Я – паладин! - Виктор Косенков

– Нет.

– Где-то в подвалах есть Жезл Власти. Эльфийский, конечно.

– Но это же…

– Запрещено? – Лакруа усмехнулся. – Совершенно верно. Но у эльфов Жезл не совсем такой, как у людей или у Проклятых. Это нечто особое. Камень или растение, обладающее силой.

– Но чужая магия разве не запрещена в столице?

– Запрещена. Не только в столице, но и во всей Империи. Однако посольство – это часть чужого государства. Вот так. Интересно, правда? Что еще вас удивило?

Леон задумался.

– Наверное, люди. Все эти люди, которые пришли на прием. Такое чувство, что они все друг друга ненавидят.

– Естественно. – Лакруа кивнул. – Не все и не только друг друга, но, в общем, все верно. Это же политика. Там не принято дружить. Вам это кажется удивительным только с непривычки. Но перейдем к людям. Что вы отметили, услышали?

– Этот маркиз… Кто он?

– Маркиз Альфред Бауэр. Секретарь имперского Совета. Очень интересная личность. Как вам показалось?

– Если честно, мне он показался надменным индюком. И еще он смотрел на посла так, будто тот ему, ну, в суп червей наложил.

– Все верно. Маркиз терпеть не может эльфов. Да, собственно, так же как и всех остальных, включая людей.

Сам себя маркиз называет патриотом Империи. Однако я бы предпочел, чтобы он был патриотом чего-нибудь другого. Вреда от него значительно больше, чем пользы. Увы. Вам ничего в нем не показалось странным?

И Лакруа посмотрел на своего оруженосца так, что у Леона по спине прокатились мурашки. Будто вдруг каким-то волшебным образом он снова оказался рядом с тем опасным, жутким монстром, что гнал его через ночь.

Но теперь этот монстр оказался рядом. На расстоянии вытянутой руки.

Мысли Леона лихорадочно заметались.

Почему так изменился тон наставника? Что-то упущено? Но что?

И вдруг сложилось, как кусочки мозаики!

Маркиз, посол, ночь, дом Лансье, разговор за неплотно закрытыми дверями. Вот оно!

Лакруа проверял его. Сможет ли Леон удержаться от соблазна и не разболтать?!

Леон покачал головой и сказал как можно более спокойным тоном:

– Нет, ничего особенного. Надменный индюк и, когда вошел посол, скривил такую физиономию, будто лимон проглотил.

– Это верно, верно… – Лакруа откинулся на спинку сиденья.

– А что говорил этот… Салаан? Что-то про дружбу…

– Анда'ра Салаан, посол эльфийского альянса. – Лакруа обхватил колено ладонями. – Это фигура сложная. Помните, я говорил о деревьях?

– Да.

– Так вот, то, что сад превратился в крепость, не его заслуга. Нет. Посол проявляет исключительно лояльные Империи настроения. В отличие от некоторых его советников и секретарей. Но пока Анда'ра Салаан держит эту банду лесных разбойников в руках, можно быть спокойным. Я понимаю ваши чувства, но то, что произошло с вашей деревней, это просто… мелкое недоразумение по сравнению с тем, что может случиться. Вы внимательно слушали его речь?

– Да. – Леон постарался вспомнить. – Он говорил о Лаклаане. И о его воплощениях… Из краткого курса ксеномифологии я знаю, что Лаклаан – это эльфийское божество. Один из создателей нашего мира. Но разве возможно его телесное воплощение?

– Видимо, на этих уроках вы плохо слушали. – В тоне Лакруа сквозила ехидца. – Божество эльфов – Галлеан. Его воплощение и пророк – Лаклаан. Когда вы сказали, что последний – это и есть бог, вы в принципе не погрешили против истины, но все же ошиблись. Видите ли, эльфы особый народ. Они не родственны людям, хотя и внешне похожи. Мы долго не могли понять ход их мыслей. В этом деле, кстати, большую роль сыграл Анда'ра Салаан. Очень заметная фигура. Так вот, в их лесах возможно все. В том числе и воплощение их божества. Телесное. Бог на земле. Понимаете?

– С трудом, – признался Леон.

– Это потому что вы человек. Человеческая природа изначально порочна. Люди были созданы Бетрезеном. Но отреклись от своего создателя за его грехи. И мы несем в себе часть ответственности за его деяния. Поэтому людской бог не может получить воплощения. Точнее, может, но наш долг – не допустить этого. Понимаете? Тут есть пара сложных моментов. Если быть до конца честным, я и сам не понимаю многого. Эти вопросы скорее удел теологов. И если вам захочется узнать больше, я порекомендую вам хорошего преподавателя из инквизиторской коллегии.

– Буду признателен.

– Будете, будете. – Наставник махнул рукой. – Так вот, люди почитают Всевышнего. Бога, стоящего выше всех остальных. Бетрезена, Вотана, Мортис, Галлеана. Это большая честь служить ему, но и вместе с тем люди обречены на одиночество. Заботы Всеотца таковы, что получить телесное воплощение в мире людей он не может. Этот мир слишком мал для него. И только император – это наместник бога на земле людей. Хотя, например, те же эльфы этого не признают. Вот поэтому вам трудно поверить в то, что где-то далеко-далеко в лесах живет воплощение эльфийского бога Галлеана. Для людей подобное невозможно.

– Это чудо, – серьезно сказал Леон. – Но, как мне показалось, посол говорил с грустью. И даже с сожалением.

– Конечно. Эльфы сложный народ. Они разделены на множество кланов, племен. Есть эльфы Дикие и эльфы Благородные. Сейчас их объединяет вместе только божественная сила Лаклаана. Однако внутренние противоречия разрывают альянс изнутри. Обострились, крайне обострились отношения с соседями. То есть с нами. Вот поэтому деревья в саду выглядят так. Они чувствуют. Живут. Как в окружении. В осаде. Все людское кажется им враждебным. Этот сад – самый лучший барометр политической погоды. – По губам Лакруа мелькнула улыбка. Мелькнула и погасла. – Сейчас он предвещает грозу. И это страшно.

– Но что мы можем сделать? Готовиться к войне?

– Это мы и делаем. – Наставник пожал плечами. – Мы увеличили армию. Мы заказали у гномов новейшие орудия. И это само по себе плохо, потому что эльфы ненавидят подземный народец. Но зато нет лучшего оружия против леса, чем гномьи катапульты. Впрочем, вы это знаете и без меня.

Он замолчал.

Карета неторопливо катилась через ночь.

– Будет война? – глухо спросил Леон.

Наставник посмотрел на него исподлобья.

– Хочется повоевать?

– Не знаю. – Леон ответил честно. – Я точно хочу одного: чтобы в пограничных деревнях люди не просыпались от криков, что доносятся из чащи. Чтобы дети не пропадали. Чтобы зима не превращалась в кошмар. Если есть какой-то способ добиться этого, кроме войны, я согласен, это прекрасно! Но если нет…

Лакруа молча смотрел в окно.

Глава 17

Во флигеле было душно. В камине горели дрова. Жак рассудил, что помещение, которым долго не пользовались, хорошо бы протопить, прогнать сырость и затаившийся в углах холодок. Решение верное, однако погода стояла жаркая, и дышать в доме было совершенно невозможно. Леон распахнул окна.