Шайя (СИ) - Меллер Юлия Викторовна

Бегая по всему саду и собирая разложенные подносы с дарами природы, она что-то сразу убирала в подготовленные банки, но многое перекладывала в тканевые мешочки и подвешивала возле кухонной печи, которую пришлось растопить. Готовить на улице из-за поднявшегося ветра уже не было возможности.

— Дядя, палатка! — теперь уже девочка предупреждала профессора о том, чтобы он оставил работу в огороде и собрал свои вещи.

Перекусив, они оба расположились в спальне Шайе, и каждый погрузился в свои дела.

Ниярди вошёл в сеть через электронную книгу подопечной и просматривал свою почту. Шайя решила связать ажурную салфетку, чтобы украсить ею мебель и использовала для этого хлопковые нити, окрашенные Денэрой в нежный зелёный цвет.

О том, чтобы профессору ночевать в саду или садиться в лётомобиль и лететь в город, не было речи. Даже в туалет уже было страшно выбежать, не то чтобы идти до ангара и взлетать в такую погоду. Устроившись вдвоём на двуспальной кровати, Шайя уснула сразу, а Ниярди ещё поработал, прикрыв фонарь со своей стороны тканью.

Стихия за окном набирала силу, и разбушевавшийся ветер клонил деревья к земле. Дождевые капли с бешеной настойчивостью стучали в окно или, подчиняясь порывам ветра, разбивали свои стройные ряды, мечась в разные стороны.

Такую непогоду профессор наблюдал впервые. В прошлом году ему довелось испытать на себе мощь ливней и страх перед грозой, а до этого его представления о буйствах погоды больше сводились к теории.

В доме было относительно тихо и покойно. Несмотря на собственное беспокойство, Ниярди уснул, а потом его словно что-то толкнуло, и он открыл глаза, не чувствуя больше сна.

Включив фонарь, мужчина хотел было подойти к окну, но в стекло ударила большая ветка и чудом не разбила его. Профессор отпрянул. Сильный порывистый ветер перешёл в новую стадию под названием «ураган», и этот ураган набирал силу.

Ниярди стал осторожно вглядываться в сад при вспышках молний и то, что ему удалось разглядеть — не понравилось. Часть деревьев была повалена, забор местами покосился, тяжеленный стол, стоявший во дворе, был опрокинут и словно бы рукой великана оттащен к краю площадки, где его задержали кустарники.

Ниярди попробовал войти в сеть, чтобы посмотреть новости, но связи не было. Оглянувшись на кровать, где безмятежно продолжала спать Шайя, он нахмурился. Будить её не хотелось, но оставаться в доме ему казалось опасным.

Пройдя на кухню, он собрал в корзину еды с водой, в другую сложил фонари, тёплую одежду и приоткрыл дверь на улицу. Порывом ветра дверную ручку выбило из его руки и шум урагана обрушился на него.

Всё оказалось намного хуже, чем виделось из окна. С большим трудом профессор добрался до входа в погреб и спустил вниз корзины. В погребе он ощутил себя в безопасности и более не испытывая сомнений, помчался за девочкой.

— Шайя, малышка, вставай! — тихо позвал он, вернувшись в дом.

— Что? — с усилием открывая глаза, буркнула она.

— Нам надо спуститься вниз. Здесь находиться опасно.

Девочка ещё какое-то время следила, как профессор выкладывал на кровать её одежду, потом перевела взгляд на окно и кивнула. Выходили они спустя несколько минут, вдвоём держа свёрнутый матрас с постельным бельём.

— Дядя, там холодно, а сидеть нам не один час, — строго заявила Шайя, умолчав, что её дядюшка Ниярди не молод и многочасовые посиделки на мешке с овощами могут аукнутся ему уже к утру.

Профессор понимал, что она права, но он не был уверен, что они смогут дотащить матрас до погреба. Спустить его совместными усилиями на узкой лестнице они как-нибудь смогут, а вот…

Это самое «вот» случилось сразу же! Сильный ветер ударил по огромному рулону и опрокинул носильщиков на землю. Шайя вцепилась в матрас изо всех сил, чтобы ветер не поволок её дальше, и этот рывок, её и ветра, неожиданно помог Ниярди подняться. Он тоже не выпускал рулон из рук, но после рывка, который помог ему подняться, ему пришлось упереться ногами, чтобы удержаться на земле и не дать себя утащить.

