Юстиниан. Великий законодатель - Джордж Бейкер

В том году, когда Герман женился на Матасунте и организовал армию в Сардике, славяне вторглись на юг, показав намерение атаковать Фессалоники. По поручению Юстиниана Герман прервал все свои дела и попытался остановить наступавших в Далмацию славян. Очистив от противника ближайшие окрестности, он вернулся в Сардику. Он успел еще издать приказ армии через два дня выступить в Италию. Но работа в лихорадочном темпе оказалась не по плечу Герману. Через два дня он слег и вскоре умер. Вместе с ним ушел в небытие разработанный им блестящий план умиротворения Италии. Матасунта осталась с нарожденным еще ребенком, который, явившись на свет, был наречен Германом Постумом. Это дитя, которому не суждено было стать великим или знаменитым, осталось единственным напоминанием о чудесном плане соединения королевства Амалунгов с императорским домом Юстиниана.

Имя Германа также не осталось в анналах истории рядом с именами его великих современников. Мало кто вообще слышал об этом человеке. Но несомненно, он занимает высокое положение среди тех, кто мог стать великим, но не стал им в силу несчастливо сложившихся обстоятельств.

VIII

В течение некоторого времени Юстиниан, казалось, не мог решить, что ему делать дальше, но война не могла долго ждать. Император мог бы уменьшить свои потери в Италии, отложив решение вопроса до лучших времен, когда появится преемник императора, финансы которого будут в лучшем состоянии. Но у Юстиниана были обязательства перед итальянскими изгнанниками, перед папой Вигилием, а также перед теми людьми в Италии, которые терпели притеснения из-за своих имперских симпатий. Юстиниан не мог переложить решение этого вопроса на плечи других или отказаться от него, потому что устал от него. Это был его долг, и он должен был довести начатое дело до конца.

У Юстиниана не было другого Германа. Не важно, кого назначит император, но преемник Германа будет обладать иными качествами и проводить иную политику… Юстиниан, наконец, сделал свой выбор. Его решение было таким же противоречивым и спорным, каким было в первый раз. Он назначил командующим в Италии евнуха Нарсеса.

Если назначение Германа было гениальным решением, то не менее гениальным было назначение Нарсеса, хотя гениальность его была другого рода. Нарсесу было семьдесят пять лет, он был придворным и бюрократом, привыкшим сидеть на заседаниях, а не действовать. Кроме того, он имел скромный военный опыт и не чувствовал большой склонности к военному поприщу. Но зато он умел заставлять людей слаженно работать вместе. Многие из тех, кто знал Нарсеса, любили его, и он умел производить благоприятное впечатление на незнакомцев. Кроме того, он отличался здравым смыслом и трезвостью суждений, что делало его надежным человеком. Нарсес был из тех людей, которые могут поддерживать не просто хорошие, но даже дружеские отношения с соратниками, хотя это были не похожие друг на друга по характеру и темпераменту люди: византийские греки, персидские изгнанники, жестокие лангобарды, безалаберные герулы и темпераментные итальянские епископы. Он умел внимательно выслушивать их высказывания и извлекать пользу… Кроме того, он умел внушать самым грубым и свирепым людям убеждение в том, что он готов платить за тех из их компании, кто не способен платить за себя сам. И человек становился зависимым от того, кто платил за него в тяжелых ситуациях… Нарсес был достаточно умен для того, чтобы не создавать себе репутацию умного человека. Современникам было приятно верить в то, что старик пользуется особым расположением и покровительством Божьей Матери. Это было гораздо лучше, чем иметь репутацию умника и мудреца. Люди восхищались Нарсесом, но не завидовали ему.

Прежде всего, Нарсесу надо было добраться до армии. На фоне общего расстройства дел, когда славяне бесчинствовали у стен Адрианополя, а котригурские гунны грозили нашествием всему полуострову, Нарсесу пришлось ждать, пока имперское правительство, опираясь на соединенные усилия дипломатов и военных, не изгнало варваров за пределы империи. Он отправился в путь в июне 551 года и осенью прибыл в Салону, где его ждало войско, организованное Германом. Но для Нарсеса даже такая армия казалась недостаточно сильной. В течение осени и зимы он занимался тем, что наращивал ее мощь. Он позаботился о том, чтобы получить самое совершенное оружие. Кроме того, в войске надо было найти людей, способных встретить во всеоружии любые способы ведения войны, какие применит Тотила, и преподнести готам свой сюрприз.

