Сверхбогачи - Эндре Гёмёри

Началось шумное расследование дела комиссией конгресса. Но вскоре и его постигла та же участь, что и расследование дела об убийстве Кеннеди и «семейного Уотергейта».

Клан еще вовсю занимался приготовлением блюда «соя по-Ханту», а уже в конце 1974 года началась подготовка следующей, еще более крупной спекуляции на бирже, которая вошла в историю экономики капитализма под названием «Серебряная битва». Следует признать, что для этой спекулятивной операции нужны были огромные капиталовложения, а также острый деловой нюх и способность принимать смелые решения.

К середине 70-х годов одним из признаков начинающегося экономического кризиса был стремительный рост цен на золото, что в основном было связано с поднятием цен на нефть и падением курса доллара. Братья Ханты с присущими им деловым инстинктом и нюхом учуяли, что под сенью этого необыкновенного взлета цен на золото можно сделать свой бизнес на серебре, втором по ценности благородном металле. (Они совершенно справедливо предположили, что прибыль здесь может быть еще большей, чем при торговле золотом, потому что серебро не так «на глазах» у всех, как золото, и обращение серебра не оговорено такими строгими международными правилами и законами, как обращение золота.) И вот с 1973 года братья Ханты через своих агентов на бирже начали скупать гигантское количество серебра, и к тому же по довольно низкой цене — 3 долл. за унцию (около 28 г). Скупка серебра шла на протяжении нескольких лет, и различные предприятия братьев Хантов хранили в своих подземных сейфах потрясающее количество драгоценного металла. Позднее, в 1975 году, агенты семейства Хантов установили контакт с иранским шахом, что означало для Хантов новый источник денег: теперь они скупали серебро «для иранского главы государства». Прошло еще три года, а семейство Хантов продолжало сидеть на скупленном серебре. Между тем цены на серебро стали быстро подниматься. В конце 1977 года унция серебра стоила уже И долл., то есть почти в четыре раза больше по сравнению с тем, сколько платили скупщики за серебро по поручению Хантов пять лет тому назад. В то время в бизнес включились новые «тихие компаньоны».

Посредником в «серебряном деле» был бывший техасский губернатор Коннели, позднее министр финансов США. (Коннели, который, кстати сказать, находился в машине Кеннеди в момент покушения на него и сам был тогда легко ранен, в 1980 г. пожелал баллотироваться на пост президента от республиканской партии, но партия не выдвинула его.) Так вот Коннели и представил братьям Хантам в их ставке в Далласе на семейном совете одного из саудовских принцев, которого король Аравии послал в США изучить перспективы выгодного вложения в дело обильно поступавших теперь в саудовскую казну нефтяных долларов. Это посредничество оказалось успешным: начиная с 1978 года на серебряный рынок потекли деньги не только Реза Пехлеви, но и клана Саудов, разумеется, через братьев Хантов. Мечтавший о должности президента Коннели в результате этих действий тоже не стал беднее.

Случилось так, что пока поднимались цены на нефть и золото, цены на серебро незаметно, но постепенно тоже резко возросли. Взрыв цен на серебро был, пожалуй, даже большим, чем на золото. В самом начале 1980 года на американской бирже унция серебра некоторое время стоила почти 50 долл. Это было уже в 16 раз больше того, что платили Ханты, когда начинали скупать серебро. И эта цена на серебро была приблизительно на 50% выше официальных цен на золото 10 лет тому назад!

Как позднее выяснилось, к этому моменту 1 /г мировых запасов серебра в самом буквальном смысле слова находилась в руках семейства Хантов, и стоимость этих запасов равнялась 7 млрд. долл.

Но тут братья пожадничали и совершили одну тактическую ошибку: они плохо определили готовность рынка поднимать цену на серебро и дальше, полагая, что новыми закупками ее можно поднять еще выше. И дали своим агентам на бирже распоряжение продолжать закупки. Поскольку к этому времени Реза Пехлеви был изгнан из Ирана и выпал из числа «тихих компаньонов», Ханты начали подбивать на этот бизнес своих «тихих компаньонов» из династии Саудов. Но такую новую спекулятивную волну рынок осилить уже не мог и курс серебра начал падать. Из трех крупнейших биржевых агентств два разорились. Фондовые биржи охватила паника. Однако Ханты и в этой ситуации вышли сухими из воды. Они, правда, вынуждены были освободиться от большей части запасов серебра по ценам, несколько ниже рекордных, однако прибыль от этой тянувшейся много лет спекуляции составила больше 100 млн. долл. (Понятно, точной суммы никто не знает.)

