Священная война (сборник) - Александр Тюрин

Через полтора часа к берегу начали приставать средние десантные баржи, с которых хлынул поток морских пехотинцев, тут же разворачивающихся для штурма близлежащих высот. Перед глазами только что высадившихся морпехов предстал пляж, усеянный воронками. Тут и там валялись окровавленные трупы – жертвы артобстрела. Сейчас же в большой воронке, заполненной стонущими солдатами, засуетились медики, превратив ее в полевой госпиталь.

– Говорит «Ольха-один»! Пять минут до цели! Приготовились!

– Быстрее, парни! Вам нужно идти вперед, если не хотите лежать с оторванной башкой, – подгонял свое отделение какой-то сержант. Рядом с морскими пехотинцами на пляж выползали танки-амфибии, казавшиеся еще более неуклюжими, чем их обычные сухопутные собратья.

– Что ж это они решили бросить амфибии во втором порядке?

– Как бы им это боком не вышло…

Майор Брукс оборудовал свой командный пункт в одной из больших воронок, что находилась посередине пляжа. Здесь разместилась рация с радистом, запасные батареи и даже что-то вроде письменного стола. Теперь Брукс отдавал приказы новым прибывающим подразделениям. Вдруг капрал-радист поднялся в полный рост, приложив ладонь к глазам, чтобы солнце не мешало смотреть.

– Командир! Самолеты! Самолеты!

Майор оглянулся на восток. К пляжу на малой высоте приближалось четыре десятка самолетов.

– Ну вот, а говорили, что не могут пробиться, пробились же! – повернулся Брукс к офицеру связи от флота, который должен был указывать приоритетные цели для авиации.

– Это «Ольха-один»! Мы над целью! Начинаем атаку!

– Но это не наши самолеты! – растерянно, с побелевшим лицом заявил флотский авианаводчик.

Майор вновь взглянул на восток. Самолеты вошли в пологое пикирование. В следующую секунду они выпустили ракеты, а затем начали обстреливать пляж из пушек и пулеметов. Еще секунда – и машины опустошили свои бомболюки.

Пляж утонул в вихре песка и грохоте взрывов, заглушивших крики страдания и вопли ужаса,

– Повторить атаку! Повторяю, идем на второй заход!

Выйдя из атаки и набрав высоту, штурмовики разворачивались и вновь по очереди устремлялись вниз, нащупывая цели для своих пушек и пулеметов. Мольбы тех, кто просил о прекращении этого кошмара, всех, кто старался как можно глубже зарыться в землю, не доходили до неба. Майор Брукс, укрыв голову руками, лежал на дне своей воронки, залитый кровью капрала-связиста. Напротив него, схватившись за распоротый живот, лежал авианаводчик. Молодой офицер стонал, и от этих стонов становилось еще хуже, чем от звука мотора заходящего на атаку штурмовика.

Разворошив песок на пляже и израсходовав боекомплект, стая штурмовиков вновь собралась в строй.

– Отличная работа! Идем домой.

Штурмовики уже разворачивались на север, когда над побережьем «Уолл-Стрит» появилась пара «Хэллкэтов». Это были первые американские самолеты, возникшие над этим местом. «Хэллкэты» сразу же бросились на уходящие штурмовики и исчезли за горизонтом. Больше над пляжем «Уолл-Стрит» ни одного американского самолета в тот день не появилось.

Через несколько минут после того, как штурмовики оставили берег в покое, из воронок от снарядов стали вылезать выжившие в этой бойне. Майор Брукс, отплевываясь, выбрался из-под трупа капрала-связиста. Авианаводчик наконец-то успокоился, прошептав что-то перед смертью. Он так и затих, держась за живот, а в глазах его застыл страх перед пропастью, куда утащила его смерть.

Майор склонился к рации и закричал в микрофон, отбросив все кодовые обозначения:

– Это майор Брукс! Пляж «Уолл-Стрит»! Мы понесли большие потери! Запрашиваю эвакуацию! Повторяю, это…

Авиабаза «Рю»

– Первая волна самолетов противника рассеяна и частично уничтожена!

– Вторая связана боем!

Такие доклады получало командование экспедиционного корпуса «Ермак». Яяпонцы же просто ликовали. Наконец-то удалось нанести «западным дьяволам» громкую пощечину! Нет, даже не пощечину, а удар. Удар нанесли пять сотен русских пилотов на своих истребителях, а также несколько сот японских истребителей, которые прикрывали побережье от прорвавшихся через завесу американцев.

Эскадрилья Балалайкина дожидалась ужина в подземном бункере-столовой. Скоро должны были принести еду. Усталость после двух-трех тяжелых боевых вылетов читалась на лицах пилотов. Небо никогда еще не видело таких сражений. Пашка оглядел сидевших рядом с ним, недосчитавшись двоих. На столе около мест, где обычно сидели Валера Слепнев и низкорослый Борис Чижиков, стояли стаканы с водкой, покрытые сверху краюшками хлеба.

– Кто видел Валерку и «Чижа»?

– Я, – к командиру обернулся стройный пилот Сергей Максимов.

– Как это произошло? – всегда неунывающий Пашка был мрачнее тучи. Мало кто заметил, что за этот день он поседел не на один волос.

– Их сбила четверка маневренных истребителей янки. Каждый пилот «Ермака» знал, что ни один американский палубный самолут не сможет противостоять в маневре Ла-7, или, как его называли американцы, Хантер, – но не F-8 «Биркэт». Этот маленький истребитель был создан специально, чтобы противостоять маневренным японским самолетам.

– Что ж, – Пашка поднял свои сто грамм, – не чокаясь за Валерку и Бориса!

Все выпили залпом, не поморщившись.

– Клянемся, мы отомстим за вас врагу!

В столовую из кухни вышла невысокая девушка-японка. Она принесла ужин. Никто не забывал, что хорошо воюет только сытый солдат.

– Опять нам палочки принесли, тьфу ты!

Мишка Понев, не растерявшись, принес четырнадцать ложек, раздал их приятелям и сам мигом принялся уплетать ужин. Вдруг Пашка демонстративно кашлянул. Тут же вся эскадрилья поднялась из-за стола и развернувшись в сторону девушки.

– Домо аригато,[129] – сделав поклон, хором сказали летчики. Девушка улыбнулась, поблагодарив в свою очередь этих русских – таких странных, но чудных людей.

Линкор «Миссури», штаб командующего

– Первый день – и такие большие потери!

Штаб командующего «Флотом вторжения» генерала Макартура находился в шоке от поданных донесений, в которых сообщались цифры потерянных самолетов палубной авиации.

– Все три волны встретили отчаянное сопротивление со стороны противника. Общие потери составляют 312 машин различных типов.

Макартур раскурил свою трубку и поинтересовался насчет позиций морской пехоты на плацдармах.

– На «Бродвее» и «Манхэттене» морская пехота ведет бой. От «Уолл-Стрит» никаких вестей. Кажется, высадка там сорвалась.

– Завтра нужно попытаться прорваться к десанту на «УоллСтрит».