Тотила был хорошо осведомлен о том, что его ожидает. Вскоре после смерти Германа он покинул Сицилию и не спеша отправился на север. Пока он готовился к отражению наступления Нарсеса, в действие приводился старый план. Была осаждена Анкона. Главной отличительной чертой нынешней кампании стало наличие у готов военного флота. Теперь, когда готский король владел почти всей Италией, он не испытывал трудностей в использовании на море мощного флота. Этот флот курсировал в Адриатическом море вдоль побережья Греции, блокировал Салону и оказывал помощь войскам, осаждавшим Анкону. Иоанн в Салоне и Валериан в Анконе не остались в долгу. В морских сражениях, которые развернулись у греческого побережья, греки имели преимущество, но о свободных переходах морем от Салоны до Рима, которые осуществлял в свое время Велизарий, не могло быть и речи. Флот Тотилы блестяще выполнил свою главную задачу. Готский король теперь наверняка знал, что Нарсес двинется на него по суше, и Тотиле оставалось выбрать такое место для встречи его войска, где тактика готов имела бы наибольшие шансы на успех.

Если бы в этом месте чья-то рука вырвала из всемирной истории следующие страницы, и мы не знали бы окончания этой эпопеи, то имя Тотилы приобрело бы в глазах человечества немеркнущий свет величия. В некоторых вещах он сумел превзойти своего великого предшественника Теодориха. Взяв на себя руководство готским народом в тот момент, когда казалось, что его звезда навсегда закатилась, он сумел воссоздать готскую державу, снова подчинил себе Италию, выдержал противостояние с самим Велизарием и предпринял попытку помириться с итальянцами в полном соответствии с прежней политикой Теодориха. Его действия были такими успешными, что никто не усомнился бы в его окончательной победе и не мог бы даже подумать о его поражении. В противовес успеху Артабана, который сумел захватить Сицилию, Тотила компенсировал эту потерю захватом Сардинии и Корсики. Всю осень и зиму, пока Нарсес занимался в Салоне подготовкой своего войска, Тотила находился в зените своей власти и славы. Он пережил Германа. Скорее всего, переживет и Нарсеса. Возможно, он был единственным могущественным монархом среди всех северных королей, который сумел устроить свое королевство в пределах Римской империи.

Горизонт Тотилы омрачала только одна черная туча. Франкские короли, обладавшие сверхъестественным чутьем относительно того, куда прыгнет старый кот, взирали на происходящее с полной безучастностью. Правда, в своих сношениях с Юстинианом они высказывали необходимый минимум угроз. Видимо, они думали, что следует опасаться появления на франкской территории не готского короля, а войск константинопольского императора.

IX

Настала весна, и разноплеменная армия Нарсеса двинулась из Салоны. Это была устрашающая сила. По численности это было самое большое войско из всех, какие император посылал против готов. Велизарий завоевал Африку Гейламира и Италию Витигиса, имея армии численностью пятнадцать—двадцать тысяч человек. Армия, во главе которой Нарсес вышел из Салоны, насчитывала до двадцати пяти тысяч воинов. Но сила этого войска заключалась не только в его численности. Это было войско, составленное из замечательных воителей.

У римлян было четыре соединения. Для начала следует упомянуть о знаменитой дружине, в которую Герман привлек лучших воинов империи. О войске Иоанна мы уже знаем по его многочисленным подвигам в Италии. Третьим соединением командовал Иоанн Обжора, четвертым — Дагисфей, опытный ветеран лазикских и персидских войн. Из этого блистательного воинства выделялись люди Иоанна и Германа — верховые лучники, благодаря которым была выиграна битва при Трикамароне. Вместе с армией Нарсеса на войну двигался персидский корпус под водительством Кобада, племянника Хосру и внука Кобада — царя царей. Был здесь также большой отряд гуннов и несколько меньший отряд гепидов, которых вел их вождь Асбад. Было также два отряда герулов — общей численностью около трех тысяч под началом короля Филемута и приблизительно столько же под началом другого вождя, Арута. Последним по списку, но не по значению, выступал со своей дружиной около пяти тысяч сильных, закованных в железные латы всадников король лангобардов Эдвин.