Горное безумие. Биография Скотта Фишера - Роберт Биркби

Скотт побывал и в Тибете, и в Непале, но впервые был с экспедицией в непальском базовом лагере Эвереста. Ближайшая растительность находилась за много километров от лагеря в долине Кхумбу. Над базовым лагерем на востоке возвышался ледопад Кхумбу. На севере горизонт закрывал огромный западный гребень Эвереста, спускавшийся к перевалу Лхо-Ла, добраться до которого тоже было непросто. Лхо-Ла и западный гребень являются границей между Непалом и Тибетом.

Шерпы установили несколько больших палаток для научного оборудования, палатку-кухню, а из разномастных фрагментов брезента сделали нечто вроде навеса, под которым можно было поесть и пообщаться. Всего у горы находилось семь экспедиций, общее число альпинистов превышало сотню. Если прибавить носильщиков, вспомогательный персонал и погонщиков яков, доставлявших грузы, то порою в базовом лагере скапливалось до трехсот человек. Недалеко от лагеря экспедиции ученых стояли палатки югославов и поляков. Последние планировали подняться на Лхо-Ла, установить на перевале передовой базовый лагерь и пройти Западный гребень Эвереста.

Также в базовом лагере находилась группа альпинистов, которые купили возможность взойти на Эверест благодаря техасскому нефтяному магнату Дику Бассу, который в 1985 году стал первым человеком, поднявшимся на все семь высочайших вершин семи континентов. В его разрешение 1989 года позволялось вписать несколько человек, и эти места были предложены альпинистам, способным позаботиться о себе и оплатить свои расходы и часть стоимости разрешения. Среди тех, кто принял предложение Басса, были граждане США, Великобритании, Австралии, Швеции и Бельгии, в том числе упомянутый выше Гленн Порзак, а также сын Эдмунда Хиллари – Питер, который в возрасте сорока лет отправился в свою восьмую гималайскую экспедицию и предпринял третью попытку повторить маршрут своего отца на вершину мира.

«Как раз тогда и начало это происходить – разные люди стали собираться вместе, если у кого-то из них имелось разрешение на Эверест, – вспоминает Уолли Берг. – В основном это были альпинисты, которые уже неоднократно пытались взойти на гору». Еще одна команда состояла из новозеландцев Роба Холла, Гэри Болла и нескольких шерпов. Скотт познакомился с Гэри Боллом во время экспедиции «Горного безумия» на пик Коммунизма. После того восхождения Гэри начал объединять усилия со своим соотечественником, в 1988 году Холл и Болл предприняли свою первую попытку взойти на Эверест, но им пришлось отступить из-за плохой погоды.

По вечерам новозеландцы часто обедали вместе с членами других экспедиций и коротали часы за настольными играми в столовой-палатке экспедиции ученых.

«Это было время становления для всех нас, – вспоминает Уолли Берг. – Завязывалась дружба. В этом была какая-то легкость, новизна, потому что большинство из нас еще не поднимались на гору. Все считали себя известными альпинистами или были на пути к известности, но я также думаю, что многим было неловко, что они до сих пор не добились успеха на Эвересте».

В 1989 году никто не использовал слова «гид» и «Эверест» в одном предложении, но все предпосылки были налицо. Альпинисты-одиночки уже могли купить разрешение на восхождение. Оставалось сделать следующий логичный шаг, когда руководители экспедиций могли бы взимать плату с менее опытных клиентов и сопровождать их к вершине.

«Эра коммерческих восхождений на Эвересте должна была вот-вот наступить, – говорит Уолли. – Одно из основных препятствий, которые не позволили ей начаться прямо тогда, заключалось в том, что Болл и Холл не побывали на вершине Эвереста. То же касалось Скотта и Питера Хиллари. Я тоже не дошел до высшей точки». Альпинисты не могли законно рекламировать себя в качестве гидов на Эвересте, если сами еще там не побывали.

Ледопад Кхумбу, поднимающийся на высоту более чем 600 метров на протяжении полутора километров, – первое серьезное препятствие для альпинистов. Когда Питер Джеймисон пришел на Эверест в 1983 году, альпинисты сами проложили маршрут через ледопад. «Это нечто потустороннее, словно оказываешься на другой планете, – говорит Питер. – Ледовые уступы, башни, трещины. Все сдвигается и может обрушиться без предупреждения. Потом вроде начинаешь привыкать, но очевидно, что это не место для человека».

К 1989 году экспедиции стали нанимать шерпов для помощи в прокладке маршрута. Шерпы провешивали веревочные перила и перебрасывали через трещины скрепленные между собой алюминиевые лестницы. Потом появился «доктор ледопада» – пожилой шерпа, отвечавший за разработку и поддержание маршрута в рабочем состоянии. Этот мужчина никогда не поднимался выше начала ледопада, был чрезвычайно религиозен, молился в течение дня и разбрасывал освященный рис во время многократных путешествий среди ледовых образований, которые в любой момент могли обрушиться на него.

Но в одиночку «доктор» не мог уследить за всем ледопадом, и Уолли, Скотт, Питер, Роб и Гэри тоже занимались обработкой маршрута. «Мы знали, что обладаем знаниями, которых недоставало шерпам, или что мы должны следить за тем, что и как они делают, – объяснил Уолли. – Я совершил около четырнадцати ходок по ледопаду, прежде чем наконец прошел его целиком».

Уолт назначил Скотта руководителем восхождения, доверив ему принимать решения, где и как устанавливать лагеря на горе и кому и как заносить в них снаряжение и припасы, а также определять, кто и как пойдет на вершину. То есть здесь роль Скотта как руководителя была четко очерчена, и он, казалось, был готов подчиниться, если это приведет к успеху. Скотт настоял, чтобы все отрабатывали навыки лазания на льду и скалах вблизи базового лагеря и методы спасения в трещинах неподалеку. Время от времени он доставал фотографию своего сына, показывал ее кому-нибудь из участников и говорил: «Вот почему я теперь не рискую, когда занимаюсь альпинизмом».

Все четырнадцать членов команды считали себя альпинистами. «Скотт тренировал нас в течение двух недель, прежде чем разрешил ступить на ледопад, – вспоминает Макконелл. – Это отсеяло двух человек». Еще несколько выбыли из-за того, что Скотт настоял на том, что, прежде чем подниматься на гору, каждый должен был занести два груза через ледопад в лагерь I. Еще одним отсеявшимся стал Серджио Фитч-Уоткинс, который решил, что такое руководство ему не подходит, и отбыл в Катманду. Оставшиеся альпинисты разделились на несколько групп. Скотт, Уолли и Питер считали себя основной командой. Во вторую вошли несколько исследователей, в частности, Макконелл, Рейнольдс и Торрес-Нава, которому не терпелось совершить свое первое восхождение на восьмикилометровую вершину.

Скотт рассчитывал, что желающие попасть в команду первовосходителей будут помогать в обустройстве верхних лагерей, но, по его мнению, Рикардо не был достаточно вовлечен в эту работу. Уолли считал Рикардо симпатичным парнем, который, казалось, был доволен тем, что работал в базовом лагере. «Рикардо чувствовал себя обиженным, но Скотт, Уолли и я уже были там, в лагере I и в лагере