Горное безумие. Биография Скотта Фишера - Роберт Биркби

Своим чередом шли научные исследования. Альпинисты, спускавшиеся в базовый лагерь, шли в исследовательские палатки, чтобы сдать анализы и проверить глаза. Они пили H3O, а затем собирали мочу в течение следующих семидесяти двух часов.

Высотники на восхождениях умеют ходить по малой нужде в бутылку, чтобы не вылезать из теплого спальника, поэтому для Питера, Уолли и Скотта сбор мочи не представлял особой сложности. Только в этот раз вместо бутылок использовались именные коричневые пластиковые пакеты. Эти наполненные емкости оставляли снаружи палатки, чтобы содержимое замерзло, а затем спускали в базовый лагерь. Носильщики не были в восторге от такого груза, объяснив, что не стали бы делать этого даже для родных и близких, поэтому альпинисты спускали некондиционный багаж с горы самостоятельно.

Исследователи в базовом лагере размораживали и анализировали мочу. Часть результатов переливали в ударопрочные пробирки и отправляли дипломатической почтой в Бетесду, штат Мэриленд, для дальнейшего изучения. (Почти десять лет спустя во время очередного восхождения Уолли Берг случайно обнаружил в высотном лагере один контейнер, неповрежденный и замороженный. Он подумал, не отправить ли его в Бетесду для анализа, но решил, что срок давности истек как для исследовательского проекта, так и для шуток о моче с Эвереста.)

К началу мая высотные лагеря были установлены – лагерь I на вершине ледопада, лагерь II в нескольких километрах дальше по Западному цирку и лагерь III на середине пути вверх по склону Лхоцзе, соседа Эвереста. Над лагерем III шерпы прошли четко выраженный цветной слой породы, называющийся «желтая лента», и оставили палатки, провизию и кислородные баллоны на месте лагеря IV на Южном седле, перевале между Лхоцзе и Эверестом. Скотт, Уолли и Питер отправились на первую попытку штурма вершины, дав понять, что как только доберутся до Южного седла, то пойдут дальше одни, без помощи высотных носильщиков. Шерпы восприняли эту новость негативно. Они сыграли большую роль в подъеме грузов до лагеря IV и тоже хотели попасть на вершину. Один из них, Пху Дордже Шерпа, взошел на гору полугодом ранее в составе экспедиции, в которой участвовала Стейси Эллисон.

Несмотря на это, все трое американских альпинистов были убеждены, что восхождение с минимальной поддержкой – наиболее честный способ. Именно так команда Скотта поднималась по северной стене Эвереста в 1987 году, и именно так Уолли взошел на Чо-Ойю. Однако никто не сомневался, что искусственный кислород выше Южного седла повысит шансы на успех.

Все трое стартовали из лагеря на рассвете, а не посреди ночи. Почти сразу же альпинисты стали проваливаться в снег по пояс. «У меня появилось плохое предчувствие, я вспомнил, как поднимались тут в 1983 году, когда тоже вышли поздно и были похожие снежные условия, – говорит Питер. – Я не хотел повторить этот опыт». Уолли и Скотт продолжили восхождение, но примерно на высоте 8230 метров тоже повернули назад. Было очевидно, что, отправься они с шерпами, шансов на успех было бы больше. Тройка вернулась в базовый лагерь на отдых, где альпинистам сообщили, что благодаря их подъему на такие большие высоты, исследовательские цели экспедиции достигнуты.

«Это было хорошо, – вспоминает Уолли, – но мы настроились на то, что команде нужен и альпинистский успех и что мы как профессиональные альпинисты должны его добиться». Через неделю они вновь отправились на гору, снова прошли выше Южного седла без поддержки шерпов и снова столкнулись с трудностями. На этот раз Питер повернул назад еще раньше, так как погода ухудшилась. «Мы со Скоттом оказались в глубоком снегу и поднимались медленно, – говорит Уолли. – Я помню, как мы чуть не расплакались. Особенно грустен был Скотт. Мы говорили, что был второй день рождения его сына Энди, а мы так и не дошли до вершины».

Из-за плохой погоды видимость упала, и стало понятно, что выше идти не стоит, но Скотт продолжил путь в одиночку, набрав еще порядка ста пятидесяти метров высоты. «Он просто не мог заставить себя идти вниз, – вспоминает Уолли, – но в конце концов ему пришлось развернуться». На спуске Скотт несколько раз связывался по радио с Питером и спрашивал совета, где идти, потому что в какой-то момент показалось, что они заблудились. «Он с трудом смог найти обратный путь, – говорит Питер. – Мне было немного не по себе». К 8:30 утра они спустились на Южное седло. Впереди был еще весь день, погода ухудшалась, и они решили спуститься в один из лагерей ниже.

«Я довольно сильно опередил Скотта и уже спускался по “желтой ленте”, – говорит Уолли, – и увидел Питера Хиллари и еще нескольких альпинистов. Мы обнялись, и Питер сказал: “Разворачивайся, чувак! Давайте все вместе взойдем на вершину!” Почему с самого начала мы не догадались объединить силы, не знаю. Это была большая ошибка». Уолли сообщил Хиллари, что он, Питер Джеймисон и Скотт закончили с Эверестом на этот год, что они предприняли две попытки, а сейчас устали и идут вниз. Он пожелал Хиллари удачи и продолжил спуск. «Я как раз подошел к крутой части склона Лхоцзе, где можно спускаться быстрее, и вдруг понял, что сейчас произойдет, – вспоминает Уолли. – Я посмотрел вверх, и там, у “желтой ленты”, увидел Питера Хиллари и Скотта Фишера, они разговаривали. А потом Скотт развернулся и снова пошел наверх, к Южному седлу».

Уолли спустился во второй лагерь, попил, поел и лег спать. Он проснулся поздно вечером и заглянул в палатку новозеландцев, где, к своему удивлению, обнаружил всех тех, кто прошел мимо него утром к Южному седлу. Питер Хиллари объяснил, что когда они достигли седла, то залезли в палатки и решили растопить снег, чтобы попить. Но буря продолжала усиливаться, и было очевидно, что на следующее утро до вершины никто не доберется. Чтобы не терять понапрасну силы и не тратить запасы, пережидая непогоду на седле, группа решила вернуться в лагерь II. Они собрались и, уходя из лагеря, крикнули Скотту в палатку, что все спускаются. «Но на Южном седле пара метров от одной палатки до другой – это целый мир, – говорит Уолли. – Это очень экстремальное место. Там очень шумно из-за ветра. Никто не может нормально двигаться. Люди сидят на кислороде. Горелки не работают. Общаться трудно. Они наверняка крикнули Скотту и подумали, что он их услышал, но получилось так, что мы все оказались внизу, во втором лагере, уже почти стемнело, а Скотт остался наверху. Один!»