Мой друг бессмертный - Анна Гурова

Лешка схватил с пола свитер и, шипя что-то себе под нос, кинулся в прихожую.

— Я ведь ради тебя же стараюсь. А что за тобой охотится этот демон, я тут ни при чем.

— Предатель! — донеслось из прихожей.

— Я вообще-то тебе уже второй раз жизнь спасаю. Мог бы и спасибо сказать.

— Жертвой я не буду!!! Понял? И в интригах твоих участвовать больше не собираюсь!

Лешка сунул ноги в сапоги, накинул куртку и выбежал за дверь.

— Завтра утром, — крикнул ему вслед сянь, — я сделаю так, что холодный демон тебя больше никогда не увидит!

— Пошел на фиг! — донеслось издалека.

Сянь проводил Лешку насмешливым взглядом. Потом вышел на крыльцо и постоял, наблюдая, как маленькая черная фигурка быстро направляется вниз по склону в сторону Озерков. Когда Лешка перешел Шуваловский проспект и потерялся в толпе у метро, Виктор вернулся в дом.

Он свернул одеяло, вскипятил себе чаю, пошел в спальню и долго сидел на тахте, глядя на свиток с маленьким храмом в зеленых горах. Губы сяня шевелились, беззвучно повторяя древние китайские стихи, когда-то вдохновившие его друга на создание этой картины.

«День проходит за днем, чтобы старости срок приближать.

Год за годом идет, но весна возвратится опять…»

На какое-то мгновение картинка на свитке дрогнула, изображение расплылось и изменилось. Теперь Виктор видел, что на веранде маленького горного храма стоит хрупкий длиннобородый старик в парчовом халате. Сянь встал и склонился перед ним в низком поклоне.

— Наставник, кажется, мои поиски близятся к концу. Когда я вернусь домой? — почтительно спросил он. — Долго мне еще тут мучиться?

Картинка снова «поплыла». Когда она прояснилась, сянь увидел, что старец в парчовом халате изменил позу — характерным жестом приложил ладонь ребром к горлу.

— Ах, до самой смерти?! — растолковал жест Виктор.

На мгновение он чуть не вспылил. «Это ты что, так пошутил? Как смешно!» — подумал он, но удержался, не высказав свои мысли вслух. Наставник не был склонен к юмору, а те, кто принимал его указания за злобные шутки, добром не кончали.

— Это правда? — прошептал сянь.

За окнами летел пушистый снег. Зима только начиналась, а Виктор уже устал от нее. Его вдруг охватило предчувствие, что для него эта зима будет вечной. И что весны он больше не увидит.

Виктор со вздохом отвесил прощальный поклон наставнику, встал, вытащил из шкафа колоду карт и принялся раскладывать пасьянс-звезду. Долго выкладывал на стол карты, потом перевернул, рассмотрел, хмурясь. Все смешал, разложил еще раз. Смешал снова. Карты были пусты, он это чувствовал. Они не хотели с ним говорить. Виктору стало страшно. Он знал, что может означать такой отказ. Что толку предсказывать будущее человеку, у которого будущего нет? Виктор перетасовал карты и убрал колоду в коробку, напряженно думая: неужели он уже проиграл? Где он допустил промах?

Когда он убирал колоду на полку, из коробки выпала карта. Виктор нагнулся, подобрал карту с пола и внимательно рассмотрел. Карта была из высших. На ней был изображен маленький легкий всадник в доспехах, с пламенеющим мечом в руке, летящий в дыму на коне над лесом копий.

С души у Виктора словно упал камень. Впрочем, его лицо все равно оставалось встревоженным.

— Это не смерть… — пробормотал он. — Это война…

Глава 24

Ники встречает Эрлина

— Когти — оружие нападения. Главное — скорость. И внезапность. Если дичь перехватывает инициативу и нападает сама, немедленно отступаешь и выбираешь более удобный момент для атаки…

— А просто подойти и резануть ими можно?

В небольших смуглых руках Арсана клинки мерцали и переливались так, словно были из ртути. Ники глядела на пляску лезвий, и у нее невольно екало сердце. Она уже брала в руки лезвия — просто подержать — и на собственном опыте знала: черные когти вовсе не жидкие, а тяжелые, как камень, скользкие и ужасно острые.

— Лучше не надо. Эти лезвия не предназначены для прямого контакта. Очень хрупкие. Обсидиан, по сути, то же стекло. Когти действуют только на «призрак». Расстояние удара зависит от фазы луны. Сама понимаешь, работать с ними надо после захода солнца. И вообще, ночь — лучшее время для охоты…

Арсан и Ники устроились вместе за стойкой, возле компьютера. Толик привез ее час назад и куда-то свалил — типа, «я занят, а тебя вызовут». Ники сидела на Арсановой сумке, прижимаясь плечом к локтю охранника, и сама поражалась тому, что абсолютно его не боится. Ники так привыкла к офису Эрлина, что чувствовала себя тут почти непринужденно. Даже маски зверей знала каждую в лицо. А с «продюсером» так и не встретилась. Ники уже начинало казаться, что никакого Эрлина в природе нет.

— Есть, есть, — сказал Арсан. — Он еще утром приехал. У него сегодня важная встреча. Видишь — вон там, на набережной, его машина.

— Где?

Ники приподнялась, вытянула шею. Арсан отогнул пластиковую полоску жалюзи, чтобы ей было лучше видно.

— Вон тот, что ли? — разочарованно спросила Ники. — Такой смешной, коричневый?

— Что бы ты понимала! Это же «астон-мартин» пятьдесят седьмого года, ручная сборка! Их два на весь Питер!

— А я думала, это старый «Москвич».

— Балда.

В полумраке за ближайшей аркой раздались топот шагов и голоса. Лезвия в руках Арсана блеснули и мгновенно куда-то исчезли. Ники соскользнула с сумки и присела на корточки, прячась за охранника.

В холле появился Гумусов. Рядом с ним, печатая шаг, шла сухопарая дама лет пятидесяти с высокой прической в деловом костюме.

— Распишитесь, пожалуйста, — кашлянув, сказа Арсан непривычно робким тоном.

Над стойкой прошуршало, резкий женский голос спросил:

— Машина?

— Уже ждет.

Шаги удалились, мягко захлопнулась дверь. Ники высунулась из-под локтя Арсана и впилась взглядом в спину тетки.

— Это кто? — спросила она.

— Одна чиновница из мэрии. Из комитета по культуре. Редкая ведьма.

Ники вылезла из-за стойки, прижалась лицом к двери и с полминуты смотрела на важную чиновницу, которую Гумусов усаживал в машину.

— Ты чего? — с любопытством спросил Арсан.

— Она на мою бабушку похожа. Особенно голосом. У меня бабушка тоже натуральная ведьма.

Арсан кивнул.

— Жуткая баба. Опасная. Из тех, что по трупам пройдет, а своего добьется. Ее, по-моему, даже сам Эрлин боится.

Ники отвернулась от двери.

— А Толик опасный?

— Мы все тут опасные, — ухмыльнулся Арсан.

— Даже Гумусов?

— Этот — опаснее всех…

На столе охраны тренькнул звонок. Вернулся Гумусов. Офис-менеджер поглядел рыбьим взглядом на Ники: