Чертово колесо - Андрей Васильевич Саломатов

Он достал из кармана пистолет, направил его на преследователя, и тот, словно бы споткнувшись, со всего маху грохнулся на тротуар. Два выстрела прозвучали одновременно, но оперативник стрелял в броске и потому промахнулся. Зато пуля Калистратова попала точно в цель, и милиционер уронил голову на асфальт.

Когда Сергей начал карабкаться на изгородь, из-за больничного корпуса появился второй оперативник. Он слышал выстрелы, успел разглядеть своего лежащего товарища и, не раздумывая, открыл огонь. Но Калистратову снова повезло - милиционер стрелял на бегу, и ни одна пуля не достигла цели. Сергей даже уловил, как они тоненько пропели в нескольких сантиметрах от головы и плеча, спрыгнул с двухметровой высоты и, поднявшись на ноги, бросился в сторону.

Калистратов бежал по незнакомому пустынному переулку и мечтал только об одном - как бы привалиться к ограде и отдышаться. Иногда мимо него проносились автомобили, и Сергей запоздало взмахивал рукой с пистолетом, кричал "стой" и вдогонку хрипло матерился. Позади уже слышен был топот второго милиционера. Он не стрелял, очевидно понимая, что налетчик уже никуда не денется. Калистратов несколько раз порывался обернуться и выстрелить в преследователя, но медлил, не желая терять времени и сил.

Впереди давно уже маячила глухая стена из красного кирпича. Здесь переулок поворачивал налево, и Сергей понял, что он просто огибает территорию больницы. У него не хватило времени обдумать это открытие, как из-за поворота прямо на него выскочили два оперативника, с самого начала побежавшие в обход. Калистратов даже не успел вскинуть руку с пистолетом, как один из них сильнейшим ударом в переносицу сбил его с ног, прыгнул на него и вырвал оружие. Остальное Сергей запомнил плохо. От прямого в голову у него словно бы перемешались мозги, он чувствовал лишь тупую невыносимую боль и невозможность вздохнуть поглубже.

Сильным рывком Калистратова перевернули на живот, заломили руки за спину и защелкнули на них наручники. Затем Сергея несколько раз остервенело пнули ногой в ребра. От этих ударов он совершенно потерял возможность дышать и некоторое время лишь корчился, разевал рот и сучил ногами.

Почти сразу к оперативникам подскочила машина, и Калистратова запихнули туда как мешок с картошкой. Он все ещё пытался вдохнуть побольше воздуха, лицо у него побагровело, сломанная переносица моментально вспухла, а рот наполнился густой кровью.

По дороге в милицию с обезвреженным злоумышленником особенно не церемонились. Здоровенный оперативник, который преследовал его от самой машины, жестоко мстил ему за подстреленного товарища, пока Сергей не потерял сознание. Вначале он ударил его в разбитую переносицу, и у Калистратова из обоих глаз брызнули слезы. Затем милиционер ткнул кулаком в солнечное сплетение и несколько раз по ребрам. При этом он приговаривал:

- Ну, падла, это только начало. Если Лешка умрет, до суда ты не доживешь. Сам тебя удавлю.

Когда Сергей наконец пришел в себя, он открыл глаза и застонал. Оперативник, который выскочил ему навстречу у кирпичного забора, не говоря ни слова, с разворота врезал ему в зубы, затем достал носовой платок и с брезгливой миной вытер на кулаке кровь.

В следующий раз Калистратов пришел в чувство, лишь когда "уазик" остановился в каком-то дворе, огороженном железобетонным забором. Его выбросили из машины на землю, словно пьяного втащили в темное помещение и отволокли в угол. Там Сергея бросили на пол и, не сняв с него наручников, ещё раз попинали ногами. Когда же он перестал даже стонать, его на некоторое время оставили в покое.

Что либо понимать Калистратов начал лишь когда его несколько раз хорошенько встряхнули. Прямо у него над головой, словно из грамофонной трубы, раздавались громкие голоса, но смысл слов упорно ускользал от Сергея. Он ещё не вспомнил, где находится, зато обнаружил, что лежит на животе, прижавшись щекой к вонючему, но необыкновенно приятному, прохладному полу незнакомой комнаты. Все тело его представляло один большой саднящий синяк, из разбитого рта натекла лужица крови, а в голове шумело так, словно где-то поблизости работал отбойный молоток.

- Мама, - с трудом шевеля разбитыми губами, прошептал Сергей. - Я очень устал...

ГЛАВА 10

Стрелка спидометра зашкаливала за сто двадцать. Петухов мчался по шоссе и часто поглядывал в зеркало заднего вида, но там никого не было видно. Правда, это ни о чем не говорило - дорога здесь петляла, а значит преследователи могли показаться в любой момент. На поворотах машину сильно заносило, один раз Петухов едва не улетел в кювет, но все же скорость не снижал, тем более, что попутных машин было совсем немного.

Петухов довольно быстро оправился от испуга. Он догадывался, что с ним может произойти, если его поймают, но у него имелся, на его взгляд, сильный козырь - Петухов был кристально чист перед хозяином синего чемоданчика, он не участвовал в ограблении, и украл деньги у своего приятеля. Единственное, что в данный момент его смущало, это номер автомашины, который лжерегулировщик наверняка запомнил, а значит эти люди легко могли перехватить его где-нибудь по дороге, например в Каменногорске. У Петухова даже мелькнула мысль: откопать доллары, положить в "дипломат" и вернуть законному владельцу. При таком раскладе можно было надеяться не только на прощение, но и на солидное вознаграждение - за добровольную сдачу денег. То, что этот миллион "левый", он нисколько не сомневался - законно нажитые состояния не гуляют в чемоданах по рукам. Петухов прекрасно понимал, что в подобных случаях милицию стараются не привлекать, разве что свою, прирученную. Но все же вступать с преследователями в переговоры было боязно. Во-первых, эти крутые парни сгоряча могли и пристрелить, а уже потом начать разбираться, кто у кого увел миллион. Во-вторых, возвращаться несолоно хлебавши в свою квартиру было нельзя, оставался Антон, который никогда не простит ему предательства и обязательно будет мстить. А в-третьих, очень не хотелось расставаться с мечтой - о таких деньгах он грезил всю свою сознательную жизнь. Оставалось одно: вернуться туда, где он оставил своего обобранного приятеля, благо тот ещё должен был спать, забрать восемьсот тысяч и месяца на три зарыться где-нибудь в глубинке. В конце концов, уехать на Запад можно было и через Китай, и через Индию. Была и ещё одна серьезная причина, по которой Петухов не желал ничего менять ему все это ужасно нравилось. События разворачивались по классическому канону американсого боевика. Все составляющие были на месте: хитроумное ограбление, самый настоящий