— Шайя, держись! — в ужасе закричал он, смотря в широко раскрытые испуганные глаза подопечной.

Резким рывком профессор притянул к себе матрац со вцепившейся в него малышкой и прижался к стене дома, помогая встать ей на ноги. Он хотел бросить огромный свёрток, но девочка боялась разжать руки.

— Держимся стены! — крикнул он.

Ещё несколько порывов ветра пытались сбить их с ног, а один раз Шайю вновь подбросило в воздухе, затягивая в круговерть, но Ниярди уже шагнул в погреб и смог удержать намертво вцепившуюся в матрас девочку.

Они упали и скатились по лестнице на несколько ступенек, но их объёмный груз быстро застрял, останавливая падение. Дверь погреба вырвало из петель, однако внутрь проникал только потерявший силу ветер. Профессор с сожалением подумал об оставленной в доме электронной книге, но возвращаться за ней было опасно.

Ниярди достал из корзины фонари, расставил их по верхним полкам и стал помогать Шайе освобождать место для матраса. Она указывала, куда и что можно сдвинуть, чтобы ничего не разбить, а профессор послушно выполнял её указания.

Он был рад заниматься сейчас чем угодно, лишь бы не сидеть и не думать, что творится на улице и как малышка чуть не погибла прямо у него на глазах.

А Шайю быстро отпустило, и она с сочувствием смотрела на подрагивающие кисти рук Ниярди, думая о том, что ему необходимо успокоиться, выпить горячего чаю и лечь отдохнуть.

Осмотревшись, она пошарила в углу полки в поисках свечей и спичек. Когда фонарей было мало, то Цер зажигал здесь свечу и при её помощи заглядывал в тёмные уголки. Обычно хватало пробивающегося света из открытой двери погреба, но иногда надо было что-то найти в глубине широких полок и тогда в ход шла свеча или в крайнем случае парень брал фонарь.

Свеча была здоровенная, и Шайя разрезала её на несколько коротких частей и все разом поставила в плошку, высыпав из неё положенные на зиму луковицы цветов. Потом она зажгла свечи и, поставив плошку на пол, отобрала две картофелинки и разрезав их пополам, закрепила на кромке плошки.

Смысл этого странного действия был в том, чтобы оставить зазор, когда сверху она поставит другую плошку с готовящейся едой или чаем. И свечи тогда не погаснут. У неё в доме осталось несколько таких парных керамических горшков, в которых можно было варить еду, но в погребе пришлось выкручиваться, придумывая им замену.

— Шайя, ты хочешь что-то разогреть или это у тебя самодельная печка?

— Ну, тепла нам долго ждать от неё, а вот фруктовый компот из наших запасов подогреть удастся, и он заменит нам чай.

Она открыла банку с консервированными фруктами и часть из них тут же съела с профессором, а часть вытащила и отложила. Потом она проверила, как горят свечи, накрытые более крупной плошкой, и провела рукой над разогревшимся дном.

— Уже горячая, — довольно сообщила она и поставила банку с компотом в плошку греться.

— Это надолго, — миролюбиво заметил профессор и налил воды в миску, чтобы не треснула банка.

— А мы никуда не торопимся.

Она продолжила обустраиваться, а снаружи всё так же бесновалась стихия. Через полчаса девочка напоила Ниярди умеренно горячим компотом, который они вместе заели бутербродами, а потом оделись потеплее и улеглись на разложенный матрас, замотавшись в одеяло.

Несмотря на отсутствие двери и более тёплую погоду снаружи, погреб оставался холодным, и даже постоянное движение уже не спасало от озноба.

Переживания и усталость взяли над ними верх, подарив тяжёлое забытьё. Рано утром оба проснулись от холода, что щекотал нос, и небывалой тишины. Эта тишина обрушилась внезапно и казалась неестественной. Шайя первой выползла из-под одеяла и, стуча зубами, поднялась наверх.

Часть сада оказалась совершенно нетронутой, а часть выглядела так, как будто по ней проехался гигантский трактор, но самое ужасное: у Шайи больше не было дома!

Крышу сорвало, и унесло в неизвестном направлении, а стены и раньше держались, казалось, за счёт придавливающей их крыши. Только уличная печь и та, что была на кухне, остались без изменений.