люди, что смотрят на высокие посты лишь как на средство личной наживы. Громкие слова о национальном возрождении для них – всего лишь прикрытие для коррупции, дележа власти, бюджетных денег и собственности. Как показал опыт «оранжевой революции», демократы из низов, прорываясь к государственным постам, становятся такими же коррупционерами. Подобная публика органически неспособна служить каким-то великим целям. В итоге Украина теперь – царство нищеты, коррупционной и технологически деградирующей экономики, варварской системы управления, территория-источник гастарбайтеров и проституток, земля с вымирающим населением. Строительство «независимой Украины» мегапроектом выступить не может: государство существует ради чего-то. Так, чтобы явить миру некую миссию. Такой миссии СУ не имеет.

В попытке найти миссию правящий украинский истеблишмент пытается интегрировать СУ в НАТО и Евросоюз. (Причем что Ющенко, что Янукович.) У них просто нет иного выхода в нынешних условиях.

Но перспектива вхождения в НАТО превращает Украину, во-первых, в потенциальную цель для ракетных ударов с русской стороны. А во-вторых, вызывает дикое неприятие в Новороссии и на востоке Украины, усиливая процессы раздрая. Членство в НАТО никоим образом не поправит экономику СУ, зато вызовет большие затраты. Да и, как показывает исторический опыт, страны «старого Запада» не станут лить свою кровь в случае необходимости защищать территориальное единство экс-УССР. (В свое время они не пришли на помощь ни Польше, ни прибалтийским «суверенностям», ни Румынии в 1939–1940-х годах. Ни Греции в 1974-м.)

Евросоюз же Украину в себя пускать не торопится. Сие для него весьма затратно, бюджетнообременительно. Украина потребует громадных дотаций на сельское хозяйство, гигантских вложений в инфраструктуру и социальную сферу для выравнивания их уровней со среднеевропейским. ЕС прочно занят «перевариванием» Болгарии, Румынии, Венгрии, Словакии, Польши, Восточной Германии, прибалтийских республик. Европа считает Украину рассадником преступности и коррупции, потенциальным источником нежелательных иммигрантов из РФ, стран Азии и др.

Но даже если допустить, что СУ примут в Еврозону… Много ли выиграли бывшие страны СЭВ–Варшавского договора, вступив туда? Они даже не приблизились к уровню благосостояния граждан советско-социалистических времен. (В Болгарии потребление мяса на душу населения сократилось по сравнению с началом 80-х почти десятикратно.) Остановились ли процессы социального расслоения, обнищания простых граждан в Восточной Европе? Нет. Прекратилось ли вымирание населения и его старение? Нет – они по-прежнему несутся на всех парах. Происходит интересный процесс: когда Восточная Европа выступала частью советского протоглобального проекта (альтернативы нынешней глобализации), она быстро развивалась. Болгария до конца 1980-х выступала одним из мировых центров производства персональных компьютеров! Мир знал достижения Восточной Германии в науке и точном машиностроении, Чехословакии – в наукоемком производстве, Венгрии – в агропромышленном комплексе и социальной политике. Население ГДР росло. Польша производила косметику, текстиль и телефоны для всего Восточного блока, от Берлина до Владивостока.