Связующая Нить. Книга 1 - Анатолий Хохлов

В пути до вагона-ресторана Кицунэ держалась стойко, хотя поезд и пугал ее немного. Она пыталась представить, что за сильное существо может везти сразу столько домов из дерева и металла, но становилось страшновато. Наверное, это тоже было дело какого-нибудь шиноби с хорошим контролем энергии Ци. Лисичка, бледнея, подумала о том, что уж кого-кого, а этого силача она никогда не хотела бы получить во враги.

По-настоящему Кицунэ испугалась только раз, в переходе между вагонами. Платформы качались, металл скрежетал и грохотал, земля неслась под ногами с устрашающей скоростью. Кицунэ в панике вцепилась левой рукой в поручень и остолбенела, бессильная пошевелиться. Ей казалось, что одно движение, и она упадет под поручни, прямиком под колеса этих гигантских повозок.

— Аи-чан, что ты? — Хикари, державшая девочку за правую руку, почувствовала, как крепко сжали ее ладонь пальцы Кицунэ. — Не бойся, это совершенно не опасно! Платформы огорожены, и даже упав, не сорвешься.

— А… а там?.. — девочка кивнула на щель между пластинами платформ, которая то раздвигалась, то смыкалась вновь, словно челюсти невиданного зверя.

— Широко не раздвинется, переступишь, и все.

— А… а вдруг?..

Самурай Микио, охранявший госпожу, посторонился, когда дверь вагона позади них открылась и на платформу вышел мужчина в строгом костюме, при галстуке и с коротким мечом на поясе. Двое охранников обменялись внимательными и строгими взглядами. Молодой самурай оглянулся на тамбур вагона и кивнул. Опасности нет.

За этим человеком, под охраной еще одного самурая, следовала девочка лет четырнадцати или пятнадцати, одетая в модное фиолетовое платье. Проходя мимо Кицунэ, она покосилась на трусиху и едва сдержала смех. Уголки губ ее на миг растянулись в снисходительную ухмылку. Старательно делая вид, что ей все равно, девочка в фиолетовом проследовала за своим самураем, который открыл ей противоположную дверь и склонился в почтительном полупоклоне.

Жгучий стыд заглушил в Кицунэ страх. Отпустив поручень, она смело переступила с платформы на платформу. Леди Хикари вздохнула с облегчением.

В вагоне-ресторане стоял тихий гул голосов. Почти все столики были заняты, и важные господа чинно принимали ужин, развлекая себя беседами с друзьями и барышнями.

Когда в ресторан вошли Хикари и Кицунэ, разговоры вокруг начали утихать. Взгляды посетителей, словно магнитом, потянуло к женщине, красоту которой бессильны были затенить годы, и к юной девушке, в которой родственное сходство со старшей красавицей невозможно было не заметить. Мама и дочь. Сразу две прославленные в стихах прекрасные камигами-но-отоме!

— Хикари! Это же леди Маэда Хикари! — раздались восторженно-изумленные перешептывания. — Она нарушила свое уединение! Невозможно! Невероятно! А вы посмотрите на девочку! Кто она? Ее дочь? Неужели ее дочь жива? Юная камигами-но-отоме! Это же чудо!

Хикари светилась от радости, чувствуя восторженные взгляды со всех сторон. Восторгались не только ее появлению, но и тому, что рядом с ней идет очаровательная дочка. И мужчины, и женщины не могли отвести взглядов от Кицунэ. Материнская гордость переполняла пожилую леди. Кицунэ же, чувствуя всеобщее внимание, вдруг засмущалась, опустила глаза, и щечки ее разрумянились. Похожий румянец начал возникать и на щеках людей, смотрящих на нее. Робкая скромница, она, сама того не ожидая, вызывала улыбки умиления у всех присутствующих, от степенных, важных господ и дам до энергичных подростков, отвлекшихся от жаркого обсуждения какого-то очередного жизненно важного вопроса о судьбах страны.

Стоило ли удивляться, что после столь эффектного появления, едва успели Хикари и Кицунэ сесть за заказанный столик, как им нашлась компания.

— Вот так встреча, благородная Хикари-сама! — седовласый господин в дорогом костюме приблизился и вежливо поклонился. — Никак не ожидал, что боги будут сегодня ко мне настолько благосклонны, что одарят счастьем видеть вас!

— Генерал Маэда Рийо-сама, — лицо Хикари отразило радость, хотя появление этого человека повергло ее в смятение. — Удивлена и обрадована этому подарку судьбы! Сколько же лет мы не виделись с вами?

— Уже, наверное, лет двадцать пять или около того. Вы нечасто покидаете свой дом, а меня судьба носит по дальним гарнизонам… печально. Очень печально, что в суете жизни нам приходится так подолгу не видеть родных людей.

За спиной генерала маячил еще один человек.

— Вот, позвольте вам представить, — Рийо, извинившись, отступил на шаг в сторону. — Мой недавний знакомый, но достаточно знаменитый во всем мире человек. Господин Ходжо Тсуя.

— Ходжо Тсуя? Неужели тот самый мастер, что получил уже три премии Мировой академии художественного искусства?

— О, леди Хикари, я несказанно рад, что вы слышали о моих скромных успехах, — восхитился статный мужчина в модном коричневом костюме, серой шляпе и начищенных до ярчайшего блеска черных ботинках.

— Я уверена, что о ваших успехах слышали даже в самых отдаленных уголках мира, Тсуя-сама. Насколько успешно было ваше путешествие по горным районам страны Камней? Обогатилась ли сокровищница мирового искусства новыми творениями вашей кисти, столь же прекрасными, как те, которыми вы радовали нас прежде?

Генерал и художник, приглашенные сесть к столу, не преминули воспользоваться этим и расположились напротив Хикари и Кицунэ.

— О да, путешествие было небезуспешным, но, к сожалению, я не могу вам показать картины сейчас. Я одной большой посылкой отправил их в свою мастерскую, что находится на юге страны Лесов, в Киидэ. Громоздкая это вещь, ящик с полотнами. Не хотелось везти его с собой. Да и академия настаивала на скорейшем получении работ… но тем лучше. Значит, в моем багаже освободилось место для новых картин, возможно, даже лучших, чем те, что уже созданы!

— Господин Тсуя сопровождает одну важную особу и направляется в столицу Водопадов, — пояснил генерал Рийо.

— Госпожа Курушима Санго, любимая и красивейшая гейша принца Юидая, пригласила меня погостить во дворце несколько дней, и я, наслышанный о ее непередаваемом изяществе, решил взглянуть, не вдохновит ли меня вид ее лица на создание портрета! Но теперь я вижу, что путешествие точно было не напрасным и надеюсь получить даже не один прекрасный портрет, — Тсуя внимательно взглянул на Кицунэ, которая робела и волновалась все больше. Художник? Портрет? Что значат эти слова? Как себя вести? Что нужно сказать? Как не выставить себя неловкой глупыхой на виду у всех?

— Я удивлен и пристыжен, Хикари-сама, — произнес генерал, обрывая несдержанную болтовню художника. — До меня даже не доходили слухи о том, что у вас родилась еще одна дочь. Представьте же нам эту милую стеснительную леди!