"Легкий заказ" (СИ) - Васильев Андрей Александрович

— Совершенно, — подтвердил я, проникнувшись тем, насколько хорошо мой заказчик знает суть предмета, о котором ведет речь.

Если у меня в голове уже начали шевелиться мысли о том, что неплохо бы, если все пройдет нормально, ее раз несколько вот так же с этим товарищем посидеть, поговорить о том и о сем. Мой наставник, конечно, рассказывал о многом и о многих, в том числе и о стародавних временах, которые сейчас стали темой нашего разговора. Нет, делился он со мной своими знаниями щедро, но всего он ведать не мог, несмотря даже на то, что корни его рода уходили во тьму веков, а одним из предков являлся волхв Горазд, тот, который сначала принял роды у жены князя Брячислава Изяславовича, а после ставший наставником юного княжича, вошедшего в русскую историю под именем Всеслава Полоцкого, которого и друзья, и враги куда чаще звали Всеславом Чародеем.

Я ведь у него спрашивал, как появились на свет гули, но кроме того, что они порождения Морока, он мне ничего не сказал. И не потому, что не хотел, а потому что не знал.

— Ну и еще кое-кто высказал свое недовольство происходящим, — продолжал тем временем вещать Шлюндт. — Велесу не нравилось, что есть кто-то, чья свита сильнее, чем у него; Морана заимела на Морока зуб за негласное покровительство Кащею, который ей недавно коварно изменил; Сирин, Алконост и Гамаюн были искренне возмущены тем, что действия хитроумного бога всю пряжу им спутали, и так далее. Короче, кончилось всем тем, что Морок был наказан, его отправили на тридцать лет и три года в Явь жить жизнью смертного.

— Божественной сути лишили? — уточнил я.

— Ну, что-то вроде того. Там все сложнее обстояло, но смысл этот. А вот его присным пришлось куда хуже, у них забрали память, разум и силу, оставив только вечный голод, который раздирает их изнутри, и страх.

— Страх перед чем?

— Перед солнцем, перед теми, кто сильнее их… Да перед всем. Потому и ползают они по подземным туннелям в поисках мертвечины, не суясь наверх без сильно особой нужды. Ну и перед своей королевой, конечно. Джума ведь последняя из тех, первых, все остальные давно сгинули. А она вот жива, если, конечно, ее существование можно назвать жизнью. Когда старые боги ушли, к ней и еще нескольким ей подобным вернулись крохи бывшей памяти и силы, достаточные для того, чтобы осознать себя и свое место в мире. Кстати, Джуму не всегда звали так, некогда она носила другое имя, которое со страхом и ненавистью шепотом произносили поляне и кривичи, древляне и чудь. Она была великой воительницей, Максим, ярой, отважной и безжалостной. Злодеи, знаешь ли, тоже бывают великими. Потому она, быстренько перебив всех конкурентов, и заняла трон под Москвой, на котором восседает по сей день. Мне продолжать или ты уже понял, зачем ей нужна слеза Рода?

— Похоже, понял, — медленно произнес я, отметив про себя, что мне в свое время о происхождении королевы гулей другое рассказывали. Впрочем, она и по той версии была не просто трупоедом бездумным, а наследницей древнего рода, который, вполне возможно, идет от той самой воительницы, о которой говорит Шлюндт. Хотя, конечно, его версия выглядит если даже и не более реалистичной, то более красивой как минимум. Разумеется, с поправкой на то, насколько слово «красота» вообще может быть применено к гулям. — Она хочет вернуть своим поданным все то, что у них некогда забрали.

— Именно, — кивнул Карл Августович. — Вернее, надеется на то, что подобное возможно. И я не исключаю тот факт, что она права, и что тупые твари, в какой-то момент принявшие иноземное имя «гуль», снова станут называться «заморочниками», как тогда, в давно ушедшие времена. Потому наш договор, кстати, можно рассматривать еще и как социально значимый проект, причем непосредственно для тебя, как для гражданина своей страны и коренного жителя Москвы. Представляешь, что начнется, если эта вечно голодная орава, таящаяся под землей, вдруг обретет мозги и уверенность в завтрашнем дне?

— Да уж, — проникся я. — Беда случится.

