Новые боги - Алексей Пехов

Еще один вампир — невысокий светловолосый юноша, жадно вдыхая воздух, пахнущий кровью и порохом, неторопливо оглядывался.

Ричард стоял, прислонившись к стене, и чувствовал, что ему лучше не садиться. Иначе вряд ли получится подняться. Виттория крепко обнимала его, говоря что-то утешительное, и не обращала внимания на новых действующих лиц.

Медноволосая девушка подбежала к ней и спросила резко:

— Ты цела?

— Да, — ответила ревенант сквозь зубы, — Помогите Ричарду.

«Рэйлен, — отстраненно подумал Ричард, — ее зовут Рэйлен Нахтцеррет».

Бородатый «пират» приблизился к телохранителю. На его камзоле, кроме крови убитых, виднелись полосы грязи — значит, они тоже пробирались к людям каким-то обходным путем. Его птица — огромный попугай не самого здорового вида — слетела с плеча и устроилась на выступе стены.

Вампир окинул телохранителя быстрым взглядом и сказал Виттории:

— Перестань блокировать меня, девочка. Иначе я ничего не смогу сделать.

Она молча кивнула, вытирая испачканный лоб, выпустила руку телохранителя и пояснила:

— Кадаверциан очень хорошо умеют лечить.

Ричард и сам знал, что кадаверциан с легкостью могут вылечить практически любую человеческую травму, и теперь с интересом наблюдал за некромантом, осматривающим его раны.

— Нахттотер, все мертвы, — тихо сказала рыжая, но тот, к кому она обращалась, не прореагировал.

Он стоял над телом светловолосой девушки. Лицо его было непроницаемым, только ноздри раздувались гневно.

— Кто это сделал? — спросил он, наконец.

— Я, — ответил Ричард, морщась от боли, — Но вряд ли она мертва… до конца. Еще сможет регенерировать.

Глаза вампира сузились, он сжал зубы, и человеку показалось, что сейчас тот метнет в него мощное заклятие или попытается убить голыми руками. Но вместо этого Миклош криво улыбнулся и сказал:

— Потрясающе. У тебя редкие способности, как раз подходящие для моего клана. Не желаешь стать тхорнисхом? Лично моим учеником.

— Благодарю, — вежливо отозвался Ричард. Теперь, когда боль и затмение берсерка прошли, он сообразил наконец, кто разговаривает с ним. — Но вынужден отказаться. Я — телохранитель ревенанта.

Виттория, стоящая рядом, крепко сжала его руку в ответ, как будто сомневалась, что он может сделать иной выбор.

— Какая редкая преданность, — снова усмехнулся Миклош Бальза, переводя взгляд на девушку, лежащую у своих ног.

Присел на корточки, нежно коснулся ее щеки, убрал волосы, упавшие на лицо. И Ричард узнал в ней сестру главы клана нахтцеррет.

— Мне очень жаль, Хранья, — прошептал тхорнисх ничего не выражающим голосом. Наклонился, поцеловал ее, а затем вынул из чехла, висящего на поясе, длинный изогнутый нож и одним ударом отсек девушке голову.

Виттория передернула плечами, отворачиваясь. Отошла от телохранителя и замерла возле Арвида, сидящего возле стены и смотрящего в пустоту стеклянными глазами. Подняла его клинок и положила рядом с норвежцем, защищавшим ее. Ларс лежал неподалеку. Его горло было разорвано, а руки, залитые кровью, все еще сжимали оружие.

— Погибли в бою, — неожиданно сказал некромант, взглянув на девушку. — Это хорошая смерть для таких, как они.

Виттория посмотрела на него исподлобья.

— Они будут пировать в Вальхалле рядом с Одином, — продолжил кадаверциан.

Брови девушки стремительно сошлись у переносицы, она решила, что он насмехается над ее друзьями.

— Этого бы не случилось, если бы вы приехали раньше, — отчеканила она, хотела добавить еще что-то резкое, но попугай, лазавший по стене, цепляясь за трещины и выемки когтями и клювом, пронзительно заверещал, и ревенант только покачала головой, вновь возвращаясь к телохранителю.

— Идемте, — приказал Миклош, отворачиваясь от трупа сестры, — И так потратили много времени. В Столице творится черт знает что.

Когда они отошли на несколько метров от места боя, нахттотер обернулся и бросил заклинание, от которого трупы, оставшиеся на полу, стали рассыпаться пеплом.

Глава 15

ПОД СЕНЬЮ АРМАГЕДДОНА

Наше прошлое — это мы сами. Как же еще судить о людях, если не по их прошлому?[21]

11 мая

…Ночь медленно таяла. Звезды гасли в светлой дымке, разгорающейся на западе. Пальмы под окнами пирамиды громко шелестели на ветру. Треск их широких листьев, похожих на веера, временами делался очень громким, а потом вдруг неожиданно стихал. И тогда становился слышен шепот океана.

Ра-Ил накинул на прозрачную сферу кусок ткани, прислушался к ровному гулу утреннего ветра за окнами. Сирил, делающий вид, что очень занят, собирая свитки, упавшие со стола на пол, наконец выпрямился и произнес:

— Ра, я хотел спросить…

— Спрашивай, — отозвался учитель, уже догадываясь, что последует за этим вступлением.

— Ты ведь один из самых могущественных жрецов.

— И откуда такие сведения? — с усмешкой поинтересовался Ра-Ил.

— Все знают, — пожал тот плечами с таким видом, словно это было само собой разумеющимся, — Скажи, почему ты не хочешь перебраться в столицу?

— Потому что мне нравится здесь, — ответил лугат так, как отвечал всем на этот вопрос.

— Это неправда. — Сирил как попало свалил свитки обратно на стол. — Ка-Ми говорила, что ты скучаешь. Что тебе тесно здесь. Ты никогда не признавался в этом, но она знает тебя слишком хорошо…

Ученик с жадным любопытством уставился на учителя, и тому стало ясно: так просто от него не отстанут.

— Я не хочу возвращаться в столицу потому, что мне не нравится то, что делает верховный жрец, — сдержанно ответил Ра-Ил, — Вместо того чтобы бережно и разумно пользоваться тем, что ему дает природа, он пытается поработить стихии — Жрец поднялся и принялся ходить по комнате, не замечая встревоженного взгляда Сирила, — Вместо того чтобы дождаться подходящих погодных условий, мои братья и сестры пытаются создавать собственные. Третья гроза подряд в этом месяце, ради пополнения энергии нескольких разряженных амулетов. Увеличение высоты прилива, чтобы захватить еще лишней силы… Это все равно что сжечь целый лес для того, чтобы поджарить одного поросенка.

— Но ты ведь говорил им об этом? — осторожно спросил воспитанник, видя, что учитель начинает злиться.

— А как ты думаешь, почему я оказался здесь? Меня отправили подальше, чтобы я не смущал своими высказываниями остальных жрецов. Теперь, правда, просят вернуться, — Ра-Ил сжал кулаки, — Но при условии, что я перестану спорить и стану делать, что скажут. Мои братья и сестры слишком самоуверенны. И рано или поздно доиграются с силами, которые будут не в состоянии обуздать.