Три желания для художника - Анастасия Левковская

Я до такой степени себя накрутила, что, когда в дверь постучали, чуть не подпрыгнула на полметра и не заорала во всю глотку.

– Шая, ты в порядке? – раздался обеспокоенный голос Леонарда.

Я, стараясь не шуметь, отползла ближе к кровати и, постаравшись говорить не запинаясь, отозвалась:

– Лекарства приняла, думаю, скоро буду в норме…

– Ладно, тогда не буду тревожить. Это… – Лео немного помолчал, а затем небрежно предложил: – Станет лучше, приходи в мастерскую. Покажу наш с тобой сегодняшний улов.

– Хорошо, – сказала я, свято уверенная, что из комнаты сегодня меня уже ничто не выкурит.

Но как только он ушел… судьба, ухмыляясь, показала, что мои планы – пыль у нее под ногами.

Сигнал равви показался мне до боли громким. Я вздрогнула и посмотрела на имя вызывающего… после чего застонала и с трудом сдержала желание побиться головой об пол.

Хайлар, чтоб его шайтаны по пустыне гоняли! Вот только его сейчас мне не хватало до полного счастья!

Прошипев несколько не самых приличных слов, я глубоко вдохнула и, приняв вызов, сухо сказала:

– Слушаю.

– В отделе контроля сказали, что на контракте О’Брайена появилась отметка о первом желании, – спокойно, без всякого приветствия проговорил этот рыжий гад. – Поздравляю, я впечатлен. И на что же он его потратил?

Как и ожидалось. Ни тебе «здравствуй», ни «прости, я был не прав», не говоря уже о чем-то другом. И он еще смеет на меня претендовать?! Вот ур-р-род!

– Не твое дело, – холодно и очень невежливо огрызнулась я. – С тебя достаточно и отметки.

– О нет, это как раз мое, – лениво произнес Хайлар. – Во-первых, это необходимо, чтобы понимать, чем можно ловить таких упрямых кадров, как он. Во-вторых… – он устало вздохнул, – то, что он пожелал, было для него настолько важно, что по твоему каналу в хранилище сразу под завязку зарядились три далеко не маленьких камня. Так что…

И в этом весь он. Найти слабое место, давить, давить на него до упора. Без зазрения совести использовать промахи, мечты и цели… Собственно, со мной получилось так же. Везде и всегда блюдет свою выгоду.

– И не надейся, – процедила я, едва сдерживаясь, чтобы приласкать его… чем-то ну очень непечатным! – Ты – последний джинн в этом мире, с кем я буду о подобном говорить. Мечты и тайны Леонарда, которые он мне доверил, останутся только между нами. И будь добр, больше не звони мне! Если будут новости, я сама свяжусь. Причем запомни… Сделаю я это лишь потому, что обязана отчитываться. И все!

Проорав последние слова, я резко оборвала связь, а затем, стащив равви, с силой запустила его в стенку. Но буквально через несколько минут передо мной на пол спланировал аккуратно сложенный вдвое лист бумаги. Я воззрилась на него с брезгливым отвращением, не желая даже прикасаться. Но… пропускать предупреждения врага не стоило.

Аккуратно, двумя пальцами я подняла записку и, развернув, вчиталась в ровные четкие строки.

«Нравится тебе или нет, вы оба в зоне моих интересов. И раз ты обнаружила у этого строптивого человека слабое место, я тоже его обнаружу. И не надейся меня переиграть, слишком неопытна для этого. Впрочем… если тебе так дорог покой О’Брайена, есть вполне логичный выход: откажись от контракта и соглашайся на брак со мной. Обещаю, что больше ни один джинн после этого его не потревожит. Но ты ведь не пойдешь на такое, не так ли? P.S.: На днях буду в Ольмейре по делам, встретимся. Заметь, это не предложение, а констатация факта».

Ярость переполняла меня, душила, закрывала глаза кровавой пеленой. Мне хотелось ударить. Со всей силы. Со всей злостью. Чтобы потом рука болела.

Ни за что. Никогда. Не позволю!

В этот момент я дико жалела, что согласилась на договор с Хайларом. Лучше бы Лео и дальше ненавидел джиннов, а я никогда с ним не встретилась бы! А теперь… стоило мне лишь подумать о том, что может сделать рыжий ифрит, если узнает, что слабым местом оказалась я… А-а-а, мне даже думать об этом страшно!

Но назад ничего не отыграть. Во всем этом я увязла по самую макушку, и Лео тоже выбраться не сможет. Значит, надо довести партию до логичного конца. Желательно такого, чтобы Хайлар в результате остался с носом.

А из этого следует что? Мне нужно поговорить с самим Леонардом.

И та, которая всего несколько минут назад клялась, что ни за что сегодня из комнаты не выйдет, решительно поднялась и пошла к двери.

В мастерскую я вошла, практически чеканя шаг. И выражение лица у меня, видимо, было еще то, если Лео изумленно вскинул брови и отложил кисти.

– За окном война началась, и ты мне решила об этом сообщить? – недоуменно спросил он, рассматривая сжавшую кулаки меня. – Что с мордашкой, куколка?

– Идем на кухню, – дрожащим от гнева голосом сказала я. – Есть разговор. Серьезный.

Художник нахмурился и подозрительно поинтересовался:

– Ты злишься? На меня?

– Нет. – Я медленно качнула головой. – На себя. Но больше всего на одного рыжего мерзавца, который решил конкретно испортить нам жизнь.

Леонард выпрямился и глубоко вдохнул.

– Ты звонила Хайлару.

Я усмехнулась. Да уж, мой сосед весьма проницателен.

– Ты почти прав. Но это он мне звонил.

– Ясно, – коротко отозвался Лео и тщательно вытер руки. – Пойдем, расскажешь… чем тебя таким «порадовали».

На кухне он молча подошел к шкафчику и достал оттуда… две бутылки пива.

– Я пива не пью, – слабо попыталась отказаться я.

– Вина нет, – скупо отозвался художник, открывая пиво. – А выпить, чувствую, крайне необходимо.

Я лишь несчастно вздохнула.

Впрочем, в какой-то степени он был прав. Выпить действительно хотелось.

Мы сели напротив друг друга, молча чокнулись бутылками и почти одновременно отпили по глотку. Вкус, к моему удивлению, оказался не таким неприятным, как отпечаталось в моей памяти, так что я с удовольствием сделала еще один глоток.

– Ну? – Лео поставил свое пиво на стол. – Зачем тебе звонил этот мудак?

Я вдохнула и приготовилась к серьезному разговору.

– Допытывался, на что ты потратил желание.

– И ты?..

– Конечно же, не сказала! – возмущенно фыркнула я. – Нет такого правила раскрывать детали желаний!

– Ясно… Но он, надо понимать, не отстал и даже начал угрожать?

Мой художник казался слишком спокойным, но я уже знала его немного лучше. И такое непроницаемое лицо означает, что он предельно собран и готов к любому удару.

– Где-то так, – невесело улыбнулась я и отвела глаза. – Он оценил количество потраченной на желание божественной энергии и пришел к выводу, что нашел твое слабое место. И теперь намерен любой ценой выяснить, что это было, чтобы… иметь возможность тобой манипулировать. Прости… – я судорожно стиснула пальцы, – я даже не подозревала, что так выйдет…