Не знает даже американский сенат, финансовая комиссия которого назначила расследование по этому делу и вызвала к себе братьев Хантов. Но те направили в комиссию из своего штаба в Далласе послание. В нем говорилось, что их не интересует никакое расследование и что они вообще не склонны явиться в комиссию.

После того как улеглась «серебряная лихорадка», корреспондент одного из наиболее читаемых американских политических журналов «Ньюсуик» посетил братьев Хантов в их верховной ставке в Далласе. Но они и с ним не очень-то пожелали разговаривать и отвечали на его вопросы короткими, ничего не говорящими фразами. Репортаж об этой встрече журналист закончил так: «В конце визита, который едва ли можно назвать беседой, Банкер Хант, серебряный король, попросту повернулся ко мне спиной и отошел разглядывать что-то за окном. Он смотрел на площадь, стоя у того же самого окна на шестом этаже, с которого глядел вниз его отец старый Хант на караван автомобилей президента Кеннеди ровно за восемь минут до того, как прозвучал смертельный выстрел. Законы США писаны не для этих людей...»

Миллиарды обрамляют жизненный путь другого персонажа из параллельной биографии «Ха против Ха», хантовского антипода, миллиардера Арманда Хаммера. Того самого Хаммера, который, между прочим, одновременно с Хантом сторговался с представителями ливийского революционного режима относительно добычи нефти.

И все же история рождения богатств Хаммера — летопись совсем иного сорта. Она как бы служит доказательством того, что одинаковые или подобные интересы можно представлять методами, в корне отличающимися друг от друга.

Прапрадед Хаммера, носивший имя Владимир, уже в царской России считался богаты! человеком. Он строил корабли для военного флота России. Но дед Хаммера в 1875 году потерял все свое состояние, вложив заработанные на строительстве военных кораблей деньги в оптовую торговлю солью. Добытую соль его представители хранили у Каспийского моря, в построенных на морском берегу складах. Неожиданно налетевший шторм смыл в море все запасы соли...

Практически разоренный дед Арманда Хаммера с женой и маленьким сынишкой Юлиусом эмигрировал в Америку, где вскоре стал «настоящим американцем», активным сторонником республиканской партии. Юлиус вырос, стал врачом. Политическая картина в США тех времен сложилась так, что он вступил не в республиканскую, как отец, а в крохотную социалистическую рабочую партию, находившуюся на левом крыле американской политики.

Сын его Арманд тоже стал врачом, но со дня получения диплома в 1921 году медициной не занимался. У него было исключительное деловое чутье, чем он славился уже в студенческие годы. Хаммер-младший, еще будучи студентом, начал приводить в порядок оказавшееся на краю финансового краха отцовское предприятие, производившее лекарства. В противоположность крупным фирмам он посчитал, что прекращение больших заказов времен первой мировой войны отнюдь не означает предстоящее свертывание фармацевтической промышленности. И он не уменьшил объем производства, не стал любой ценой избавляться от запасов сырья, а, наоборот, расширил предприятие. Его расчеты оправдались. Вслед за первой мировой войной на рынке появились новые медикаменты, а спрос на них возрастал. А ведь еще за несколько лет до этого, к моменту, когда завод находился на краю финансового краха, на нем трудилось всего несколько рабочих. Теперь же, к 1920 году, Арманд Хаммер, еще учившийся в университете, имел на своем заводе 1500 рабочих.

Производство медикаментов привлекло внимание молодого Хаммера к родине его предков — России. После гражданской войны молодая Советская республика боролась с международной интервенцией, политической изоляцией, экономической блокадой. Гражданская война и страшная засуха, приведшая к неурожаям, ввергли в упадок экономику страны. В отдельных районах России разразился голод, свирепствовали эпидемии. Ослабевшие люди нуждались в лекарствах. И Арманд Хаммер принимает решение: везти лекарства в Россию.

Он продал свою фабрику нескольким сотрудникам за 2 млн. долл. и на вырученные деньги купил списанный полевой госпиталь, лекарства и медицинское оборудование. Но чтобы пробиться в Советскую Россию,- ему пришлось выдержать настоящую борьбу. В Англии, в главной стране — организаторе интервенции, чинуши Скотланд-Ярда даже посадили его на несколько дней под арест, найдя его миссию и цель поездки подозрительными. Запоздала и советская виза, так что 23-летнему молодому предпринимателю пришлось отправлять в Москву «телеграмму протеста». 10 дней спустя Хаммеру, ожидавшему визу в Берлине, также телеграммой она была выслана.