Я тебя не отпускаю - Агата Санлайт

чтобы прокормить семью? Спал? Где ты был, когда был мне так нужен? Когда твоя мать говорила про меня гадости? Где ты был, когда она меня поносила? Молчал и поддакивал? Мотал на ус?

Муж слушал молча, опустив голову, как провинившийся ребенок, ей богу. И от этого мне становилось еще более тошно.

Перед глазами опять стоял Дмитрий Медведев. Он никогда так себя не вел. Всегда оставался мужчиной, настоящим и сильным. Даже если я видела, как рвут Медведева на части эмоции, переживания, как ему тошно. Он никогда не позволял себе так вот бросить свою слабость под ноги другому, чтобы разжалобить…

– Вадим. Я подаю на развод. Решение принято. Максим будет с тобой видеться. А пока… Извини. Мне больше нечего тебе сказать.

Я двинулась к двери. Вадим метнулся, преградил дорогу.

Я посмотрела на мужа исподлобья и рыкнула:

– Отойди! Иди к своей матери! Иди прячься от бандитов! Я ухожу! Считай, что они убили меня!

– Алена! Я никогда тебе не изменял! Я не пил! Мы жили душа в душу!

– Ты плевал мне в душу много лет! – огрызнулась я и слегка охладилась. – Вадим, я все равно уйду.

– К этому хмырю?

– Я уйду!

Я оделась и поспешно вышла на улицу.

В спину летели слова мужа – он открыл дверь и кричал мне, что-то доказывал.

А мне вдруг вспомнился другой, давний случай…

…Вадима вновь накрутила мать. Он начал выговаривать мне какая я плохая: жена, мама… Мы поругались. Он меня ударил. Едва не уронил на кафельный пол ванной. А затем демонстративно ушел. Я также открыла окно, зимой, без верхней одежды. И кричала, звала, чтобы вернулся…

Эффект бумеранга… Подумалось мне.

Я быстро вышла с территории и села в машину.

– Куда вас отвезти? – уточнил охранник.

– Домой, – бездумно ответила я. А потом опомнилась и добавила: – К Дмитрию Сергеевичу.

Охранник хмыкнул, но ничего не сказал.

А я вдруг встрепенулась и снова исправилась.

– Ой, погодите, погодите! В больницу, к Наде! Вот тут у меня адрес…

Я полезла в сумку за сотовым.

– У меня все есть. Едем? Вы не передумаете опять?

– Едем!

Таким тоном произносили всадники: «Вперед, мой Буцефал!»

* * *

В палате пахло лекарствами, бинтами и снегом. Видимо, недавно проветривали. В клиниках Семенова не было проблем с тем, чтобы пройти к пациенту, если это не запрещено по медицинским показаниям и тебя хотят видеть. Весь персонал здесь был четко заточен под то, чтобы больным, их друзьям, родственникам и близким стало комфортно по максимуму.

Дмитрий обеспечил Наде одноместную ВИП-палату, что напоминала скорее уж номер дорогого отеля.

Вместительный новенький гардероб под потолок, санузел с душем, мини-холодильник, чайник, столик и кресла для посетителей. Все здесь оказалось по высшему разряду.

Надька уже сидела на кровати с приподнятой спинкой и бодро переключала каналы на большом плазменном телевизоре, подвешенном так, чтобы пациент мог развлекаться, «не сходя с места». Впрочем, его можно было развернуть на сутулой «ноге» и смотреть передачи, кино вместе с посетителями за столом.

Подруга уже совсем не напоминала ту измученную, побитую жизнью и бандитами женщину, что запомнилась мне в последнюю встречу. Да и на тех кошмарных фотографиях из вотсапа…

Наверное, поэтому я к ней так и привязалась. Даже не злилась за то, что Надя устроила нам весь этот кошмарный перфоманс с погонями, нападениями и попытками свести счеты с нашими жизнями.

В этом была вся она. Именно Надя стала моим флагманом оптимизма в бурном море неприятностей и проблем. Ледоколом позитива и любви к жизни.

Два развода, приговор о бесплодии, три увольнения за то, что говорила дуракам в лицо, что они дураки, недомогание, когда мы думали, что у нее рак… У Нади были все поводы сломаться. Да и многие здоровые мужики не выдержали бы подобной «любви» удачи.

Только не Надя!

Уже сейчас она лучилась оптимизмом. Серые глаза сияют радостью жизни. На чуть подернутом временем лице улыбка первокурсницы при встрече с симпатичным преподавателем – немного лукавая, женственная и одновременно ребяческая. Морщинки вокруг глаз собрались в лучики.

Пепельно-русые волосы гладко расчесаны, собраны в высокий задорный хвостик.

Поза уже вполне себе бодрая.

Завидев меня, Надя даже слегка подпрыгнула на кровати и похлопала рукой рядом с собой. Выиграла бой у телевизора – вырубила его напрочь и повернулась в мою сторону, свесив ноги с кровати, как девочка.

– Чаю хочешь? – кивнула в сторону чайника и пятилитровой бутылки воды, что притулилась к тумбочке.

Я мотнула головой.

– Ты как?

– Нормалек!

Она показала пальцами кружочек «Ок».

– Они не сильно тебя…

Надька пожала плечами.

– Смотря с чем сравнивать. Если с гестапо – так вообще ласково. Но не хочу об этом! Меня уже подлатали. Рассказывать о том, как меня били или пинали… Ну такое себе. Почки, слава богу, целы. Остальное подлечится. Спасибо твоему Димочке. Красавчик мужик! Распорядился, чтобы меня в лучшую палату. Заплатил. Слушай, хороший мужик! Если ты его решишь кинуть, вернуться к своему мужу хрюнделю… Я с радостью займусь этим образчиком брутальности. Даже подтяжку лица сделаю. Наколю все, что там накалывают, чтобы лицо надулось и из-за одутловатости уже не казалось морщинистым.

Я понимала – она шутит. Так деликатно в своей манере намекает.

Но этого не требовалось. Сами с усами.

– Дима мой! – заявила я прямо.

– Ого! Даже так! А как же «годы супружеской жизни, которые в мусорку прошлого не выкинешь»?

Надя цитировала мои же слова, сказанные однажды на дружеских посиделках. Накипело тогда у меня, аж плакала. Подруга успокоила и предложила… развод. Иной раз такое решение как крепкий алкоголь – ядреное, жжется в груди и горле, но один глоток – и мгновенно приводит тебя в чувство.

– В общем, да… Ты оказалась полностью права, – признала я.

– Ну дак! У меня богатый опыт обращения с рогатым семейством – козлами обыкновенными!

Надька не менялась и мне безумно нравилось вот так, после всего пережитого, общаться с ней, смеяться. Будто я опять вернула себе свою жизнь. Себя вернула, черт побери!

* * *

Медведев

«Ну они встретились, обнялись. Он ее так крепко…»

«Она прильнула… Потом они общались… А потом она поехала к подруге в больницу».

Медведев замахнулся и ударил противника. Затем с ноги врезал другому, присел, пропуская удар над головой. Рыкнул.

Он дрался на боях варварах – эдаком развлечении в «Фантастических вечеринках», куда приходили бизнесмены, юристы, политики, чиновники. Переодевались в набедренные меховые повязки, в костюмы по типу наряда Вархара из «Убить нельзя научить», как он появился на вечеринке, устроенной для Алены. Пар выпускали…

Дрались друг с другом как завзятые бандиты в