Сердце Сумерек (СИ) - Субботина Айя

В ответ на это Рогалик громко хмыкнул. О да, он ждал этого вопроса, и определенно знал, что на него ответить.

— Культисты из Мрачной песни определенно владеют нужными нам знаниями.

— Ты точно не в себе, — отмахнулся от него Хадалис. — Совершенно выжил из ума.

— У меня есть план, — не обращая внимания на его презрительное неодобрение, продолжил Граз’зт. — Думаю, он сработает. Только, Маа’шалин, тебе придется поехать с нами.

— Само собой. Куда?

— В Безмолвные пустоши.

— Тогда уж лучше сразу в рабство к Шид’ту. — Скептическое настроение Хадалиса набирало обороты. — Это куда безопаснее, чем добровольно отдать ее фанатикам.

— Фанатикам, для которых она будет кем-то вроде богини, — сказал Граз’зт с улыбкой. — Если кому и будет там небезопасно, крылатка, так это нам с тобой.

глава 24

А на следующее утро весь замок всполошился.

Хадалис разбудил меня ни свет, ни заря, и я, наспех умывшись, поплелась за моим крылатым наставником на тренировочную площадку. Сказать, что ни чувствовала ни рук, ни ног — значит, не сказать ничего. Я еле шла и мечтала только о чуде, которое бы избавило меня от ужасной крепатуры.

Мы даже не успели толком разогреться, когда наш урок прервало появление Граз’зта. Вид у него был самый что ни на есть хмурый и озадаченный. Вчера, после того, как он озвучил свой план и ушел, пообещав провести ночь в поисках какой-нибудь подходящей информации, мы с Хадалисом устроили настоящую войну за право решать, соглашаться мне на эту авантюру или нет. Крылатка — мне неожиданно стало нравиться называть его так — сделал все, чтобы я поняла, что сама идея отправиться к фанатикам более чем безумна. Кажется, после его гневного «Да они из тебя марионеткусделают!» меня сморил сон. Во всяком случае, ничего после этой фразы я уже не помнила.

А сегодня утром, когда плелась за Хадалисом, невольно то и дело возвращалась к мысли о том, провел ли Граз’зт ночь в компании скучных книг или все-таки поддался соблазну и долгу и разделил постель с Данаани. Честно говоря, после его нелестных слов в ее адрес, в подобное верилось с трудом, но я оказалась совершенно беспомощна перед этими мыслями. Знаете, как оно бывает: вроде и понимаешь, что ситуация никак не может развиваться по самому плохому сценарию, но продолжаешь себя мучить.

Поэтому, когда я увидела Граз’зта, то чуть ли не силой пригвоздила себя к месту, чтобы не поддаться искушению набросится на него с наводящими вопросами о том, где же он все-таки провел ночь. И, как оказалось, очень правильно сделала. Потому что новости принес Граз’зт неутешительные.

— Данаани… окаменела.

Мы с Хадалисом обменялись непонимающими взглядами. Что значит — окаменела?

— Я нашел ее утром, когда возвращался из библиотеки. В галерее, около… — Рогалик отмахнулся от ненужных подробностей.

— Погоди, ты хочешь сказать, что принцесса превратилась в камень, как и твоя предыдущая жена? — на всякий случай уточнила я. Мало ли что он имеет в виду.

«Так, Семенова, и постарайся не сильно радоваться, что его компанией минувшей ночью наслаждались только старые фолианты и пыль. Тут трагедия, понимаешь».

Но не радоваться я никак не могла, поэтому пообещала своей внутренней занозе обязательно сделать это, но чуть позже, когда останусь без свидетелей.

— Да, именно как Эри, — ответил Граз’зт вымучено.

Хадалис покосился на тыльную сторону своей ладони, сморгнул. Символ их с принцессой единения… исчез.

— Я просто не обратил внимания, — сказал он в ответ на мой вопросительный взгляд. — Так привык, что он все время со мной, что не придал значения.

— Есть какие-то мысли, кто мог это сделать? — спросила я Граз’зта.

— Кроме того, что это, очевидно, сделал тот же человек и тем же способом — абсолютно никаких.

— И снова нет никаких намеков, кто бы это мог быть? — То, как Граз’зт поморщился, словно ему в челюстьдвинули, заставило меня торопливо вычеркнуть первого подозреваемого. — Это не мог быть Тан. Слушай, он же только начал исправляться, зачем ему избавляться от Данаани сейчас, когда ему от ее присутствия ни жарко, ни холодно?

