Холодный город - Холли Блэк

– И я сделаю все, чтобы вас защитить, – сказала мама. Ее глаза блестели в приглушенном свете. – Все, чтобы остаться рядом с вами и видеть, как вы растете. Все, понимаешь?

– Понимаю, – сказала Тана.

Когда мама укладывала ее в постель, она наклонилась и коснулась прохладными губами щеки Таны, обдав ее ароматом своих духов. Шпильки выпали из волос, и они, рассыпавшись, на секунду отделили их с мамой от всего мира, как занавес. В тот момент Тана решила, что не хочет расти. Не хочет становиться большой девочкой, которая настолько глупа, что не проверяет, нет ли в шкафу чудовищ. Не хочет ходить на вечеринки, где может случиться что-то ужасное, а тебе потом приходится делать вид, что все в порядке. Нет, не хочет, даже если на вечеринки надевают красивые платья и блестящие украшения.

Она не хотела становиться взрослой, но знала, что с этим ничего не поделать.

Глава 35

К живым следует относиться доброжелательно, о мертвых же следует говорить только правду.

Тана шла по коридору, словно во сне. Удары сердца отдавались в ушах, ее преследовал запах собственной крови и металлический привкус во рту. Снизу доносились звуки просыпающегося дома: все выползали из своих комнат, голодные, готовые к новой ночи, которая раскинулась перед ними сверкающим звездным ковром.

Тана не хотела красться по коридору, не хотела тайком убегать из страшного особняка Люсьена, так и не попрощавшись с Габриэлем, но здесь нельзя было ничего сказать вслух, чтобы тебя не подслушали. Пусть лучше ему останутся воспоминания о том, как он прокусил ей шею, а она припала к его запястью. Воспоминания об их объятиях.

А утром ей придется запереть себя за надежной дверью и надеяться на лучшее. Такой карантин был опасен сам по себе, и даже без дополнительных проблем – текущей по ее венам вампирской крови – шансов выжить было немного.

«Ты уже не совсем человек, – зло проговорил внутренний голос с интонациями Зимы. – Сдавайся! Умри наконец. Все будет, как в твоем сне: девушка с волосами, как вороново крыло, алыми, как розы, губами, белой, как молоко, кожей и острыми зубами».

Тану беспокоило, что вспоминать прежнюю жизнь становилось все труднее, хотя прошло всего несколько дней. Все воспоминания были окрашены красным.

Она открыла дверь в спальню Элизабет, чтобы забрать деньги и телефон, и вдруг остановилась, увидев ожидавшую ее Марисоль. Вампирша сидела на кровати, упираясь каблуком-кинжалом в медную спинку, и крутила на пальце кольцо с зубом в серебре. Она явно скучала.

– Вижу, ты не торопилась вернуться, – сказала Марисоль.

Тана посмотрела ей за спину и увидела, что окно открыто, занавески трепещут на ветру, а на подоконнике сидит белый ворон. Птица посмотрела на Тану, открыла крючковатый клюв и каркнула. На ноге у ворона девушка заметила маленькую металлическую капсулу, куда мог бы поместиться плотно свернутый кусочек бумаги.

– Чего Люсьен хочет на этот раз? – спросила Тана, заставив себя посмотреть на Марисоль.

Вампирша не могла не заметить птицу. Почему же она ведет себя так, будто в этом нет ничего особенного?

– Не волнуйся, – сказала Марисоль, со вздохом соскользнув с кровати. – Меня послал не Люсьен.

Тана еще помнила вкус крови Габриэля и не чувствовала себя полностью трезвой.

– Джеймсон, – догадалась она вдруг. – Ты его…

– Мать, – улыбнулась Марисоль, как кошка канарейке, которую она изо всех сил старается не слопать. – Он попросил помочь тебе спасти какую-то девочку, и вот я здесь. Помогаю.

– О, – сказала Тана. Так вот о чем умолчал Джеймсон, когда рассказывал, что вырос в Холодном городе. Он ни словом не обмолвился о своей матери; он вообще не говорил о своих родителях. Тана вспомнила свою мать и подумала, что она могла бы стать такой же.

Валентина будет рада. И может быть, сумеет забыть, как Тана у нее на глазах растерзала вампира при помощи отвертки и собственных тупых зубов.

– Давай, – сказала Марисоль. – Птица принесла записку для тебя.

Тана подошла к Гремлину. Ворон сидел спокойно и позволил Тане вытащить тонкий листок бумаги из капсулы, даже не попытавшись клюнуть ее пальцы.

«Доверяй ей, – было написано в послании. – Доверяй мне».

Тана вздохнула.

– Да, вот еще что, – Марисоль спрыгнула с кровати, двигаясь с удивительной грацией. Алые глаза смотрели за спину Таны, как будто она искала камеру. – Твоя подруга просила Джеймсона кое-что тебе передать. Какая-то девочка из твоего города здесь, в Холодном городе. Ее зовут Перл. Это имя тебе о чем-нибудь говорит?

Мир покачнулся и померк. Тане показалось, что она падает. Падает, падает, падает и никогда не перестанет падать.

Нет, этого не может быть. Нет.

– Да, кажется, ее зовут Перл. Или Джуэл[16]? И еще один твой друг пытается ее найти, – Марисоль всплеснула руками. – Я не понимаю! Просто не понимаю, зачем вы все едете сюда!

– Это моя младшая сестра, – сказала Тана, в ее голосе слышался гнев: на весь мир, на себя, на Перл. – Ей двенадцать. Она приехала сюда потому, что…

Она приехала сюда из-за меня. Из-за глупого сообщения, которое я ей отправила.

Она приехала сюда, потому что Люсьен убедил ее, что безобиден и слегка – так, чтобы было интересно – опасен.

Она приехала, чтобы стать частью шоу.

Марисоль выглядела потрясенной, когда услышала, сколько лет Перл, но потом на ее лице появилось отстраненное выражение, словно Тана попыталась заставить ее чувствовать что-то, чего ей чувствовать не хотелось.

Не обращая на вампиршу внимания, Тана направилась в ванную за телефоном. Белый ворон запрыгал следом. Проверив сообщения, она увидела новое от Полины: «Господи, твоя сестра сбежала из дома. Час назад она написала отцу, что хочет жить с тобой и быть в ТВ. Я звонила ей 16 раз, она не отвечает. Написала всем друзьям».

Дрожащими руками Тана набрала телефон сестры. Гудков не было, сразу же включился автоответчик. Закрыв глаза, она несколько раз медленно вдохнула и выдохнула, стараясь успокоиться.

«ГДЕ ТЫ???» – наконец написала она сестре, но время шло, а ответ не приходил. Тана засунула телефон в позаимствованный у Элизабет лифчик, чтобы почувствовать вибрацию сразу, как придет смс. Она еле удержалась от желания замолотить кулаками по тумбе.

«Если бы мама была жива и оказалась в Холодном городе, я бы тоже отправилась за ней».

– Я помогаю тебе и девушке, Валентине. Понятно? – окликнула ее Марисоль. – Охраны на обычных постах сегодня не будет, но это не значит, что мы можем вести себя глупо.

– Мы освободим из подвала всех узников, которые захотят пойти с нами, – Тана не узнавала собственный голос, он словно состоял из осколков стали и льда, – всех, кого найдем. И быстро.

Быстро, быстро, чтобы она смогла побыстрее выбраться отсюда и найти свою сестру.

– Я и так многим рискую ради тебя, – сказала Марисоль. – Ты будешь делать то, что я скажу, или…

– Ты не моя мать, – перебила Тана, подходя к кровати. Она вытряхнула содержимое сумочки на одеяло. Деньги и телефон сунула за корсаж, остальное оставила в комнате. – И ты не обязана мне помогать, если для тебя это слишком опасно. Я скажу Джеймсону, что ты молодец. Ему необязательно обо всем этом знать.

Марисоль прищурилась:

– Я не всегда была… Я не была хорошей матерью. Так что теперь, когда сын просит меня что-нибудь сделать, я делаю, как бы глупо это ни было. Джеймсон просит помочь освободить девушку, которая ему нравится, и я помогу. Джеймсон просит встретиться с ним у ворот, и мы там встретимся. Если нам придется разделиться, он предлагает встретиться на Вечном балу, и меня это устраивает. Он считает, что мы сможем смешаться с толпой, а камеры и прямая трансляция помешают людям Люсьена обращаться с нами чрезмерно жестоко.

По голосу Марисоль было ясно, что она далеко не во всем согласна с сыном, но Тана едва ее слушала. Мысли ее были с Перл, которая бродит сейчас где-то по ночным улицам. Она вдруг вспомнила, как однажды в школе…

Они сидели на траве у спортзала и играли в «испорченный телефон». Учительница мисс Ли шепнула на ухо Рейчел: «Мы пообедаем позже». Рейчел шепотом повторила фразу Лэнсу, а тот – Кортни, а Кортни – Полине, а Полина – Маркусу, а Маркус – Тане. От него пахло мятной жвачкой и он сказал: «Мы победили ножом». Тана гордилась собой, думая, что точно повторила то, что услышала. Но ее вариант был еще дальше от того, что сказала мисс Ли.

Может быть, и сейчас произошло то же самое? Может быть, кто-то что-то напутал? Может быть, Марисоль не так поняла, и Перл на самом деле здесь нет? Но в глубине души Тана знала, что Перл здесь.

Белый ворон каркнул, глядя на Тану хитрыми глазами. Тана хотела приказать Гремлину найти Перл, но тот бы не понял. Кроме того, птица слушалась только Джеймсона. Нет, сначала нужно выбраться из особняка, а потом уже решать, что делать дальше.