Счастливчик Ген (Игра) - Геннадий Ищенко

— Извини меня! — сказала принцесса, подняв на меня глаза, в которых стояли слезы. — Это я сама пустила слух о нашем обручении. А то здесь начали говорить такое… А теперь все просто судачат, когда свадьба.

— Это я должен просить у тебя прощения, — ласково сказал я девушке. — Не знаю как, но я постараюсь загладить вину. А, как первый шаг, возьми от меня в подарок вот это.

Я взял ее руку и положил в нее серьги. Лицо девушки моментально изменилось, наполнившись радостью и счастьем.

— Ты тоже меня любишь! — радостно воскликнула она, обхватила мою немного обалдевшую голову руками и, привстав на цыпочки, припала к моим губам в неумелом поцелуе.

Может быть, кто из вас и смог бы на моем месте оттолкнуть от себя девушку, я, несмотря на растерянность и неожиданность для меня ее поступка, не смог и ответил на поцелуй. Она застонала и обвисла на моих руках. Именно в этот момент черти принесли короля.

— Ну, наконец-то! — раздался его голос из-за моей спины.

Принцесса мигом пришла в себя, отстранилась от меня и проскочила мимо отца из комнаты в коридор.

— Ты с ней осторожнее, — посоветовал мне будущий тесть. — У моей дочери вообще никого не было. Видишь, как смущается даже родного отца? Это тебе не придворные шлюхи. Не скажешь, что она такого сделала, чтобы тебя уломать?

— Вы как всегда вовремя, Игнар, — язвительно ответил я. — Надеюсь, разрешение называть вас по имени наедине все еще в силе, и я не нанес оскорбления короне. А принцесса ничего не сделала, сделал я. Я подарил ей пару серег, и она этому обрадовалась.

— Еще бы ей не обрадоваться! — усмехнулся король. — Когда парень дарит девушке сережки, он тем самым признается ей в любви и заявляет о своем намерении связать с ней жизнь. Не знал? Ну, значит, теперь уже знаешь. Свадьбу-то, когда думаешь сыграть?

Глава 19

На обед я отправился вместе с королем. Я хотел было прихватить с собой и Лонара с Маркусом, но Игнар воспротивился.

— Когда король идет в компании своего будущего зятя — это нормально, — сказал он мне. — А вот, если он будет служить провожатым для вашей компании — это уже поймут неправильно. Учись оценивать свои поступки с точки зрения своего окружения. Можно, конечно, и наплевать, но ни к чему хорошему такое поведение в конечном итоге не приведет. Разница в положении провинциального барона и принца, пусть даже не наследного, не просто велика, она огромна. Придется восполнить пробелы в твоем воспитании. У тебя как с памятью?

— Благодаря Маркусу, память у меня абсолютная, — успокоил я его. — Так что длительной дрессировки не потребуется, запоминаю все с первого раза.

— Что он тебе дал еще, кроме ускорения?

— Только сумеречное зрение. Ну, еще кучу всяких знаний и навыков, часть из которых я еще не освоил.

— А вот мне в услуге отказал, — недовольно сказал Игнар. — Когда я просил за Стаха. Магический потенциал у тебя, какой?

— Никакого. Точнее, что-то есть, но так мало, что не стоит упоминания.

— Ладно, у тебя зато других талантов достаточно. Новую книгу не начинал?

— Мне в последнее время было как-то не до этого.

— Ничего, теперь тебя трогать поостерегутся. Одно дело — нанесший им ущерб барон, а совсем другое — мой родственник. У черных, я думаю, тоже ума хватит не трогать тебя и твоих родных. Хотя сегодня вы их крепко прижали. Мне еще не докладывали подробностей. Скольких они потеряли?

— Пол сотни убили, и одного раненного передали магистрату.

— Ценностей много взяли?

— Больше четырех тысяч золотом и с пол мешка украшений. Особняк мы осмотрели очень поверхностно. Может быть, стража еще чего найдет.

— Серьги оттуда?

— Да, свое золото мы сдали в банк, все остальное забрали с собой.

— Прибыльное это оказывается дело — резать черных. А для меня и подавно: пальцем о палец не шевельнул, а тысячу золотых заработал, да еще кучу украшений. Будет что вешать на любовниц, не напрягая казну.

— Наемники потеряли троих. Не думали мы, что их будет так много.

— Я сам не думал, — нахмурился Игнар. — Давно до них никто не добирался. Слишком чисто работают, не оставляют ни следов, ни живых свидетелей. Понятно, что на столичных ты вышел по наводки тех, кто был в Расвеле. А вот их как-то нашли?

Я подробно рассказал о затее с собакой.

