Милость Келсона - Кэтрин Куртц

— Ну, вот это, пожалуй, наиболее интересное, — сказал он, протягивая ей футляр, который на вид был самым потрепанным и вытершимся из всех. — Это отчет о заседаниях Совета в Рамосе — он очень сильно поврежден и запачкан, и скорее всего был неполным, но, возможно, окажется полезным. Одному господу известно, как он попал в архив в Джелларе, особенно если учесть отношение наших предшественников михайлинцев к церковной иерархии, в те времена.

Риченда изучила пометки на внешней стороне свитка.

— Ну, мне от этого, пожалуй, радости немного, но Арилан будет в восторге, — сказала она. — И Дункан тоже. — Она передала свиток Росане. — И ничего такого, что непосредственно касалось бы Камбера?

Азим подал ей следующий футляр.

— О нем — нет, но есть кое-что о его детях, — ответил он. — Вот это — счет, по которому уплачено каменщикам за работу, произведенную в некоей церкви… подписан сыном Камбера Джоремом, он был рыцарем-михайлинцем и священником. Однако дата, как видишь, относится к дням правления короля Райса-Майкла Халдейна, то есть это уже минимум пятнадцать лет после предполагаемой смерти Камбера. Но что делает этот документ интересным, так это то, что здесь сохранились остатки воска печати… похоже, кроме собственно счета тут было еще какое-то сообщение, тайное. Возможно, то, что строили эти каменщики, было чем-то особенным.

— Вроде усыпальницы для захоронения останков Камбера? — предположила Риченда, задумчиво приподняв брови.

— Да, мне тоже пришла в голову эта мысль, — сухо ответил Азим. — Но я не сумел прочесть что-либо в этой печати. Может быть, тебе повезет больше.

— А еще что тут есть? — спросила Риченда, когда Азим передал ей оставшиеся свитки.

— Кое-какие стихи… я думаю, они могут тебе понравиться, и еще текст, который может быть частью древнего учения Целителей. Зная, что у твоего Аларика есть лекарский дар, я подумал, что тебя это в особенности заинтересует. Это может быть даже текст гавриилитов — хотя предупреждаю тебя, они обожали упрятывать смысл в своих текстах, так что там бывает как минимум два уровня двойных значений. Ну, вы вдвоем можете поразвлечься летом, разгадывая их загадки. И наконец, — он протянул Риченде тонкую стопку обычных писем, — это тебе официальные послания от Ройхаса и от управляющих твоих имений в Анделоне. Весенние посадки прошли отлично, так мне говорили, но они хотят получить инструкции относительно необходимого ремонта крыши в Эль-Хаите.

— Эль-Хаит… — Риченда улыбнулась и положила письма на диван рядом с собой, чтобы прочитать их позже. — Ах, если бы я могла перенести озеро оттуда к нам, в Ремут, хотя бы на лето… В такую жару, как нынче, искушение изменить погоду становится таким сильным, что ему почти невозможно сопротивляться!

Азим закрыл свою сумку и встал, усмехаясь.

— Если бы я мог подумать, что это настоящее искушение, я бы, пожалуй, выбранил тебя как следует, как это делала твоя матушка, когда ты была ребенком, — сказал он мягко. — Но я знаю, что ты настоящая моя ученица… и ты, Росана, тоже, — добавил он, нежно гладя девушку по щеке кончиками пальцев; его взгляд смягчился, в нем засветилась искренняя любовь к обеим этим женщинам. — Но теперь мне пора уходить. Подумай хорошенько, как ты можешь пустить в дело то, что я сказал тебе, Риченда. Расстроить планы Торента, наверное, не так уж и сложно, но мы пока что не знаем, насколько вовлечена в них Мораг, а она очень сильна. Так что будь поосторожней.

— Всенепременно, наставник, — пообещала Риченда, склоняясь к руке Азима и целуя ее; вслед за Ричендой руку учителя поцеловала и другая его ученица, Росана.

После этого он вышел из дамской гостиной, снова превратившись в робкого и неуверенного в себе разносчика Людольфуса; Конал, ожидавший неподалеку от двери, повел Людольфуса обратно во двор замка, и по пути замечал легкое недоумение в глазах тех, кто встречался им в длинном коридоре, — им казалось странным присутствие в Ремуте разносчика-мавра, хотя то, что рядом шел Конал, успокаивало придворных, полагавших, что принц, надо думать, знает, в чем тут дело, а значит, все в порядке.

Когда они уже дошли почти до самого выхода во двор, они столкнулись с молодым священником, спешившим в том же направлении, — священник был слишком сосредоточен на своем требнике, который он перелистывал на ходу, и не замечал Людольфуса и Конала, пока не налетел на них. Стремясь поймать книгу и не дать ей упасть на пол, Азим, задев руку священника, инстинктивно коснулся и его ума, — и с изумлением обнаружил, что перед ним — капеллан королевы Джеханы!

Он не смог устоять перед искушением. Удержав связь еще на мгновение, хотя мимолетный физический контакт уже прервался, Азим он быстро заглянул в глубины сознания священника, обшарив все, до самого дна, — и кое-что вложив туда. Священник пошатнулся, и, прижав книгу к груди, торопливо пробормотал слова благодарности, и тут же поспешил дальше, через двор, — он уже опаздывал в церковь.

Мастер Дерини тут же выбросил его из головы, поскольку они с Коналом тоже вышли уже во двор.

Конал не отходил от Азима не на шаг, держась вполне вежливо, но не стремясь к разговорам, — он следил за разносчиком, пока тот не взгромоздился на свою тускло-гнедую кобылу и не пустил ее неторопливой рысью к арке центральных ворот, ведя за собой в поводу мула с грузом. Но даже тогда принц не отвел от него глаз; он и его оруженосец смотрели вслед лошади до тех пор, пока она не скрылась за поворотом дороги, желая убедиться, что мавр и в самом деле уехал наконец; оруженосец терпеливо ждал, держа в поводу уже оседланных лошадей для Конала и для себя.

Азим, захоти только он, с легкостью мог бы отвести им глаза и они бы увидели, что он едет совсем в другую сторону, — но он все равно был уже готов покинуть Ремут, так что не стал беспокоиться из-за этого. Пусть себе молодой Халдейн играет в ревностного стража женщин, оставленных ему на попечение отцом; ему вскоре могут предстоять куда более серьезные испытания, если подозрения Азима в отношении Махаэля окажутся достаточно справедливыми.

Азим направился вдоль реки на юг, к месту встречи, назначенной на поздний вечер этого же дня, — его должно было ожидать транспортное средство, более соответствующее его общественному положению; одна из галер его ордена, шедшая из Кхартата, хотя и под флагом Фианны, поднятым на время плавания в водах Гвиннеда. По пути Азим думал о той задаче, которую он возложил на Риченду, сожалея, что Риченде придется справляться практически в одиночку, но ничуть не сомневаясь, что его ученица способна разобраться с этой ситуацией.