— На твоем месте, Маа’шалин, я бы не стал так слепо верить этой рогатой парочке. — Хадалис не скрывал, что собирается использовать ситуацию с пользой для себя. — Возможно, это его рук дело и есть, — Крылатка кивнул на Граз’зта, а тот в ответ бросил в него парой ругательств, значения которых я в очередной раз не поняла.

— А ну-ка хватит снова собачиться, — осадила я обоих. — Если бы Граз’зт хотел избавится от ненужной жены таким способом, то спрятал бы тело, а не оставил его на виду у всех. Уж в своем-то доме он наверняка знает, где это можно сделать так, чтобы каменную статую не нашли до конца времен.

— Твоя потрясающая способность трезво мыслить не перестает меня восхищать, — потирая покрасневшие, чуть вспухшие от бессонной ночи глаза, похвалил меня Рогалик.

— В таком случае признай и то, что твой брат тоже не имеет к этому отношения, — настояла я. И смотрела на него с немым укором до тех пор, пока Граз’зт не сдался и не кивнул, соглашаясь. — Отлично, рада, что мы выяснили хотя бы это. Что ты собираешься делать?

— Для начала придумать, как написать об этом ее отцу.

Вот же задница. Кроме очевидной выгоды для меня, что Данаани пока будет существовать в виде каменного истукана, образовалась огромная проблема — ее очень несдержанный отец. Сомневаюсь, что он так просто спустит это нам с рук. А учитывая обстоятельства брачного союза и то, что он должен был скрепить шаткий мир между заклятыми врагами, вывод напрашивался сам собой: Граз’зту придется несладко.

— Могу я взглянуть на место, где ее нашли?

Они оба уставились на меня с невысказанным вопросом и удивлением. А я и сама не знаю, зачем мне это. Детективов что ли пересмотрела? Понятия не имею, что сбираюсь там искать, но ведь несколько голов всегда лучше одной. То, что упустил из виду одни, может заметить другой.

— Не думаю, что это хорошая идея, Маа’шалин, — не стал юлить Рогалик. — Ты сейчас вроде слуги. Согласись, будет немного странно, если какой-то мальчишка начнет разнюхивать и высматривать.

— Конечно, это будет странно. А вот если разнюхивать и высматривать будет личный гард принцессы — никто ничего не заподозрит. А я так, рядышком постою. Вдруг чего замечу.

И в довесок к своим весомым аргументам, прибавила улыбку. От уха до уха, чтобы ни одному из них и в голову не пришло снова искать надуманные аргументы против моей затеи. Все равно ведь не отступлюсь от своего.

В итоге Граз’зт сдался, и через несколько минут мы с Хадалисом, подобрав в коридоре мрачного, как туча, Тана, уже были на месте роковых событий. Кстати, Данаани так и осталась стоять на месте. Не думайте обо мне плохо, но видеть ее беспомощной было в некоторой степени отрадно. Хотя, конечно, если бы это было в моих силах, я бы вернула ее в нормальное состояние. Через пару-тройку дней. Чтобы была наука на всю жизнь.

— Я этого не делал, — с каким-то потерянным видом сказал Тан, поймав минуту, когда ни Граз’зт, ни Хадались не могли нас услышать. — Знаю, что Граз думает, будто во всем моя вина, но я бы никогда…

— Я тебе верю, — оборвав его на полуслове, сказала я.

Он с облегчением выдохнул. Похоже, Тану было жизненно необходимо услышать, что хотя бы одна живая душа не считает его злодеем.

Место, где окаменела принцесса, было самым, если так можно выразиться, неподходящим для подобной гнусности. Просто небольшая площадка прямо посреди коридора, увешанная тканными картинами и трофейным оружием. Здесь даже присесть негде, а из всего освещения — только пара канделябров со свечами. И проходящий транзитом в обе стороны коридор. Тот, кто превратил Данаани в камень, сильно рисковал.

— Я сказал ему то же самое, — поддержал Тан, и так я поняла, что уже несколько минут рассуждаю вслух. — Не знаю, кто это сделал, но у него точно не в порядке с головой. И если уж на то пошло, я бы никогда не стал так подставляться ради того, что не принесет лично мне никакой выгоды.