— Интересная идея, и совершенно не понятно, как до нее никто не додумался раньше.

— А меня во всем этом вот что интересует. Раз у братства столько золота, значит, они его достаточно зарабатывают. Наверняка заказными убийствами. Пусть они очень чисто убивают. Но ведь их можно отслеживать по заказчикам. Почему этого не делают?

— Далеко не все так просто. Твоя мысль слишком очевидна. Так пытались действовать неоднократно, но на выходе всегда получали только трупы тех, кого собирались использовать. Ведь как сделать заказ?

— И как? — заинтересовался я.

— Обычно для этого используется городское дно, которое братство держит за горло. Достаточно пойти в нижний город и в одном или двух кабаках поговорить с местными завсегдатаями, как почти наверняка в братстве узнают, что тебе надо кого-то убрать, и ты готов щедро оплатить услугу. Причем, те, кто от тебя такое услышат, сами никуда не побегут, пошлют других. Эти другие, в свою очередь передадут сведения по цепочке. В случае малейшего подозрения, просто ликвидируют пару звеньев и все. Позже они найдут тебя уже сами и скажут свои условия. Деньги тоже передаются не просто так, а оставляются в условленном месте. Пробовали мы уже не раз выступать в качестве заказчиков. Может быть, у них есть свои люди в магистрате, может быть, причина в другом, но мы просто теряли людей.

— Значит, надо было набрать опытных людей, никак не связанных с магистратом и его стражей, и создать свою службу, магистрату не подконтрольную.

— Интересная мысль, — сказал Игнар. — Берешься осуществить?

— Там будет видно, — не стал я сразу отказываться. — Посмотрим, что еще скажут хозяин особняка и раненный черный.

— Мы уже пришли. У меня на обеде только семья и ближний круг. Иногда кого-нибудь приглашаю, как твоих друзей сегодня. Обычно все представления осуществляет мажордом, но для вас я сделаю исключение, представлю сам. Мы сегодня пришли раньше других, обычно я стараюсь появляться самым последним.

Стоящие по обе стороны дверей в трапезный зал гвардейцы, пока мы проходили внутрь, вытянулись во фрунт и, казалось, даже забыли дышать. Внутри, в большом зале были расставлены столы в виде нашей буквы "Т". Король с семьей садился за два сдвинутых вместе стола, к середине которых был приставлен длинный ряд столов, за которыми, обычно, сидели придворные, причем, строго по рангу: чем выше в дворянской иерархии находился человек, тем ближе его сажали к королю. Сейчас за королевским столом сидел только один юноша лет восемнадцати с длинными волосами и некрасивым лицом, очень похожим на лицо самого Игнара. Этот юноша никем иным, кроме наследного принца Стаха, быть не мог. За столами для придворных сидели с десяток мужчин и женщин разного возраста. Один из мужчин, сидящий в самом конце ряда столов, при виде короля вскочил и выкрикнул:

— Его величество, король Игнар Орсел!

Еды перед ним на столе не было. Очевидно, это и был мажордом.

Игнар провел меня к своему столу и усадил за одно место слева от себя. Справа от него оказался наследник.

— Место слева для Ланы, — сообщил он мне вполголоса. — Никто не предполагал, что ты сегодня будешь за этим столом. Сейчас тебе принесут все необходимое.

Действительно, не прошло и минуты, как передо мной уже стояло пустое блюдо, лежали нож и вилка, а блюда с пищей на королевском столе прибавились в числе. Ложек специально не клали, так как жидкая пища не подавалась, а в блюдах с овощами и кашей они уже были, чтобы каждый мог наложить себе их содержимое. А до всякого рода извращений вроде разных столовых приборов для мяса и рыбы здесь еще не додумались. Король представил меня, не вставая с места.

— Господа! Хочу представить всем жениха моей дочери, барона Делафер.

И до этого на меня смотрели почти все присутствующие, после слов короля придворные начали шумно переговариваться, обсуждая новость. Наверное, такое поведение здесь было естественным, хотя я на месте короля счел бы это неуважением к своей персоне. В этот момент один из слуг привел моих друзей, тоже вымытых и переодетых. Их уже представлял мажордом. Последней в зал зашла Лана, переодевшаяся к обеду в платье нежно-голубого цвета, которое необыкновенно ей шло. На ушах принцессы уже покачивались мои серьги, бросая на ее лицо голубые блики. Увидев меня рядом с королем, она как-то вся словно засветилась от счастья и поспешила занять место рядом со мной.

— Какая же ты красивая! — шепнул я ей истинную правду: и так очень симпатичная, в этом наряде со счастливой улыбкой на лице она выглядела сущей красавицей.