— Нет, конечно же, большей частью их перебьют, причем довольно быстро, — заверил меня собеседник. — Причем участие в большой охоте примут не только сотрудники отдела, но и многие другие, те же вурдалаки и оборотни. Никому не нужны большие социальные потрясения. Но сколько перед тем и во время того прольется безвинной человеческой крови? Поручусь, что немало. И потом — недобрым людям переводу на свете нет, в том числе и тем, кто находит свою смерть под землей, в старых тоннелях, потому воинство Джумы пополняться не перестанет. Сейчас это бестолковая биомасса, но… Впрочем, я повторяюсь.

— Жесть, — помассировал виски я. — Но мы пока только одного претендента обсудили. Другие кто?

— Наверняка не скажу, но могу предположить, — охотно отозвался Шлюндт. — Думаю, в игру включились и люди. Ну, если так можно сказать о колдунах и ведьмах. Ты упомянул полуночников, верно? Вообще они мало кому служат, но с колдунами у этой братии всегда были неплохие отношения. Одним нужна пища и тишина вокруг их логова, другим — услуги убийц, которые не оставляют следов и не метут понапрасну языком.

— Симбиоз, однако, — скривил рот в улыбке я. — Блин. Не люблю колдунов. Даже больше, чем ведьм.

— Понимаю, — покивал старичок. — Сам их, знаешь ли, не жалую. Ну а если вести речь о персоналиях… Могу предположить, что тут приложил руку Матвей Верховин. Он из московских чернокнижников самый матерый и до власти жадный. Ну а знания, как ты понимаешь, и есть власть. Особенно если они эксклюзивные.

Слышал я про этого Матвея. И даже видел его пару раз. Очень точную характеристику дал ему Шлюндт, вернее и не скажешь.

— Ведьмы… — Хозяин дома задумчиво потер идеально бритый подбородок. — Да кто угодно из них мог влезть в подобную авантюру, больно для них добыча лакомая, ведь слеза Рода почище их книги Вед будет, которую, кстати, никто из ныне живущих ведьм в глаза не видал. Так что и Дара, и Марфа, и Глафира запросто могут впрячься в этот воз. И даже Ефимия из Зарядного, несмотря на свой вес и лень. Но тут ты можешь не переживать, они если и ввяжутся в драку, то сделают это в самый последний момент, когда основные охотники уже измотают друг друга до предела. До того им проще стоять в сторонке, следить за происходящим и поджидать нужный момент. Ну, еще могут в спину любого из конкурентов ударить, если случай подвернется. Они всегда так поступают.

— Абсолютно здравая позиция, — заметил я. — Мне она тоже нравится.

Ну вот я и получил ответ на вопрос, с чего это Марфа решила вдруг на время замириться с Дарой. Все правильно, ей война в сложившейся ситуации не сильно выгодна, она пожирает время и ресурсы. Более того, способности и знания давней противницы могут быть полезны, если дело дойдет до драки, так что лучше ее на время сделать вообще союзницей. Ну а потом, когда артефакт будет в руках, можно и друг с другом разобраться.

Знал бы раньше, попробовал бы дополнительный клинышек между Марфой и Дарой вбить. Наверняка что-то да придумалось бы. Например, можно было бросить фразу класса: «Марфа кое-кому вообще-то навстречу пошла, а тут этого не ценят» — или что-то в этом роде. На заключенный с главой ковена договор это никак не повлияло, а Дара, и без того ненавидящая Марфу, получила бы дополнительный стимул для своей злобы.

Но чего уж теперь, было и прошло.

— Так не получится, — грустно сказал старик. — У тебя — точно. Впрочем, меня не Джума и не колдун беспокоят. Есть еще кто-то, тот, кто на тебя вурдалаков напустил. Сами они в эту свару не полезут, кровососам слеза Рода без надобности, у них и так все хорошо. Солнца они, что бы современные книги и фильмы не говорили, не так уж боятся, нынешнее время им дало ту свободу и возможности, о которых еще век назад мечтать не приходилось, так что этой братии любые перемены ни к чему. Но кто-то же их на тебя натравил? Причем кто-то сильный и знающий, тот, кого они крепко боятся и чьи приказы выполняют беспрекословно.

— Ваша правда, вурдалаки никогда не служат никому, кроме главы семьи, патриархов или того, кого считают выше себя, — вздохнул я. — Это факт.