Конъюгаты: Три - Люминис Сантори

Приближает к её лбу своё лицо с бездонными томными глазами, сегодня с радужкой фиолетового цвета с изумрудными радиальными прожилками. Островки со светлыми волосами быстро пошли в рост, чёрные упрямо и коротко топорщились среди белых колосьев. Это также было причиной его страданий, но он упорно ничего не подрезал, не выравнивал, не подкрашивал. Она успокоила его тем, что потом всё смешается и перейдёт, скорее всего, в медовый каштан, по крайней мере, до конца лета.

Далила могла теперь, как самодостаточная персона, не реагировать на его неуместные пошлые шутки, но безоговорочно капитулировала и сдавалась без единого выстрела, когда он вот так приступал к ней. Даже взглянуть на него не могла без прилива красноты, приступа пота, дрожи во всём теле и волнения, от которого задыхаешься, как и в первый раз.

Глава 45

Хрисанф ждал звонка от Арсена. Он должен был приехать к Кирсановым, чтобы опробовать новенькие, с иголочки, лакуны, чтобы выйти на связь с Аэлитой, или хотя бы просто посмотреть, что это такое. Агний до этого переговорил со Стефаном: погружение лучше было делать под присмотром, а у стинки имелся не такой уж малый опыт. Однако были сомнения на счёт безопасности: все стинки проходили через подробную регистрацию, как носители ценной информации. Хрисанф удалил данные Стафа с системы, но утверждать тут что-то на сто процентов было бы недальновидно. Сам парень был непротив эксплуатации оборудования, ему и прежде нравилась его профессия, он имел отношение к подобной деятельности. Скорее, его не удовлетворяли условия труда и текущий жизненный статус. Поэтому Агний слегка остерегался, что его нового садовника и няньку по совместительству могут засечь. Тем более, он украл этого пусть захудалого, но системного работника. Далила была в курсе, что бытие некоторых конъюгатов сопряжено с постоянным присутствием риска. Это не было по её части, но, когда она шла с ним к алтарю, пришлось внутри себя пришпилить, что её муж не будет жить без этой проблемной составляющей. Если риска всегда много, то обдумывать надо крепко, но недолго, ибо каждый день у Кирсанова бывала какая-нибудь задача, требующая собранности и в то же время уверенности.

— Милый.

— Что, солнышко?

— Иди сюда.

Он привык к тому, что не будет оставлять её одну до тех пор, пока она сама его не прогонит, или хотя бы не скажет, что ему пора заниматься своими делами.

Между ними не было заключено брачного контракта, как то было в его первом браке. Потому вопросы наследования и так далее, даже в случае многодетности Далилы висели, как говорится, в воздухе. С Аичи было не так. Айнар считался его старшим сыном от Аракелы и имел все права прямого наследника. Далила не копалась, но в ту пору Агний был не столь богат, по крайней мере, об этом мало чего было известно. Но сейчас его доходы росли не только в настоящем, но и в будущем. Хрисанф, будучи в живых, мог отказать этим сыновьям и вообще отказаться от родства с ними, но существование Арания, разумеется, не позволяло ему хоть капельку бесчинства. Аичи, в буквальном смысле, тряслись над любыми пунктами семейных ценностей. И хотя неудачный союз распался, Агний был внесён в их родовую книгу, как один из ближайших родственников, отец драгоценных близнецов, и например, если что, являлся первым донором и т. п. И то был вовсе не пустяк, так как Аичи издревле принадлежали к династии военных, защиты и охраны, следовательно за каждой кровиночкой там стояла целая полка документов в архиве, страхующая все вехи их жизни.

Возвращаясь, Хрисанф не требовал от неё подписания договора, потому что сама их встреча с самого начала ткалась так, как будто где-то там всё уже было предопределено. И он, также с самого первого взгляда, понял, что это именно она, записанная за ним без никаких жалких земных бумажек.

Далила, конечно, не так торчала оттого, что её от него дети не столь защищены в глазах закона, но потом успокаивалась тем, что если они пойдут в отца, то с голоду не помрут.

Но у Агния в память были вколочены несколько постулатов, когда-либо оброненных ею, нарушение которых он почел за неприемлемость, и всегда старался блюсти эти её маленькие требования. Она ни на чём таком не настаивала, кое-что и не помнила наверное, но он принял то, как важное для неё, раз единожды хоть проронила.

Так, он знал, что она не любит оставаться одна при всей своей оставьте-меня-в-покое-дебилы-гребаные. Это был очень тонкий момент, поскольку он мог её просто раздражать излишним присутствием, но, всё-таки, Хрисанф редко когда мог уйти из дома, не получив её благословения, пусть в выражении "убирайся". Она могла бы и вовсе не любить его ни единой минуты, если бы он проявлял обычное для многих равнодушие.

Поэтому и сегодня, пускай у него были срочные дела, он прогуливался по саду с супругой как ни в чём не бывало. Как будто только что они прибыли на море, в первый отпускной день.

— Ух ты, это рододендрон, что мы привезли из леса весной со Стефаном!

Правда, этот кустарник вместо фуксиевых цветов расцвёл нежно-розовыми и голубыми цветками, и не в начале лета, а в июле. Никто не мог понять, почему, но Далила была озабочена вовсе другим. Она просто спряталась за густыми зарослями от посторонних глаз.

— Я видела.

— Что?

— Дай сюда руку.

Агний схватил её ладони и притянул к себе.

— Дару.

— Нет. Это не так делается.

— Что? О чём ты говоришь?

Он совсем не спешил. Рядом с ней и крошечный муравьишко был интересен, самый маленький завиток пушистого облака был полон очарования.

— Я видела в городе. Это сейчас модно.

Она взяла его за руку.

— Вот так. И идём. Корпус смотрит вперёд. Не прижимайся ко мне всем телом. Спокойно. Спина ровная, грудь дышит. Только голову чуток поверни ко мне. И я к тебе.

С тех пор, как Далила была публично "опозорена" в институте, Хрисанф проявил нешуточное упрямство. Он прямо заявил, что больше не намерен играть её родственника или чужака какого-нибудь. И как бы она ни просила, чуть ли ни каждому встречному-поперечному желал сообщить, что это его женщина. Ей пришлось очень долго привыкать к аналогичному положению. Теперь нередко чета отправлялась в какие-нибудь места народного гуляния по вечерам, и ей запрещалось идти за ним, как обычно, гуськом, да и впереди него ходить Далиле категорически не нравилось (он бы пошёл для разнообразия). И