Задворки Европы. Почему умирает Прибалтика - Александр Александрович Носович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это государство категорически отказывается признавать латгальцев отдельным народом, а их язык – отдельным языком, ведь это будет означать уменьшение численности и без того немногочисленного латышского народа. Из-за этого возникают очень неприятные ситуации: после выборов в Сейм 2011 и 2014 годов спикер Сейма отказалась принимать депутатскую клятву от народных избранников из Латгалии, принесших её на латгальском языке, и потребовала принести заново, уже на официальном латышском. Латгальский язык в Сейме Латвии был запрещен к использованию, наравне с русским.
В итоге получается потенциально взрывоопасная ситуация: на одной четвертой части территории Латвии русскоязычное население является большинством, а многие из латышей отказываются считать себя латышами, именуясь латгальцами.
На референдуме о втором государственном языке 2012 года сторонники русского языка победили только в Латгалии. За русский язык там высказались 56 % избирателей – больше половины, а во втором по величине городе страны и столице региона – Даугавпилсе – за государственный статус русского языка проголосовало более 85 % горожан. Если вычесть «неграждан», лишенных избирательных прав, то получится, что за второй государственный язык голосовала и значительная часть латышей/латгальцев. В какой-нибудь другой стране в этой ситуации не было бы ничего страшного, но только не в «латышской Латвии», которая четверть века строилась на основе этнического национализма.
Существование на границе с Россией региона, население которого находится в глухой оппозиции к магистральному политическому курсу националистической элиты страны, является источником многочисленных фобий и припадков подозрительности у латышского правящего класса. Весной 2014 года, например, в Риге всерьез испугались «крымского сценария» в Даугавпилсе: того, что под дурным влиянием украинских событий там тоже пройдет референдум о присоединении к России, будет провозглашена Латгальская народная республика, а с российской стороны границы на подмогу латгальским сепаратистам придут «вежливые люди» и другие «зеленые человечки». Естественным выводом из этих опасений должен был бы стать пересмотр всей национальной политики и изменение отношения и к русским, и к латгальцам. Однако после того, как первый страх прошел (а прошел он уже к лету), всё в латвийской политике вернулось на круги своя, и риски прямого этнического конфликта в Латгалии остались неизменными[79].
Ида-Вирумаа Ида-Вирумаа – эстонская часть трансграничной исторической области Принаровье, включающей левое и правое побережье реки Нарвы. Исторически был территорией компактного проживания многих национальностей: в Принаровье жили русские, эстонцы, ижора, водь. Площадь Ида-Вирумаа составляет 7,4 % от площади всей Эстонии, население региона – 153 тысячи человек
Характерно абсолютное доминирование в структуре населения русскоязычных: по оценке на 2013 год, 72,8 % населения Ида-Вирумаа составляют русские (106 508 чел.), 19,5 % – эстонцы (28 488 чел.), 2,3 % – украинцы (3312 чел.), 2,2 % – белорусы (3284 чел.), 1,3 % – финны и ингерманландцы.
При генеральной ставке на эстонский национализм такая структура населения на северо-востоке является неиссякаемым источником головной боли для эстонских властей. Принаровье, помимо прочего, разрушает и теорию оккупации в эстонской версии со всей вытекающей из нее национальной политикой. Русские жили в этом регионе столетиями, а вовсе не были завезены туда в советский период. При последовательном соблюдении собственных принципов национально-государственного строительства эстонским властям следовало бы вовсе отделить Ида-Вирумаа от своей территории как чуждый элемент в национальном государстве эстонцев.
К слову, во время распада СССР попытки выйти из состава Эстонии в регионе предпринимались. Когда Эстония бойкотировала состоявшийся 17 марта 1991 года Всесоюзный референдум о сохранении СССР, местные власти эстонского Принаровья организовали голосование: в референдуме приняло участие 74,2 % избирателей Ида-Вирумаа, 95,0 % из которых проголосовали за сохранение СССР. Затем горсоветы Нарвы, Кохтла-Ярве и Силламяэ вышли с инициативой создания Принаровской Советской Социалистической Республики с планами дальнейшего её вхождения в состав РСФСР. Были созданы отряды русских-дружинников, противостоящих эстонским силовикам.
После того как СССР признал независимость Эстонии местные власти Ида-Вирумаа попытались провозгласить Принаровскую республику, однако Россия сепаратизм на северо-востоке Эстонии не поддержала и эстонские власти сумели разогнать нелояльные горсоветы.
В 1993 году городскими властями Нарвы и Силламяэ был проведён референдум о создании русской территориальной автономии с перспективой дальнейшего объявления независимости или воссоединения с Россией, что было поддержано большинством голосов. Однако Россия снова выступила за территориальную целостность Эстонии и результаты местного референдума были эстонскими властями проигнорированы.
С тех пор эстонское руководство живет в постоянном страхе перед русским сепаратизмом на северо-востоке. Ида-Вирумаа регулярно дает основания для таких подозрений: помимо Таллина именно в Нарве, Йыхви и Кохтла-Ярве произошли протестные выступления против переноса «Бронзового солдата». Однако о пересмотре национальной политики, несмотря ни на какие опасения, речи не идет: эстонские власти и дальше будут бояться русских протестов, но продолжать «есть кактус», т. е. упорно строить эстонское национальное государство.
Предварительный итог
Почему не получилось у Прибалтики?
О Прибалтике в первой части книги сказано далеко не всё: многие составляющие «балтийского пути» еще подлежат подробному анализу и осмыслению. Но и из того, что уже было рассмотрено, можно выделить общую закономерность.
В конце 1980-х – начале 1990-х годов Литва, Латвия и Эстония провозгласили возвращение на магистральный путь исторического развития: на Запад, в Европу, в глобальную экономику, открытое общество, в Свободный мир. Была поставлена стратегическая цель на интеграцию, объединение, позитив.
В реальности же стратегической целью балтийских стран стало отрицание и разделение: негативное и разрушительное перевесило позитивное и созидательное.
В ходе возвращения на западные «рельсы» в Прибалтике отвернулись от всего, что ассоциировалось с отказом от этого магистрального пути. От ближайшего прошлого, от индустриального наследия, от связей на востоке, от своих русских сограждан.
По мере этого отрицания и размежевания в общественно-политической жизни Литвы, Латвии и Эстонии стали доминировать особенности, вовсе не свойственные тем самым, заветным Европе, открытому обществу и Свободному миру.
Крупнейший теоретик открытого общества, австрийский философ Карл Поппер одной из его характерных черт называл честность. Свобода слова, демократия и равноправие в открытых обществах качественно снижают пространство для лжи и пропаганды в социальных отношениях. Но в странах Балтии дела со свободой слова, демократией и равноправием обстоят не лучшим образом: о какой демократии и равноправии там можно вести речь, если значительная часть населения Латвии и Эстонии до сих пор лишена права голосовать? И какая в Прибалтике свобода слова, если в Литве отключают от эфира телеканалы за другую точку зрения и устраивают
