Плутоний для Фиделя. Турецкий гром, карибское эхо - Анна Гранатова

Фидель, обладающий каким-то звериным чутьем, понял, что американцам стало известно о советских ракетных базах на Кубе, еще до того, как Кеннеди объявил об этом по телевидению вечером 22 октября. Кубинский лидер мобилизовал армию.

Потом, уже когда кризис закончился, Фидель сетовал на недоверие русских, мол, если бы его пустили на ядерные установки и его люди приняли бы прямое участие в монтаже советской боевой техники, то удалось бы избежать и роковых с советской стороны оплошностей. Уж, во всяком случае, с маскировкой Фидель не допустил бы русского «авось», когда известно, что остров прекрасно просматривается с воздуха, но двадцатиметровые ракеты собираются и устанавливаются без всякой маскировочной сетки, и почему-то русские надеются, что аэрофотосъемка с американских самолетов-разведчиков эти «голые» ракеты никак не зафиксирует.

На сакраментальный вопрос, есть ли на Кубе советские ракеты, Фидель ответил в телеэфире так: «Мы приобретаем в Союзе оружие, которое мы считаем необходимым приобретать для нашей обороны. Мы не обязаны давать подробный ответ по этому вопросу империалистам».

Из воспоминаний историка Александра Фурсенко: «Фидель был настроен очень агрессивно и воинственно, — пишет А. Фурсенко(см. «Адская игра»). -В разгар кризиса министру обороны СССР Родиону Малиновскому был задан вопрос: «Как вы считаете, зная вооружение и численность вооруженных сил Кубы и зная вооруженные силы США, — сколько времени надо будет затратить, чтобы разгромить силы Кубы?» Родион Малиновский, немного подумав, ответил: «Двое суток».

А между тем советское правительство дало указание своему представителю в ООН Валериану Зорину поставить «вопрос о немедленном созыве Совета безопасности ООН в связи с нарушением устава ООН и угрозой миру со стороны США».

В ходе этих слушаний 25 октября, где находились представители СССР, США и Кубы, атмосфера накалилась до предела. Именно тогда представитель в ООН от США, Эдлай Стивенсон, размахивая перед Зориным фотографиями советских ракет на Кубе, задал свой исторический вопрос:

— Есть ли советские ракеты на Кубе, да или нет? Не ждите перевода!

— Я не в американском суде, господин Стивенсон, — ответил Зорин.

А кубинцы, наблюдая эту сцену, недоумевали. Какой смысл скрывать очевидное? Ведь Зорин сам же спровоцировал Стивенсона на скандальный жест. Ведь это именно Зорин настаивал в ООН на внеочередных слушаниях, связанных с агрессией США, — потому Стивенсон и прибежал в зал заседаний с этими фотоснимками! А теперь Зорин отказывается расхлебывать кашу, которую сам же заварил! Как же так? Начались дебаты. Корявые, неловкие. Люди уходили от прямых и очевидных вопросов, лишь запутывая себя и собеседников, переходя на личные оскорбления и эмоции. Брифинг в ООН напоминал судебное заседание, да еще сборище скандальных репортеров, но не дипломатов, для полноты картины разве что не хватало знаменитого хрущевского башмака.

— Ошибочно было со стороны русских отрицать помощь Кубе, — затем говорил Фидель, когда ему рассказали о скандале в ООН.

— Но Союз уходит от ответственности, ведет себя так, словно инициатором ракет стала сама Куба!

— Зачем русские вообще инициировали это заседание?! Как позже выяснилось, Джон Кеннеди дал Эдлаю Стивенсону исключительно большие полномочия на том брифинге, чтобы требовать от и.о. генерального секретаря ООН, дипломата с Бирмы господина У Тана — гарантий, что СССР пообещает убрать с Кубы не только площадки для запуска ракет, но и все находящееся там ракетное оружие. Однако вечером 25 октября в Вашингтоне, на очередном заседании Совета национальной безопасности, директор ЦРУ Джон Маккоун и представители Пентагона пришли к единому мнению, что дневной скандал в ООН им ничего не дал!

На совещании у начальника Генерального штаба РВС Кубы Фидель Кастро дал оценку сложившейся обстановке, особенно — беспрерывным полетам американских самолетов над кубинской территорией. И сказал, что следует отдать приказ армии Кубы — сбивать все низко летящие американские самолеты.

— Это не так-то просто, — заметил Рауль. — Самолеты-разведчики летают на больших высотах. Достать их может только русская зенитная ракета.

И тем не менее Фидель выступил в телеэфире и предупредил армию США: «Все американские самолеты, вторгающиеся в воздушное пространство Кубы, будут сбиваться. Куба не признает бандитское и пиратское право иностранных самолетов нарушать свое воздушное пространство, так как это наносит существенный ущерб ее безопасности и создает предпосылки для нападения на ее территорию».

