Гринвуд - Макс Корбин

— Мы его отпустим.

— Во сколько это обойдется правительству Ализонии?

— Бесплатно. Эта женщина спасла нам жизнь, а мы возвращаем долги.

— Это правда, Месячный брат, — прошипела мадам, — и теперь ты у меня в долгу.

— Я? И не надейся. Мы честно заплатили за убежище.

На миг глаза мадам превратились в две узкие щелочки, но еще быстрее лицо озарила улыбка.

— Стоило попробовать. У вас время до полуночи, мосье. Любые услуги за дополнительную плату. Хотя… молодой человек может вновь получить Жаклин. Бесплатно. Это подарок.

Лиам посмотрел на Финли, ища поддержки, но отец отвернулся. Запрыгнуть в постель к блондинке хотелось. Ой как хотелось… Но с другой стороны, Финли устал, а Дуги остался сторожить здание снаружи.

— Возможно, позже…

— Нет, позже я передумаю. — Мадам махнула веером, улыбнулась и вышла вон.

Лиаму пришлось сделать огромное усилие, чтобы не выскочить следом.

— Похоже, Грэг прав, — сказал Финли.

— Что я скорострел?

— Ты слышал?

— С моим слухом и не услышать.

— Понятно… Но это сказала шлюха.

— Будем честны, эти девушки больше чем шлюхи. Так в чем Грэг прав?

— Дать попробовать всего, чтобы ты сам начал понимать границы разумного. Я был уверен, не устоишь.

— Больше доверия, — сказал Лиам, думая: не так уж и не прав оказался Финли.

— Пожалуй, стоит. Хорошо, а в доказательство доверяю сторожить мой сон. — Финли аккуратно подвинул Анастасию и улегся рядом.

Глава 89

Мирное сопение спящих вгоняет в дрему. Вгоняет настолько, что можно проспать собственную смерть. Лиам раздирал рот в зевке раз тридцатый. Драл, смачно запрокидывая голову с громким «а-аыгх», закрывая глаза, не заботясь прикрыть рот рукой. После этого честно старался проморгаться, но в глазах стоял проклятый туман. И если бы не жуткий свист, от которого он свалился со стула, был бы уже на небесах, а может, и в самое пекло угодил бы за разврат и пьянство.

— Что за… — Лиам, падая, вытащил револьвер и почувствовал, как волна воздуха прошла над головой.

За спиной треснул бархат, которым были оббиты стены. Порез оказался длинный, на всю ширину полотна. Лиам вдруг прозрел, вскочил, но рот сам открылся в зевке, и вместо того, чтобы крикнуть «Финли», вышло: «Фиа-аыгхли…» Отец уже сам проснулся и почему-то навалился на Анастасию. Лиам ошалело повел револьвером из стороны в сторону, но врага так и не увидел.

— Вот и доверяй тебе после этого!

— А-аыгх. Тьфу ты! Это она, что ли?

Девушка явно заматерилась по-ализонски. От ругани очнулся господин посол и завел свою шарманку, яростно брызгая кровавой слюной.

— Анастасия, перестань брыкаться, стерва, это я, Финли. Уймись, дура, не то швы разойдутся!

Лиам, хоть и сонный, но сообразил, что лишний шум в этом месте не нужен, поэтому сунул в рот послу ствол. Видать, перестарался, потому что тот зашелся кашлем, заклацал зубами о сталь. Анастасия тем временем успокоилась.

— Финли?

— Он самый. Я тебя сейчас отпущу, если пообещаешь не брыкаться.

— Обещаю.

Месячная сестра медленно развернулась. Развернулся и Лиам, наполовину вытянув ствол из чрезвычайного и уполномоченного рта. Увидев такую картину, Анастасия вздрогнула, дернула рукой, и Финли повалил ее за горло обратно на постель. Свистнуло, волна воздуха оторвала несколько широких полос от ее платья.

— Ты что творишь! — гневно воскликнул Финли.

— Почему Ульдерико связан?

— Потому, что такой же бешеный, как и ты! Никак утихомирить не могли. — Финли грубо развернул девушку на живот и, подобрав шелковую полосу, связал руки за спиной.

Посол, окончательно откашлявшись, яростно пытался выплюнуть изо рта ствол, но пока только обслюнявил. Глядя на такое безобразие, Лиам осмотрел комнату в поисках чего-то, что можно использовать как кляп, но ничего не заметил.

— Ты что делаешь? — спросила Анастасия.

— Связываю.

— Зачем?

— Чтоб малого не убила.

— Я больше не буду.

— Извини, не хочется рисковать. Пока можешь рассказать, что случилось в том проклятом переулке.

— Я не знаю.

— А кто знает? Когда мы пришли, там была драка, ты без сознания, а твой Хельдерико…

— Ульдерико.

— Не важно. Палил во все, что движется.

