Хаски и его учитель белый кот. Том III - Жоубао Бучи Жоу

Мо Жань прикрыв глаза, так же тихо прошептал ему:

— Наньгун Сюй, послушай, в этом мире есть человек, который владеет техникой Возрождения. Если хочешь, я приложу все силы, чтобы уговорить Хуайцзуя из Храма Убэй вернуть к жизни твоего учителя.

— …

Раскрыв ладонь, он вернул поврежденное духовное ядро Сюй Шуанлиню:

— Но прошу тебя, назови мне…

Он словно пытался ухватиться за последнюю соломинку, чтобы спасти свою жизнь.

Его брови сошлись над переносицей, а в глазах отразилась беспомощность, которую, к счастью, никто из толпы позади них не мог увидеть.

— Прошу тебя, скажи мне кто помогал тебе и все это время стоял у тебя за спиной? Кто рассказал тебе о запретной технике Возрождения? Кто научил тебя Вэйци Чжэньлун?

Воспоминания прошлой жизни наложились на настоящее.

Перед орденом Жуфэн среди дыма сигнальных костров Сюй Шуанлинь заслонил собой Е Ванси и умер от предназначенного ей клинка.

Но ведь тогда, в прошлой жизни перед смертью, Сюй Шуанлинь еще не имел никакого конкретного плана, теперь же все сложилось совсем иначе. Сюй Шуанлинь очень рано открыл тайну озера Цзиньчэн, потом был Персиковый Источник и Небесный Раскол в Цайде. После того, как план с принесением в жертву живых людей провалился, он тут же поменял метод достижения цели и, собрав божественные оружия, вытащил Ло Фэнхуа из Чистилища.

Тогда, выходит, использовать технику Возрождения тоже не он сам придумал.

— Ты ведь хочешь узнать, — в глазах Сюй Шуанлиня появился злорадный блеск, — кто научил меня этой технике? Но я назло не скажу тебе ничего.

— Предпочтешь до конца оставаться его пешкой?

— Пешкой? — Сюй Шуанлинь рассмеялся. — Ты слишком много надумал. Этот человек видит мое сердце и способен понять мои мысли и чувства. Он такой же, как и я. Образцовый наставник Мо, просто отступись, я никогда не скажу тебе, кто он. Вам всем стоило немалых трудов подняться на гору Цзяо и загнать меня в угол, ну и что с того?

— …

— В конце концов, мир все еще в хаосе, дыму сражений и пожаре порожденных раздорами войн. В любой момент этот очищающий огонь может превратить Верхнее и Нижнее Царство в пепелище, а потом хорошие люди получат вознаграждение, а плохие заплатят по счетам, способные вознесутся на вершину, а заурядные станут рабами, — с каждым словом спрятанная на дне глаз Сюй Шуанлиня улыбка становилась все ярче. — Поистине… это лучшее, что может быть, самая прекрасная картина мира.

Услышав эти рассуждения, Сюэ Мэн пришел в ярость:

— Что значит, хорошие люди получат вознаграждение, а плохие заплатят по счетам, способные вознесутся на вершину, а заурядные станут рабами?! Выходит, кто из людей хороший, кто плохой, кто посредственный, а кто способный, в итоге решать будешь только ты? Те люди снаружи, которых ты превратил в свои игральные шашки… и Наньгун Чанъин… и… и… — украдкой взглянув на лицо Чу Ваньнина, он невольно понизил голос, — ...и еще Наньгун Сы, — Сюэ Мэн выглядел очень возмущенным и оскорбленным подобной несправедливостью. — Хотели ли они, чтобы ты ими управлял? Заслужили ли они такую смерть и посмертие?

— Всегда нужно кем-то жертвовать, — равнодушно взглянув на него, ответил Сюй Шуанлинь. — Молодой господин Сюэ, в конце концов, ты все еще слишком юный, чтобы это понять.

Он болезненно поморщился. Похоже, ему совсем не хотелось разговаривать с таким темпераментным человеком, как Сюэ Мэн, поэтому он опять повернулся к Мо Жаню.

— Теперь я в ваших руках, хотите четвертуйте, хотите кожу снимите заживо, — предложил он таким тоном, словно речь шла о чем-то совершенно незначительном. — В моем мешке цянькунь есть еще один плод линчи. Если вы все хотите отвести душу и утолить свою жажду мести, можете просто скормить мне его, — на этих словах он холодно усмехнулся. — Во всяком случае, в тот год, когда мне только исполнилось двадцать, вы, благородные господа, праведники и защитники справедливости, уже линчевали меня. Нет ничего плохого, чтобы пройти через это еще раз.

— Кто это линчевал тебя? — взвыл Хуан Сяоюэ. — Открываешь свою пасть, только чтобы лгать и нести вздор! Просто ни стыда ни совести!

Но Мо Жань прекрасно понял смысл слов Сюй Шуанлиня.

Когда ему было всего двадцать лет, люди линчевали не его тело, но его душу.

Наньгун Сюй всецело посвятил себя совершенствованию, у него было доброе сердце, он слушал наставления учителя и собирался всю свою жизнь прожить, как благородный человек, с мечом в руке сражаясь со злом в этом мире.

Но на том собрании в Линшане общество морально изрубило его на тысячу кусков.

Мо Жань закрыл глаза, чтобы не видеть скорбящего над своей загубленной юностью умирающего Сюй Шуанлиня. Возможно, именно потому, что он был слишком похож на него самого в прошлой жизни, несмотря на причиненное им зло, неожиданно для себя в этот момент Мо Вэйюй пожалел своего врага и обратился к нему:

— Духовное ядро Ло Фэнхуа все еще здесь. Если повторить ритуал Возрождения, может быть, ты еще сможешь увидеться с ним.

— Повторить? — Сюй Шуанлинь улыбнулся. Он с интересом посмотрел на духовное ядро в своей ладони, затем на быстро гниющую от недостатка духовной силы плоть и с ленцой продолжил. — Я скоро умру. После моей смерти в этом мире не останется справедливости, так какая польза от его возвращения? Вернуть его для страдания от притеснений со стороны всех этих знатных родов и больших орденов?

На последних словах он опустил взгляд и вдруг раздавил духовное ядро в своей руке. Осколки глубоко вонзились в ладонь, обагрив ее свежей кровью.

Мо Жань лишился дара речи: — !..

Сюэ Мэн воскликнул:

— Ты совсем помешался?!

Все окружающие их люди тоже пребывали в недоумении: некоторые были ошеломлены, кто-то выпучил глаза и открыл рот, а кто-то побледнел и помрачнел. Однако в этот момент каждый настороженно наблюдал за сидящим на каменной платформе Сюй Шуанлинем, которого сейчас язык не повернулся бы назвать ни человеком, ни демоном.

Сюй Шуанлинь ни на кого не обращал внимания, наблюдая, как медленно тает последний след Ло Фэнхуа в этом мире. И когда он полностью исчез, кровавые слезы побежали по его лицу, и все услышали пробирающий до костей переходящий в