Судя по всему, это заявление американцы пропустили мимо ушей, будучи уверенными, что кубинские ракеты их самолетов не достанут. И когда утром 25 октября в Белый дом принесли донесение, что американский истребитель F-104, пролетающий над островом на низкой высоте, подбит кубинским зенитным орудием, в штабе Кеннеди воскликнули:

— Не может быть! Надо начинать вторжение! Немедленно!

Президенту стоило немалого труда усмирить гнев своих военных.

А на Кубе народ ликовал. По центральным улицам Гаваны прокатились демонстрации. Народ нес революционные флаги и выкрикивал лозунги: «Родина или смерть!», «No pasaran!». И хоть подбитый истребитель F-104 был не сбит, а со шлейфом дыма улетел в сторону Флориды, но кубинцы были уверены, что здорово напугали империалистов. Они еще не знали, какой сюрприз им готовит эпизод с самолетом-разведчиком U-2, который в «черную субботу», 27 октября, собьет высотная советская ракета С-75. Но к радости кубинского народа по поводу подбитого американского истребителя F-104 прибавилось и беспокойство. «Никита, Никита, не забирай то, что дал!» — скандировали кубинцы, подразумевая русские стратегические ракеты и обращаясь к Хрущеву.

В Кремле реальность американской агрессии против Кубы оценивали как очень высокую. Это подтверждалось и данными разведки, и сообщениями по линии МИДа.

25 октября в Москву пришла шифровка от советского посла в Вашингтоне Анатолия Добрынина, в которой он докладывал о высокой вероятности военной акции Вашингтона против Гаваны:

«Сегодня ночью, около трех часов по Вашингтонскому времени, наш корреспондент — сотрудник ближайших наших соседей — был в баре пресс-клуба Вашингтона, где обычно всегда собирается много корреспондентов, в том числе и вхожих в Белый дом.

К нашему репортеру подошел бармен (сын старого русского эмигранта, и потому с симпатией говорящий о русских) и шепотом сказал, что он подслушал разговор двух видных американских журналистов, Доннована и Роджерса, о том, что президент США Кеннеди якобы уже принял решение о вторжении на Кубу сегодня или завтра ночью.

Наш репортер имел также возможность лично переговорить с Роджерсом, корреспондентом «Нью-Йорк Дженерал Трибьюн», который постоянно аккредитован при Пентагоне. Роджерс подтвердил это сообщение.

Мы принимаем меры для перепроверки этих сведений».

О тревожной обстановке на Кубе сообщала также советская разведка. Резидент КГБ, исполняющий обязанности советского посла на Кубе, Александр Алексеев, утром 26 октября послал в Москву шифрованную телеграмму:

«Докладываю обстановку по Кубе. Начиная с 23 октября участились случаи вторжения американских самолетов в воздушное пространство Кубы и их полетов над территорией острова на различных высотах, в том числе и сверхмалых. Только лишь за 26 октября совершено не менее 11 таких полетов. Порты Кубы находятся под непрерывным наблюдением кораблей и авиации США.

На военно-морской базе Гуантанамо происходит накапливание военноморских и сухопутных сил, там в настоящее время находится 37 кораблей, в том числе 2 авианосца. К вечеру 26 октября кольцо блокады Кубы замкнулось полностью и проходит по Багамским, Подветренным и Малым Антильским островам и Карибскому морю».

Сам Фидель Кастро потом говорил так: «Мы, конечно, располагали определенной информацией о том, что планировали американцы, но мы руководствовались важным военным принципом. Лучше быть максимально мобилизованным, даже если ничего не произойдет, нежели не провести мобилизацию, полагаясь на радужные надежды, и стать жертвой нападения» (цит. по: М. Макарычев. «Фидель Кастро», серия ЖЗЛ, М., 2008, с. 389).

Итак, выходит, что Фидель проводил мобилизацию, руководствуясь лишь этим теоретическим военным принципом — перестраховки? Историк, участник Карибского кризиса академик Александр Фурсенко парадоксально считает, что Фидель. попал в информационную ловушку, которую ему расставили американские спецслужбы с целью надавить через кубинского команданте на самого Хрущева.

Об этой парадоксальной версии — ниже.

Фидель как объект спецслужб?

День 26 октября уже клонился к вечеру, и ощущение смуты нахлынуло с силой сквозного тропического шквала. Сквозь изломанные ветром пальмовые веера синим зеркалом блестели осколки неба. Несмелый бриз, доносящийся с моря, сомнительно умерявший прохладу, шуршал листьями акаций, декорирующих каменные ворота. Уже вечерние тени свивали сумеречный узор из дикого винограда, стремясь накинуть зеленую сеть на крыльцо.