— Я не знаю всего. Мы приехали, заметили, что к нам движется человек, вышли из кареты. Человек ударил меня дубинкой, я полоснула воздухом, и все… Больше ничего не помню.

— Успокой своего дружка!

Анастасия произнесла несколько слов, из которых понятным было только «Рико». Дипломат затих, и Лиам осторожно вытащил изо рта ствол.

— Так вы есть друзья Анастасии? — спросил мужчина, жутко коверкая слова.

— О! — удивился Лиам. — Так ты все понимаешь? Чего ж ты в переулке, сволочь, орал, как свинья недорезанная?

— Ваши слова не есть подходящие для, как это… воспитанный человек.

— Не заливай, сам небось и похуже орал, — парировал Лиам.

— Тогда была ситуация. Я думал, вы бандиты.

— А сейчас что? Ай, можешь не отвечать. Лучше скажи, что там произошло?

— На нас напали.

— А чего по своим палил?

— Кого я палил?

— Стрелял по своим.

— Я — нет.

— Сколько вас было? — спросил Финли.

— Трое, — ответила Анастасия.

— Не врете?

— Зачем?

— Мы видели, как те, кто на вас напал, дрались между собой.

— Мы не видели, — сказал посол.

— Фигня какая-то получается, — резюмировал Лиам. — Две шайки не поделили добычу?

— Все возможно… — задумчиво сказал Финли. — Как вы собирались нам помочь?

— У меня билеты.

— Билеты?

— На корабль. Порт прибытия — Фрамайбо[16].

— Это где?

— Картаэла[17].

— Разве граница между Новой Бримией и Картаэлой не закрыта?

— Уж как перебраться, ты способ найдешь. К тем же Лисам обратишься.

— Но билет на корабль мы и сами могли купить.

— Не на этот. «Кортес» — курьер хунты[18]. Когда прибудет в местный порт, на него взойдут всего несколько человек.

— Пассажиры для отвода глаз?

— Да.

— Что у него за груз?

— Здесь безопасно говорить?

— Лисы… — неопределенно повел рукой Финли.

Анастасия поморщилась, повела взглядом и неуверенно сказала:

— Зелье подавления.

— То самое, которым поят рабов-магов?

— Нет, это особенное — инициирующее, ведет к привыканию и подавлению воли раба. Такое дается магу только раз, дальше поят совершенно другим зельем.

— Я думал, хунта не рискнет секретом зелья. Монополия на создание рабов дорогого стоит.

— Хунта ничем не рискует. Зелье сопровождают двое алхимиков, чьи семьи находятся в Ализонии под строгим присмотром.

— Значит, алхимики будут создавать рабов на месте.

— Правильно.

— Из бримийских аристократов…

— Похоже, — сказала Анастасия. — Их цель — революция в Новой Бримии.

— Слишком невероятно. — Финли отказывался верить.

— Послушай, всем известно: король не в своем уме. Будь у Картаэлы в рукаве хоть пара герцогов…

— Бримия пала бы вновь, — закончил Финли. — Ты не просто даешь билет домой, а хочешь, чтобы я вновь влез в дерьмо по самое горло.

— Ха-ха-ха, — зашелся смехом Лиам.

— Ты чего?

— Все еще огорчаешься, что остался за бортом?

— Да уж лучше бы на демона пошли.

Глава 90

— Не дороговат костюмчик-то?

— В самый раз. Ты же теперь ведьмолов на пенсии. — Анастасия вырядила Финли как пижона с деньгами и без вкуса.

— Может, обойдемся без галстука? — Шелковый платок, сколотый серебряной булавкой с синим камушком, жал не хуже пенькового галстука висельника.

— Проклятье, Финли! — стрельнула девушка гневными глазами из-под длинных ресниц. Анастасии уже за тридцать, но думать о ней как о женщине не получалось, выглядела максимум на двадцать. — Ты всю жизнь гонял ведьм и брал взятки с населения, у тебя от золота карманы трещат.

— А еще я скупой и жадный, на кой мне так разряжаться?

И этот спор не прекращался уже целый день. Благо Лиам был предоставлен сам себе. Он надел темно-серый костюм в тонкую черную полоску. К трофейному котелку и плащу подходило как нельзя лучше. А главное, цепочка от часов прекрасно смотрелась на жилетке, да и с галстуком проблем не было. Он его просто проигнорировал. Роль племянника-лодыря позволяла.

Посол Ульдерико, Финли прав — запомнить полное имя ализонийца было просто невозможно, оказался парнем компанейским, а когда выровняли нос и убрали фонари под глазами, так еще и красавчиком не хуже Финли. Осмотрев Лиама, он заказал еще четыре пары таких костюмов, пару шляп и несколько галстуков добавил от себя.

— Не похож он на подконтрольного, — сказал Лиам Дуги, когда остались одни.