Грехи девственницы - Анна Рэндол

Дом леди Уиллер переливался огнями в свете огромного количества свечей и факелов, освещавших целую улицу. Два гладиатора, одетых в металлические нагрудники и кожаные юбки, охраняли вход, отчаянно борясь с холодом апрельской ночи.

Когда они с Мадлен вышли из экипажа, Гейбриел задержал ее, взяв за руку. Быстрым движением он вернул лиф тоги Мадлен на прежнее место. Мадлен ударила Гейбриела по руке, сделав вид, будто возмущена его дерзостью, но на самом деле из-за того, что прикосновение его пальцев обожгло ее кожу. У нее перехватило дыхание, но она собралась с силами и прошла мимо гладиаторов в дом леди Уиллер, где уже начиналось веселье. Прошлое оперной певицы из Венеции отчетливо прослеживалось в убранстве особняка леди Уиллер. Стены были задрапированы темно-красным шелком. Повсюду виднелись миниатюрные копии римских храмов, предлагающие уединение тем, кто в этом нуждался. На мраморных постаментах кажущиеся обнаженными акробаты принимали затейливые позы, меняющиеся по звуку гонга. На террасе разложили огромный костер, окруженный низкими кушетками, многие из которых были уже заняты. На одной из них женщина, одетая в костюм молочницы, оседлала своего кавалера и опускала ему в рот ягоды винограда.

Этот бал куртизанок леди Уиллер организовала не только для дела, но и для удовольствия. Приглашения были разосланы по всему городу, поэтому женщины подобные Мадлен свободно разгуливали рядом с представительницами высшего света, интересующимися запретными развлечениями.

Мадлен отдала лук пробегавшему мимо лакею и оглядела зал в поисках своих поклонников. Большинство из них легко было узнать. Они надели маски, но не скрывали своих манер. Мадлен не смогла распознать лишь джентльменов в длинных черных плащах, многочисленные складки которых полностью скрывали фигуры.

Едва только они с Гейбриелом вошли в зал, как к ним подошел граф Дэнбери с маской в руках. Он был наряжен судьей — черное одеяние, парик… В этом костюме его взгляд казался осуждающим и каким-то хищным. Мадлен улыбнулась, несмотря на то что по ее спине пробежал холодок. Граф был вовсе не виноват в том, что столь неудачно выбрал костюм.

— Хантфорд! — Он выжидательно посмотрел на Гейбриела. — Поспеши же нас представить, пока сюда не прибежала свора этих виляющих хвостами щенков.

Выражение лица Гейбриела было вежливым, однако Мадлен поняла, что он совсем не рад видеть друга.

— Мисс Вальдан, позвольте представить вам моего друга графа Дэнбери.

Мадлен присела в реверансе намеренно низко, чтобы граф мог рассмотреть содержимое ее тоги.

После этого она поспешно выпрямилась, злясь на себя за неожиданно возникшую неловкость.

— Конечно, позволяю. Так приятно познакомиться наконец с моим загадочным поклонником. — Взгляд Мадлен скользнул по наряду графа, оценивая его фигуру. — Должна сказать, мои ожидания оправдались. — И она не лгала. Граф был высок, широк в плечах и обладал прекрасными манерами. Шрамы на щеке лишь придавали ему сходства с лихим пиратом.

Оказаться с ним в постели наверняка будет очень приятно.

По крайней мере в этом пыталась убедить себя Мадлен, когда они обменивались ничего не значащими фразами.

— Хантфорд сказал, что вы скоро отбываете на плантации своей семьи.

— Так и есть. Только вы и удерживаете меня в Лондоне, — ответил Дэнбери.

Мадлен взглянула на него из-под полуопущенных ресниц.

— Надеюсь, я вас не разочарую.

Граф поднес руку Мадлен к губам для неспешного поцелуя.

— Не сомневаюсь, что мои ожидания оправдаются.

— А чего вы ожидаете?

— Женщину, сводящую с ума всех вокруг.

Гейбриел молчал на протяжении всей беседы, но пробегающие по спине мурашки говорили Мадлен о том, что его взгляд прожигает ее насквозь. Улыбка на губах женщины стала шире. Если Гейбриелу не нравилось участие его друга в аукционе, у него была возможность сказать ей об этом.

— Я богиня, зачем же мне кого-то лишать рассудка?

Дэнбери с улыбкой отпустил ее руку.

— Но эффект одинаков. Именно поэтому я должен спасти от вас остальных жителей Лондона.

— Считаете, они в этом нуждаются?

— Определенно.

Несмотря на отчаянные попытки выглядеть равнодушной, Мадлен никак не могла справиться с чувством вины из-за того, что она флиртует с его другом на глазах у Гейбриела. А еще она стала опасаться, что чувство вины не исчезнет, даже если Гейбриела рядом не будет.

Наверное, это должно означать, что для нее еще не все потеряно? Ведь если она способна испытывать чувство вины, значит, ее душа пока жива.

Вскоре к ним присоединились еще несколько джентльменов. Несмотря на то что Мадлен надела маску, узнать ее было легко благодаря присутствию рядом Гейбриела с его горящим гневом взглядом.

Когда Дэнбери отошел в сторону, чтобы поговорить с Гейбриелом, Мадлен смогла наконец полностью погрузиться в роль. Она уже догадалась, кто под какой маской скрывается, но для более чувственной беседы необходимо было сделать вид, будто она этого не знает.

Когда к группе ее поклонников присоединился еще один джентльмен в черном плаще, Мадлен узнала в нем Биллингсгейта.

— Уйдемте со мной, — произнес он. Однако за его игривым тоном скрывалось что-то очень опасное. Кроме того, в глазах горел собственнический огонь. Такой своего не упустит.

Мадлен рассмеялась, но что-то заставило ее насторожиться. Позже она постарается понять, что послужило тому причиной, а пока ей необходимо было поскорее избавиться от Биллингсгейта. Претендентов на победу хватало и без него.

— Богини не водят дружбу с дьяволом.

Биллингсгейт открыл было рот, чтобы дать ответ, но Мадлен уже переключила свое внимание на других джентльменов.

Каждый раз, когда Биллингсгейт пытался принять участие в беседе, Мадлен переводила ее в другое русло, не удостаивая его даже мимолетным взглядом.

— Ты отталкиваешь от себя поклонника, — прошептал Гейбриел ей на ухо.

— Ну и что?

Какое ему до этого дело?

— Может, не стоит так торопиться?

— Хотелось бы вас на одно слово, Мадлен. — От Биллингсгейта исходила волна раздражения.

— Вы уже произнесли больше, — парировала Мадлен. Окружающие ее мужчины засмеялись над шуткой, а Биллингсгейт побагровел. Заскрежетав зубами от раздражения, он отошел прочь.

Мадлен искоса посмотрела на Гейбриела. Впервые за все время он не наблюдал за ней. Он направлялся следом за Биллингсгейтом.

Поэтому Мадлен развернулась к Лентону и взяла его за руку.

— Мой благородный рыцарь, кажется, это ваш танец.

Кольчуга Лентона зазвенела, когда он прижал к себе Мадлен.