Земля королевы Мод - Екатерина Мурашова

Наталья явно с трудом удержалась от того, чтобы не повертеть пальцем возле виска и в сердцах прихлопнула крышкой кастрюлю с кашей. Я подала ей старый, дырявый гобелен, в который она заворачивала гречку, чтобы не остыла до прихода дочери. У меня в семье, когда была жива бабушка, тоже так делали. Сверху завернутую кастрюлю еще накрывали подушкой. Вероятно, это пережиток тех времен, когда плиту топили дровами и разжечь ее и разогреть кашу было делом долгим и трудным. Я хотела рассказать Наталье на примере гречневой каши о том, как пережитки сознания отстают от уходящего вперед технологического бытия, но вовремя остановила себя.

Наталья ждала, когда я уйду. Следующий же заглянувший на кухню или иным образом встреченный ею человек услышит рассказ об очередной причуде Анджи. Вечная тема. Вроде содержания снов. Интересно, как, какими словами они пересказывают друг другу мои монологи? Вот бы послушать… В общем-то, в нашей квартире при обилии тупичков, кладовок и закоулков сделать это весьма просто. Жаль, что еще в детстве мне объяснили, что подслушивать – некрасиво, и унижает человеческое достоинство. Того, кто подслушивает, естественно…

Говорят, что существует некая логика развития отношений между мужчиной и женщиной. Всякие там этапы, закономерности и прочее. Я об этом неоднократно читала, да и оба мои образования подсказывают – есть непременно. Те отношения, которые мне довелось наблюдать со стороны, тоже вроде бы в какую-никакую схему укладываются. Но вот в моей собственной жизни – увы! – ни разу никакой закономерности, а значит и предвидения грядущих событий… Может быть, просто изнутри не видно?

Поколебавшись, я спросила у Ленки. Из всех моих подруг только она одна исполнена в стиле критического реализма.

– А что, у тебя когда-нибудь были какие-нибудь отношения с мужчинами? – удивилась Ленка. – У которых была история? И как это я пропустила самое интересное?

– Послушай, а Антонина? – обиделась я. – Я ее что, в капусте нашла?

– Ну, вроде того, – Ленка пожала плечами. – С Антониной тебе просто повезло, так я считаю.

Каким бы странным это ни показалось, но Ленкино объяснение, скорее похожее на отповедь, меня успокоило. Если не было историй, значит и закономерностей тоже быть не могло. Нет и взять неоткуда. Будут отношения – и закономерности проявятся. Все правильно, все совпадает.

– Как у тебя вообще? – спросила я, подавляя зевок. После того, как Ленка ушла из ментовки и родила Васю, все ее новости напоминали импортный шоколад – красивая обертка и какой-то неопределенно сладкий вкус. То есть, в административном коллективе, где она теперь работала, разумеется, закручивались свои интриги и кипели свои страсти. Их придумывали и исполняли хорошо одетые тетки и дядьки средних лет. Где-то там крутились какие-то деньги, строились и рушились какие-то карьеры. Ленка вначале даже пыталась мне об этом рассказывать, но сама начинала зевать на середине собственного повествования.

«Почему так?» – требовательно спрашивала она.

«Понимаешь, Ленка, – отвечала я. – Буржуазная демократия, в сущности, очень удобная и в чем-то прогрессивная форма общественного устройства. Но она совершенно, совершенно, совершенно не будит воображения…»

«Да, действительно, – вроде бы удивлялась Ленка. – Я, представляешь, стала теперь фэнтези читать. А ведь в детстве, в отличие от тебя, фантастику не читала. Мне реализм нравился… Может, в детство впадаю?»

«Буржуазный реализм никому нравиться не может, – замечала я. – В нем жить более-менее удобно, а вот песню о нем, хоть убей, не сложишь. Хотя нельзя же все время песни петь. Когда-то и помолчать надо…»

– Вообще-то я ремонт в квартире закончила, – сообщила Ленка.

– Поздравляю! – я честно постаралась придать своему голосу хоть какую-нибудь энергичность.

– Сколько мы туда денег вгрохали, страшно даже подумать. Ты бы сказала: можно полгода по Индии всей семьей путешествовать. Кому из моей семьи нужно в Индию? – не спрашивай, я сама могу за тебя спросить. И ответить. Короче, сделали – евроконфетка. А теперь ты мне объясни, как психолог, – агрессивно продолжила Ленка. – Там в одном довольно видном месте, в коридоре, обои чуть-чуть отстали. Всего-то дел – взять тюбик с клеем, разок мазнуть и пришлепнуть. Так я зачем-то подцепила ногтем и оторвала целую полосу – сантиметров пятнадцать. Теперь там газеты видны, которые под обои клеят. Кусочек заголовка рекламы про простатит. Муж с работы пришел – обалдел просто. Кто посмел?!! Я говорю: я лично. Он ничего не понял, но скандала поднимать не стал, сейчас, говорит, переоденусь, найду остатки обоев и приклею. Я говорю: не надо! Он: ты что, с ума сошла?! Дети смотрят и слушают. Вечером Вася взял шариковую ручку и нарисовал там на газете и обоях не то дракончика, не то динозавра, не то крокодила, как будто он из этого самого простатита выглядывает. И язык торчит. И вот теперь я хожу, смотрю на все это безобразие и потихоньку радуюсь. Чего это такое? Климактерический психоз или как?

– Это тема фигуры и фона, – подумав, ответила я. – К климаксу никакого отношения не имеет. К евроремонту – самое прямое.

– Объясни, – потребовала Ленка. – Что за фигура и фон?

– Любую картину можно рассматривать с этой точки зрения, – сказала я. – Черный квадрат на белом фоне. Квадрат – фигура. Белое – фон. Квадратная дырка в белом круге. Здесь наоборот. Белое – фигура, черное – фон. Когда обычные люди живут в обычной квартире, там как?

– Люди – фигуры, квартира – фон, – моментально врубилась Ленка. Дальше можно было бы и не продолжать, но я – зануда. К тому же – педагогический стаж.

– Правильно. Обычная квартира – где-то потолки протекли, где-то обои отклеились, где-то паук паутину сплел. Обычные люди – тапочки стоптались, под глазами мешки, начальника и детей – иногда убила бы нафиг. Евроремонт предъявляет другие требования: на морду – подтяжку, тапочки новые купить, да не в метрошном ларьке… А с неидеальной душой что делать будем? Нормальный человек на рекламную картинку никак не тянет. И вот: какой-то дурацкий интерьер начинает претендовать на то, что он – фигура, а ты при нем – фон. Можешь ты, Ленка, такое перетерпеть?

– Никак не могу! – торжествующе хихикнула Ленка. – И Васька не может.

– И правильно, – энергично поддакнула я.

– Ага, а ты, значит, живешь в своей занюханной коммуналке, никаких ремонтов и подтяжек не делаешь, и без всяких затрат чувствуешь себя та-акой фигурой?…

– Точно!

– А как же стремление к совершенству?

– История показывает, что можно по-разному к нему стремиться…

– Не заговаривай мне зубы.

– Хорошо. Я – тупиковый путь эволюции. А евроремонт – на магистрали цивилизации. Передавай привет крокодильчику.