Ниочема - Дмитрий Николаевич Матвеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Когда ждать вашего появления, хозяин?
— После рождества, то есть, примерно через неделю. Но…
Олег прикинул варианты.
— Давай лучше так: к рождеству то, что я перечислил, успеете?
— Успеем.
— Тогда чтобы к рождественской ночи всё было готово. Всяко может случиться. Вдруг понадобится место для того, чтобы отоспаться.
На улице просигналило прибывшее такси.
— Хранитель, — вспомнил Олег напоследок. — а как ты получил вот этот образ?
— Мне предоставил его первый хозяин как награду за десять лет службы.
— Ты его сам выбирал или просто пользуешься тем, что тебе дали?
— А что, можно выбирать?
— Если честно, не знаю. Но было бы интересно попробовать.
По дороге в гимназию Олег долго размышлял, потом спросил домовую:
— Милка, а у тебя твой образ был изначально, или тебе его тоже кто-то дал?
— Разумеется, дали. Одна из моих хозяек, милейшая старушка Розалина Львовна, очень любила кошек.
Глава 22
За два дня до рождества в гимназии начались каникулы, и у Олега внезапно появилось свободное время. Физрук объявил, что ему следует передохнуть, чтобы не ползать по бальной зале подобно сонной мухе. А учитель танцев просто взял и объявил занятия оконченными. И вот теперь Песцов валялся на кровати и читал бальный этикет. Прежде бывать на балах ему не приходилось, и стоило хотя бы в теории узнать, что делать можно, а что — нельзя.
Можно, как выяснилось, танцевать, приглашать девушек, умеренно угощаться с фуршетных столов, а также прогуливаться по залам и прилегающему парку. В списке запретов было гораздо больше позиций. Нельзя было выглядеть хмурым или озабоченным. Напротив, следовало улыбаться и веселиться. Нельзя отказывать в танце без действительно веской причины. Например, дама может отказать, если кавалер решит пригласить её на второй танец подряд. Или если в ее бальной книжке на этот танец уже записан другой. Нельзя нарушать приличия, нельзя спорить с распорядителем бала, нельзя допускать умаления своей чести.
Последним пунктом Олег озаботился особо. У него в голове откуда-то, наверное, еще с прошлой жизни, застряла тесная связь балов и дуэлей.
Почерпнутые из Сети сведения эту связь подтверждали. Практически, не было ни одного бала, обошедшегося без хотя бы пары поединков. Дуэли проводились строго магические, ибо считалось, что дуэль — прерогатива аристократии, а каждый аристократ непременно обязан владеть магией в мере, достаточной для защиты своих чести и достоинства.
Получив эту информацию, Олег успокоился. С серьезными взрослыми магами ему делить нечего. А среди ровесников, и даже молодых людей на год-два старше, у него соперников быть не может. В гимназии проводили учебные спарринги, и Песцов неизменно побеждал с сухим счетом. Никому из элитных гимназистов не удалось даже слегка задеть его магическим конструктом. А некоторые и конструкт-то создать не успевали.
Накатило желание порисовать. Противиться ему Олег не стал. Взял планшет и, отодвинувшись в угол кровати, принялся набрасывать эскизы. Свой особняк, вид из окон третьего этажа, образ хранителя-дворецкого…
В дверь постучали.
— Войдите! — крикнул Песцов, не прекращая работать карандащом.
К его удивлению, в гости решила зайти не Маша, та с началом каникул уехала к родне, не Алёна, и даже не Лиза. Посетить его решила натуральная блондинка, та, что прибыла из Карелии. Кажется, её звали Снежана.
— Привет! Чем занимаешься?
Вопрос был глупым. Занятие Олега и без того было очевидным.
— Можно посмотреть?
Песцов, не отвлекаясь от очередного эскиза, пододвинул Снежане свежие наброски. Та присела на краешек кровати и взяла в руки пачку рисунков.
— Классно! — восхитилась она почти что искренне. — Ой, я этот дом знаю, мы с девчонками проходили мимо. Красивый, только неухоженный. Я бы в таком пожила.
Олег никому не рассказывал о своем владении, но эта фразочка заставила его напрячься. «рисовальное» настроение ушло, причем настолько, что он даже не стал дорисовывать последний эскиз. Кинул планшет на кровать и поднялся.
— Будешь чай?
— Разве что зеленый.
С Милкой всё было удобней и быстрей. Но Песцов и без неё вполне мог обойтись. Он заварил «гостевого» зеленого чая, достал из шкафа «гостевые» сладости, сервировал стол и пригласил даму:
— Чай готов!
Снежана поднялась с кровати, и тут её взгляд упал на неоконченный рисунок.
— Что, на принцессу запал?
— На какую принцессу?
— Ну вот же, — она указала на планшет.
Олег при сильной необходимости мог держать лицо. А сейчас такая необходимость была ну очень сильная.
— Вообще-то я никого специально не рисовал. Так, совокупный женский образ, навеянный подростковыми фантазиями.
— Я и говорю, запал на принцессу, — соизволила хихикнуть блондинка.
Она с полчаса посидела с Олегом за столом, похвалила чай, сделала вид, что без ума от сластей, поулыбалась, попринимала выигрышные позы, а потом заявила, что ей пора. Олег был с ней полностью согласен.
Едва за блондинкой закрылась дверь, Песцов кинулся к ноутбуку. Императорский род не публиковал сколь-нибудь обширных сведений о своих членах, но генеалогическое древо можно было найти без проблем. Фото и краткая биография тоже присутствовали.
Маша нашлась в младшей ветви рода. К счастью, дочерью императора она не была. Её отец, Сергей Львов, приходился Петру Четвертому всего лишь двоюродным братом, так что перспектив занять трон у нее не было никаких. Кроме того, очевидно, у нее была серьезная размолвка с родителями, иначе зачем бы она стала брать себе фамилию бабушки.
Итак, Мария Сергеевна Каракалова, семнадцать лет, десятый ранг. Входит в императорский род, но мечтает сбежать из-под опеки родичей. Да-а, угораздило его… С другой стороны, как там говорят? Целовать, так королеву? Ну, принцесса тоже пойдет. А миллион воровать не придется, ему его принесут. На блюдечке с голубой каёмочкой.
Для очистки совести Песцов поглядел фотографии элитного класса на сайте гимназии. И на них — он так и не смог к этому приготовиться — под именем Маши Кошкиной была совершенно другая девочка. Сразу вспомнились слова предка: дар видеть сквозь магические личины. Так вот оно что! Девочка из императорского рода Маша Каракалова учится в обычной гимназии под именем Маша Кошкина. А чтобы ее не узнали, каким-нибудь хитрым конструктом или артефактом изменяет свою внешность. И только он один из всего класса видит
